Друзья (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 22

— Деньги свои тратить.

— Ну, ты же… не одна все это слопаешь? — игриво заулыбался.

(нервно скривилась)

— Ну и что?

— Как что? Короче, так. Как я сказал — так и будет. Поняла, женщина?

(игриво скривился, переводя всю эту ссору в шутку)

Ну… ну… ну… попытки совладать с своим гневом — неееет! Нет, не проглотить его, нет! Как раз наоборот, смотря ему в лицо, смотря на его милую, добродушную улыбку сложно было гневаться, сложно было вообще о чем-то своем говорить, гнуть свою линию.

Вот и теперь — единственное, что смогла я сделать в защиту своего мнения — так это уже шутливо прищуриться, изображая мегеру.

— Ой, ой…. Какие мы жЖлые! Прям боюсь…. Ааааа! Спасите меня!

(не сдержалась, чесслово — пыталась, но не сдержалась — показала ему со всей своей обиды… языка)

Разворот и пошагала к кассам.

Не переспоришь меня. Не на ту напал.

…

Да уж, продуктов мы набрали — словно собрались ехать в Антарктику…

Целая корзина (которую он носил в руках), целая тележка

(которой опять-таки он… рулил)

… да в руках моих "громадная" упаковка конфет.

(как это он мне позволил самостоятельно ее нести?? — тааакую тяжелую!)

Эх, знаю, не права я в этом споре с тяжестями — буду, буду стараться переучиваться, перестраиваться. Но я — человек, который (как заметил сам Лимончик) никогда себя не жалел в плане физическом, так что сложно придется мне…

— Так, с вас…

(черт, от такой суммы у меня и в горле пересохло)

Резкое движение — протянула я купюры даме.

— Не нужно, — тут же перехватил Марат мою руку, убирая ее назад.

— Н-но… — заикнулась я, едва не поперхнувшись от возмущения своей слюной.

— Никаких но. Мы по карточке будем рассчитываться.

(короткий взгляд на меня — подмигнул, коварно подмигнул, ликующе

— да вру, вру я! — дружески, дружески и добродушно, хотя не без издевки)

И, девушка, дайте еще три пакетика нам, пожалуйста.

…

— Жук, ты все-таки, да еще и какой… — бурчала я на заднем сидении, дуясь на Лимона за его проделку.

Но ничего, ничего не могла поделать…

Или могла?

Точно!

Сумму я уже знаю — так что оставлю эти чертовые деньги у него в квартире, на видном месте.

— Нет, Патриция. Не жук я. А, просто, поступаю так — как должен, и вернее — как хочу.

Ясно?

(обернулся на меня, взгляд через плечо)

Мне очень приятно о тебе заботиться.

Увы, в моей жизни нет никого близкого, о ком бы я мог…

так что ты — … как лучик света в моих серых буднях…

— А твоя сестра?

(расхохотался вдруг,

отвернулся, выровнялся — взглядом уткнулся вдаль)

— Моя сестра… она быстрей меня придушит, чем помощь примет. Вечно твердит — раз старшая, значит и заботиться должна она обо мне, а не наоборот.

В принципе, — (обернулся ко мне вновь). — Это — одна из главных причин, почему мы встречаемся с ней лишь раз в году.

— На ее День рождение?

— Да. И букет роз — это максимум, что она примет от мужчины. Пусть даже и брата.

(эм… ну вот… эти слова окончательно меня добили — вот такая я…

… такая? Такая я была (или хотела быть)

…но давно уже стала бесхребетным, безвольным существом…)

— Чего надулась?

— А?

Я?

Ничего.

— Между прочим, ненавижу таких людей, — вдруг продолжил Марат. — Слишком гордые, слишком самостоятельные…

Так что прошу — выброси эти глупости из головы. И не вздумай такой становиться…

Ведь как можно тогда быть рядом с таким человеком? Какая дружба? Какие чувства?

С одной стороны — выгодно… Но увы, однажды и твердость стены утомит… и тебе придется искать другое, более уютное, приятное место.

— Так… у меня… есть еще шанс тебя отблагодарить за все это?

— Шанс?

(игриво вздернул бровью)

Есть.

Умеешь печь пирожки… с капустой?

— Эм… пару раз пробовала.

— Вот твой шанс. Как-нибудь, как будет время и желание — …

— Договорились, — спешно закивала я головой

(счастлииивая, как дурочка)

— Бабушка у меня такие пекла. Давно это было…

(задумался на мгновение)

Эх, вечность… уже прошла.

— Да не такой ты уж и старый, чтобы целая вечность могла улечься в этот промежуток.

(криво улыбнулся,

игриво цыкнул)

— Внешность обманчива, Патти…

(разворот, открыл дверку — выбрался наружу)

— Ага, еще скажи, что тебе девяносто лет… -

(запричитала я, выскакивая за ним на улицу из машины) —

И если бы не эликсир молодости, то ты выглядел как дряхлый старик?

(замигал, задергал бровями туда-сюда)

— Что-то в твоих словах есть…

— Ой, ой. Хватит уже строить из меня дурочку. Умоляю… Я и так своей неполноценностью уже сыта по горло.

— Неполноценностью?

(застыл, уставился в глаза)

Что-то я не заметил, что ты…

— Ой, да ладно. Вечно вся в проблемах и неприятностях. Зачуханное стервозное существо… да и еще…

… теперь…

— Патти, ребенок — это не неполноценность. Это — радость и настоящий дар. Так что… перестань нести глупости.

Как по мне, ты должна быть самой счастливой женщиной на земле. У тебя будет — малыш.

— Честно? — (щенячьими глазами уставилась в его)

— Честнее не бывает.

…

(в его словах, в его движениях — не было наигранности)

Странно, Марат действительно верил в эти слова…

А, может, он и прав?

Глава Двадцать Шестая* * *

— Ну, что? Может, приготовить что? Ты голоден?

— Я — нет. Но если ты хочешь…

— Нет, я тоже — молока напилась, булочек наелась — и теперь живот, как арбуз…

(мило улыбнулся)

— Тогда, может, фильм какой посмотрим?

— Фильм?

— Да.

— Я думала, ты только книги читаешь.