Неукрощенная - Лоуэлл Элизабет - Страница 33

Доминик раздумывал, ровным теплым светом горели по стенам благоуханные светильники. Внезапно он вспомнил, с чего все это началось.

– Ты, случайно, трудилась не над теми листьями, которые собрала сегодня утром? – полюбопытствовал он.

– Да, – прошептала она. Потом с надеждой добавила:

– Пожалуйста, позвольте мне закончить. Это гораздо важнее, чем вы думаете. Я должна приготовить их, пока они не потеряли силу.

– Зачем?

– Я не знаю, – с отчаянием произнесла Мэг. – Я знаю только, что должна сделать это, иначе с замком Блэкторн случится что-то ужасное.

Доминик наклонил голову, словно прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Он услышал, как где-то поблизости падают капли. Обернувшись на звук, он увидел серебряную чашу над черным мраморным сосудом. Вода мерно капала из чаши в сосуд.

– Эта вещь принадлежит роду Глендруидов? – спросил он, повернувшись к жене, которая с каждым часом становилась для него все более загадочной.

– Да.

– Старая Гвин сегодня утром упоминала об опасности. Она что-то чувствует. Еще она сказала, что ты, вероятно, тоже это чувствуешь.

Мэг уверенно кивнула.

– Какая опасность? – спросил он.

– Не знаю. Доминик хмыкнул.

– Похоже, ты не очень много знаешь, колдунья Глендруидов. Или ты просто не хочешь говорить мне?

– Я… я видела сон, – сказала она тихим голосом. – Там была опасность, которую я не могу передать словами. Потом я увидела листья этого растения. И я знала, что должна собрать их, чтобы предупредить несчастье. Пожалуйста, лорд Доминик, позвольте мне закончить то, что я начала. Я прошу вас, будьте великодушны! Иначе мне не будет покоя!

Мэг умоляюще смотрела на Доминика, твердо зная, что от его ответа зависит будущее замка Блэкторн и ее собственное. Правда, она испытывала терпение мужа с самого утра, но сейчас ее голос был так нежен, поза так покорна! И Доминик сдался.

Прежде чем он начал говорить, она уже поняла это и облегченно вздохнула.

Но отпускать ее так просто он не хотел. Близость Мэг произвела свое действие, и ярость Доминика сменилась возбуждением.

– Давай заключим сделку, – хрипло предложил он. – Что ты мне дашь, если я позволю тебе приготовить твое колдовское зелье?

– Что я могу предложить вам? – спросила Мэг, чувствуя, как голос ее предательски дрогнул, и пытаясь скрыть это. – Все, что вы хотите, это сын. Вне моей власти дать вам его.

В глазах Доминика мелькнули одновременно раздражение и лукавство.

– Отношения между мужчиной и женщиной не сводятся только к продолжению рода.

– Да неужели? От вас я не ожидала такой истины. Вы говорили другое.

– Я был не прав, – серьезно заявил он, – и я признаю это.

Его суровые глаза все явственнее искрились от смеха.

– Мой господин… – начала было Мэг.

– Меня зовут Доминик, – перебил он. – Скажи – Доминик.

– Доминик…

Она как будто пробовала его имя на вкус.

– Как сладко это звучит в твоих устах, моя колдунья.

Медленно и неохотно Доминик освободил Мэг от объятий.

– Если я попрошу тебя о чем-нибудь менее эпохальном, чем наследник, сделка состоится?

– Да, – озабоченно сказала Мэг.

– И тебя даже не беспокоит, что мне взбредет на ум?

– Нет. – Мэг смотрела на стол, где вода неумолимо переливалась из чаши в сосуд. – Сейчас меня беспокоит только то, что если я вовремя не закончу все приготовления, мой труд пропадет даром.

– Только один поцелуй в залог твоего согласия, и я оставлю тебя в покое.

– Сейчас? – смутилась Мэг.

– Почему бы и нет?

Мэг торопливо заговорила, не зная точно, сколько времени у нее осталось:

– Если я начну, то ты ведь продолжишь? И тогда я никак не успею. Кроме того, голова моя должна быть ясной, а я не смогу уже думать только о травах. И руки у меня будут дрожать. Твои поцелуи надолго выбивают меня из колеи.

Когда Доминик осмыслил сказанное ею, он удовлетворенно улыбнулся.

– Только мои? – тихо спросил он. – А Дункана?

– Дункана? – Мэг часто заморгала от удивления. – При чем здесь Дункан?

– Он же целовал свою невесту.

– Он рыцарь! У него все мысли о боях. Что он может знать о поцелуях?

– Я тоже рыцарь, но это же мне не мешает, – улыбаясь, возразил Доминик. – Наверное, разбирается в них и он.

Мэг задумалась.

– Было несколько раз, – вспомнила она наконец. Мы прощались. В комнате был отец. То есть лорд Джон. Это совсем не то, что твои поцелуи.

– Они волнуют тебя?

– Ты же знаешь, что да, – ответила она, начиная раздражаться. – Я тебе только что сказала. И если ты не перестанешь трогать мои губы, я тебя укушу.

– Куда? Сюда?

Говоря это, Доминик взял руку Мэг, приблизил ее ладонь к своему рту и очень осторожно и нежно укусил ее за большой палец. Наградой ему было взволнованное, прерывистое дыхание Мэг.

– Пожалуйста, не надо, – запротестовала она. – Я и так уже разволновалась. Когда готовишь лекарство, этого нельзя допускать.

Доминик старался не показывать, насколько ему приятно ее возбуждение. Но это оказалось невозможно. Он отпустил Мэг и засмеялся:

– Заканчивай свою работу, моя колдунья. А потом мы пойдем в твои покои и закончим этот разговор.

Не успел Доминик замолчать, как в дверном проеме показался Саймон.

– Она здесь? – выдохнул он.

– Да, – произнес Доминик, все еще продолжая посмеиваться. – Пошли, мы подождем снаружи. А то, не дай Бог, здесь все сгорит от твоего факела.

Когда они вышли, Саймон с любопытством посмотрел на брата.

– По-моему, она и в самом деле колдунья.

Доминик издал какой-то звук, похожий на удовлетворенное мурлыканье.

– Когда я тебя покинул, ты был так зол, что готов был убить ее без разговоров, – продолжал Саймон. – А сейчас ты смеешься, как ребенок.

Улыбка, которой Доминик одарил Саймона, заставила последнего еще сильнее обеспокоиться.

– Слушай, мне это не нравится, – сказал он. – Оборона замка требует…

– Разве я не могу посмеяться, как другие?

Глава 15

Мэг двумя руками несла плотно закупоренную бутылочку по коридорам замка в свои комнаты. Обычно она ставила яд, чтобы дошел, в нишу в комнате для растений, но сейчас побоялась оставлять его без присмотра.

Со смешанным чувством раздражения и любопытства Доминик смотрел, как Мэг открыла тайник в деревянной стене, отделявшей ее покои от спальни и гостиной. Поставив туда бутылочку, она задвинула панель и облегченно вздохнула. Тайник исчез без следа.

– Вы никому не скажете про яд? – спросила она с тревогой, повернувшись к мужу, который молча следил за ней.

Доминик пожал плечами и закрыл за собой дверь.

– Это так важно?

– Если с этим пузырьком что-нибудь случится, я не смогу приготовить новую порцию еще по крайней мере две недели. А тогда может быть уже поздно.

– Почему? Почему будет поздно?

Мэг лихорадочно думала, что сказать Доминику, не нарушая обещания, данного Старой Гвин. Наконец она заговорила, тщательно подбирая слова; она не хотела лгать.

– Некоторые мои лекарства очень сильные. Если их давать не правильно, они могут убить. Это, – Мэг показала в сторону спрятанной бутылочки, – противоядие для одного из самых сильных настоев, снимающих боль. После смерти лорда Джона я сделала новую порцию этого лекарства, а теперь для предосторожности надо сделать и противоядие.

– Для кого?

– Я не понимаю.

– Джон умер. Для кого ты приготовила такое опасное лекарство?

Прямой вопрос заставил Мэг вздрогнуть. Как избегнуть лжи, не говоря правды?

– Я видела, что ваши рыцари усердно тренируются. Рано или поздно они могут поранить друг друга. И я приготовила настой, чтобы помочь им.

Несколько мгновений Доминик смотрел в зеленые глаза. Весь род Глендруидов, казалось, изучал его через них с плохо скрытой тревогой. Он понимал, что не может проверить достоверность этих слов.

– Я не скажу никому, – медленно проговорил Доминик. – Но Саймон уже знает, что вы взяли настой в свою комнату.