До края земли - Лоуэлл Элизабет - Страница 27

– Редактированием слайдов. Дублированием слайдов. Рассылкой слайдов в фотобанки. Писала бы письма и требовала оплаты. Подбирала бы рамки для выставки в Лос-Анджелесе. – Кэт выпрямилась. – Мне необходимо подобрать оставшуюся часть фотографий для галереи “Свифт и сыновья”. Я должна была отослать их еще вчера.

– И ты все это намерена делать сегодня вечером, после долгого дня, начавшегося на рассвете?

– Угу. Но я не обязана начинать это сию же минуту. Сделаю попозже.

Трэвис никогда не встречал никого, настолько помешанного на своей работе. И на деньгах.

Кэт еще ни разу не намекнула Трэвису, что его деньги были бы для нее желанной помощью.

Трэвис с горечью подумал, что каждую минуту ждет, что Кэт попросит у него денег. То, что она не просила, заставляло его осторожно надеяться.

“Не будь идиотом, – злобно сказал он себе. – В конце концов она попросит денег. Они всегда так делают. И если Кэт слишком застенчива, то я сам подниму этот вопрос. Нужно прекратить эту ерунду насчет того, что нам просто нравится быть вместе”

Трэвис с удовольствием помог бы Кэт деньгами. Она, несомненно, нуждалась в передышке больше, чем любая из женщин, с которыми он встречался. Но Трэвису не нравилось делать вид, будто в основу их отношений положена не обычная сделка взрослых людей, а что-то другое.

Ему очень тяжко достался урок, полученный от жены. Он чувствовал, что его использовали.

– Когда же у тебя выходные дни? – спросил наконец Трэвис.

– У меня таких дней не бывает.

– Никаких уик-эндов?

– Нет, такова цена свободного предпринимательства.

– Ты всегда работаешь с таким упорством?

Кэт покачала головой.

– Нет, тебе просто не повезло, ты встретил меня во время денежного кризиса. – Она запоздало вспомнила о том, что при Трэвисе нельзя упоминать про свои финансовые затруднения. – Но это моя проблема, – быстро добавила Кэт и потянулась за полотенцем.

– И моя тоже, если она не позволяет тебе приблизиться ко мне.

– Так проучи “Энергетикс”, – усмехнулась Кэт. – Они должны мне пятьдесят тысяч.

– Это приличная сумма, – удивился Трэвис.

– Да, если разобраться, то я довольно неплохо зарабатываю себе на пропитание.

Этот отголосок жестокости Билли напомнил Трэвису о том, что движет Кэт. Однако он все еще не был убежден, что прошлое – достаточно серьезная причина, чтобы платить за настоящее такую цену. Ведь у Кэт ни на что, кроме работы, не хватало времени.

– Чувство собственного достоинства – весьма слабое утешение, – заметил Трэвис. – Мне понадобились годы, чтобы понять это. Посмотрим, умнее ли ты, чем я.

Сказав это, Трэвис обнял Кэт и приник к ее губам, требуя, чтобы она начала сопротивляться. Но Кэт уже не могла отказать ему, когда язык Трэвиса начал изучать ее губы, а во рту чувствовалась сладость его дыхания. Она позволила себе слиться с ним. Дрожь пробежала по телу Трэвиса, когда он почувствовал, как твердеют соски Кэт, прикасаясь к его телу.

– Кэт, волшебница, поплывем со мной, всего лишь на два дня, до острова Каталины и назад. Удели два дня мне, себе, нам!

Кэт замерла, всей душой желая быть рядом с Трэвисом. Она понимала, что очень скоро он поднимется на свой корабль и уплывет на край земли. “Ветреный Дэнверс” никогда не проводит на берегу больше нескольких недель…

– Когда? – спросила Кэт.

– Завтра.

– Я не могу, – прошептала Кэт. – Не могу.

Трэвис и не предполагал, что она поедет с ним раньше, чем будет оговорена цена. Но его рассердило то, что Кэт продолжала делать вид, будто совсем не думает о деньгах.

– Не можешь или не хочешь? Ты измеряешь чувство собственного достоинства количеством заработанных денег. Что ж, не буду тебе мешать. – Он схватил полотенце.

Кэт смотрела на него блестящими глазами, стараясь скрыть усталость, разочарование и слезы.

– Это неправда. – Голос ее сорвался. Трэвис молча вылез из ванны и начал вытираться. Он не смотрел на Кэт, но она не могла отвести от него взгляда. Трэвис был самым красивым и самым сильным мужчиной в ее жизни… и она, несомненно, потеряет его.

– Почему? – спросила Кэт. – Почему я не встретила тебя в январе, когда мы, наверное, обрели бы возможность любить друг друга? – Поняв, в чем призналась, она разозлилась и отвернулась от Трэвиса, боясь заплакать.

Кэт не плакала уже семь лет и не желала плакать сейчас, особенно перед еще одним богатым ублюдком.

Трэвис догадывался, что Кэт еще не избавилась от иллюзий, хотя впоследствии им, возможно, удалось бы заключить денежное соглашение.

Сегодня, тоже не готовый к этому, он не мог спокойно смотреть, как Кэт уходит от него.

– Кэт, – тихо сказал Трэвис– Ты так устала, что просто разваливаешься на части, давай я помогу тебе одеться.

Она зажала ладонями уши, не желая слышать голоса Трэвиса, смягчающего ее злость, не желая чувствовать его участие, от которого хотелось броситься к нему в объятия.

– Нет, о Господи, нет! Только не это и не сейчас!

– Что не это? Кэт, в чем дело?

Она сердито взглянула на Трэвиса и, задрожав, попыталась овладеть собой.

– Проклятие! Своей работой ты загоняешь себя в гроб! Неужели непонятно?

Трэвис обнял Кэт и почувствовал, как она напряжена. Он ругал себя за то, что слишком энергично и слишком рано начал давить на нее. Она же не так искушена в любовных играх, как те женщины, к которым он привык.

А Трэвис проявлял большее нетерпение, чем когда-либо прежде.

– Ну ладно. Скажи мне, что беспокоит тебя, дорогая, – Его голос успокаивал, а его тело согревало ее холодную кожу. – Если тебе во что бы то ни стало хочется поговорить о деньгах, я не рассержусь. – Трэвис нежно поцеловал ее веки. – Скажи мне, крошка Кэт. Позволь помочь тебе.

– Нет! – Она отвернула лицо, хотя при этом резко вцепилась в Трэвиса, желая его и боясь влюбиться. Это Кэт считала недопустимым.

Богатый мужчина. Мужчина, не знающий, как нужно любить.

– Я не хочу любить тебя, – холодно сказала она.

В ее словах звучало такое отчаяние, что Трэвис сразу перестал думать о деньгах, женщинах и бизнесе.

Он знал, что, не оговорив правил их взаимоотношений, впоследствии еще не раз пожалеет об этом. Но сейчас, нарушая все свои незыблемые принципы, Трэвис приподнял лицо Кэт и начал целовать ее. Это продолжалось до тех пор, пока ее тело не стало теплым и податливым. Его руки скользнули к ее груди. Почувствовав, что она снова напряглась, Трэвис остановился.

– Кэт?..

Она задрожала, сознавая, что поймана в ловушку, и не видя выхода из нее. Но может, Кэт не хотела убегать?

А впрочем, какое это имеет значение? Она не может влюбиться в Трэвиса сильнее, чем уже любит его.

– Да, – прошептала она. – Да.

Трэвис поднял ее на руки и отнес в свою спальню. Кэт все еще дрожала, когда Трэвис забрался в постель. Он обнимал Кэт, пока не почувствовал, как ее кожа снова становится теплой.

Наконец она порывисто вздохнула и расслабилась, прижавшись к нему. Трэвис еще раз отметил темные круги под ее глазами, бледность, проступающую сквозь загар, худобу.

Он очень хотел ее, но подумал о том, как Кэт устала. Отдых ей нужен больше, чем ему секс.

– Спи, Кэт. – Трэвис легко коснулся ее губами. – Ты совсем вымоталась.

Ее руки обвились вокруг его талии. Она целовала соски Трэвиса, дразня их до тех пор, пока они не превратились в маленькие твердые кнопочки. Хотя Кэт ощущала бедром возбужденную и готовую для любви плоть Трэвиса, он не приласкал ее.

– Трэвис?

– Ты слишком устала, – упрямо сказал он. – Тебе не доставят удовольствия занятия любовью.

– Испытай меня.

Кэт растирала его грудь, пока ее руки не стали такими же горячими, как у Трэвиса. Она вновь подразнила его соски, пупок…

Трэвис задрожал.

– При одном условии.

– Назови его.

– Останься со мной на ночь. Не работай больше на себя.

Увидев, как нахмурилась Кэт, он понял, что его догадка верна: она собиралась заняться работой, как только доберется до дома.