История с амулетом - Несбит Эдит - Страница 21

– Это амулеты, от сглаза, – пояснил ребятам провожатый.

– Вот тебе и твой прекрасный Египет, – шепнул Роберт на ухо Джейн. – Никакого сравнения с Вавилоном!

– Погоди, пока не увидишь дворец Фараона, – ответила Джейн.

Дворец был, конечно, прекраснее всего, что им пришлось увидеть в этот день, но всё равно, по сравнению с дворцом вавилонского царя, это было жалкое зрелище. Массивные двери дворца были сделаны из древесины кедра. Они висели на бронзовых петлях и были утыканы бронзовыми же гвоздями.

Сбоку помещалась небольшая калитка, через которую они и вошли. По-видимому, их провожатый знал пароль, потому что часовые без возражений их всех пропустили.

За калиткой располагался сад. Он был засажен самого разного вида деревьями и цветущим кустарником. Посредине было небольшое озеро с рыбками, по краям виднелись голубые цветки лотоса, по воде весело плавали уточки, «совсем как теперешние», – сказала Джейн.

– Вон там помещается фараонова гвардия, тут расположены склады, а вон там – резиденция супруги Фараона, – объяснял Верховный Служитель храма. Они прошли по дворам, вымощенным камнями, затем подошли к внутренним воротам, и их провожатый что-то шепнул стражнику.

– Нам повезло, – сказал он ребятам. – Фараон всё ещё находится в Тронном зале. Пожалуйста, не забудьте выразить глубочайшее почтение и крайнюю степень восхищения Фараоном. Не повредит, если вы опуститесь на колени, приклонив голову. И не произносите ни слова, пока к вам не обратятся с разговором.

Они вошли в зал. По периметру зала располагались колонны из раскрашенного дерева. Потолок был обшит богато инкрустированной кедровой древесиной. В сторону трона шла широкая пологая лестница, чуть подальше был пролёт лестницы более узкой, а потом совсем узкие ступени вели к трону. Фараон сидел на троне в роскошных одеждах, на голове у него была красно-белая корона, в руке он держал скипетр – символ власти. Над троном возвышался балдахин, державшийся на пёстро раскрашенных деревянных колоннах. Вдоль стен зала шла сплошная деревянная скамья, на которой восседали друзья, родственники и придворные Фараона.

Служитель храма привёл ребят к самому трону и, вытянув руки вперёд, упал ниц перед Фараоном. Ребята, как сумели, последовали его примеру. Антее пришлось соблюдать осторожность, чтобы не придавить Саммиэда.

– Поднимите их, – раздался голос Фара она, – пусть говорят.

Дворцовые слуги подошли и подняли ребят.

– Кто такие эти чужестранцы? – спросил Фараон и добавил сердито: – Как ты посмел, Рех-Мара, предстать передо мной, когда твоя невиновность остаётся недоказанной?

– О Великий Фараон, – ответил Рех-Мара, – ты являешь собой образ бога Ра на земле. Тебе открыты мысли богов и мысли людей. И ты, наверно, уже увидел своим внутренним взором, что это дети королей диких и покорённых народов из страны, где солнце никогда не заходит. Им подвластно волшебство, неизвестное в Египте. Они явились с дарами в знак уважения и восхищения Фараоном, в чьём сердце живёт мудрость богов, а их правда – у него на устах.

– Всё это очень хорошо, – сказал Фараон, – но где же их дары?

Ребята, поклонившись, как сумели, смущаясь в том раззолоченном и разукрашенном обществе, в котором они оказались, выложили замок, несессер и булавку для галстука.

– Но это не дань, – пробормотал Сирил. – Англия не платит дани никому.

Фараон с интересом поглядел на эти предметы.

– Отнесите всё это хранителю в сокровищницу, – приказал Фараон слуге, стоявшему рядом. Затем он обратился к ребятам:

– Дары не велики, но и небезынтересны. Ну, какое же волшебство вам подвластно? О чём ты говорил, Рех-Мара?

– Эти недостойные отпрыски побеждённого народа… – начал Рех-Мара.

– Ничего подобного, – сердито прошептал Сирил.

– …дикого и побеждённого народа, – продолжал Рех-Мара, – могут заставить огонь возникнуть из маленького кусочка дерева.

– Я бы хотел увидеть это, – сказал Фараон.

Сирил без промедления чиркнул спичкой.

– А сможешь ли ты это повторить? – спросил Фараон.

– Не сможет, – неожиданно вступила в разговор Антея, и все взгляды устремились на неё, – ему помешают голоса людей, которые кричат, требуя, чтобы им, голодным, был дан хлеб, лук, пиво и увеличен час дневного отдыха. Если им дадут то, что они просят, волшебство продолжится.

– Дерзкая девчонка, – отозвался Фараон, – однако дайте этим собакам то, чего они просят.

Пышно разодетый придворный кинулся исполнять приказание.

– Люди станут на тебя молиться, – прошептал Рех-Мара. – Храм Амона Ра получит массу жертвоприношений.

Сирил зажёг ещё одну спичку, вызвав восторг всего Фараонова двора. А когда Сирил вытащил из кармана свечу и зажёг её перед лицом Фараона, всеобщему ликованию не было границ.

– О величайший из величайших, пред которым склоняются солнце, луна и звёзды, – елейным голосом заговорил Рех-Мара, – заслужил ли я прощение? Доказана ли моя невиновность?

– Доказана на все времена, – сказал Фараон. – Ты заслужил прощение. Можешь идти с миром.

Рех-Мара поспешил удалиться.

– А что это там ворочается у вас в мешке? Покажите мне, чужестранцы, – потребовал Фараон.

Ничего другого не оставалось, как показать ему Саммиэда.

– Заберите его, – приказал Фараон слугам. – Очень забавная обезьянка. Это будет прекрасным добавлением к моему собранию диких зверей.

И сколько бы ни умоляли ребята, и сколько бы ни кусался Саммиэд, ничего не помогло. Саммиэда унесли.

– Будьте осторожны! – кричала им вслед Антея. – Смотрите, чтобы на него не попала вода. – Она протянула им сумку. – Держите его в его священном домике.

– Это волшебное существо, – кричал им вслед Роберт. – Ему просто нет цены!

– Вы не имеете права его забирать! – позабыв про осторожность, вопила Джейн. – Это же просто разбой среди белого дня!

Все в ужасе замолчали. Затем Фараон проговорил:

– Возьмите у них священный домик для обезьянки. А их всех арестуйте. Сегодня после ужина я, может быть, соблаговолю ещё поразвлечься их волшебством. Стерегите их хорошенько и не пытайте – до времени.

– О господи, – всхлипывала Джейн. – Так я и знала. И зачем только мы пришли сюда.

– Заткнись, дурища, – рыкнул Сирил. – Ты сама так хотела. Это было твоё желание попасть в Египет. Замолчи. Всё как-нибудь обойдётся.

Их заперли в комнате, на этот раз не в подземелье. Это служило единственным утешением. Стены были красиво расписаны, при других обстоятельствах они с интересом бы их рассмотрели. У стены стояла низенькая тахта и несколько стульев.

Когда ребят оставили одних, Джейн облегчённо вздохнула.

– Ну, теперь мы можем вернуться домой.

– И оставить тут Саммиэда? – спросила Антея с упрёком.

– Погодите, – сказал Сирил. – Мне в голову пришла одна мысль. – Немного подумав, он стал стучать в тяжёлую кедровую дверь.

Дверь приоткрылась, в неё заглянул стражник.

– Прекрати дубасить, а не то… – пригрозил он.

– Послушайте, – сказал Сирил. – Вам, наверно, скучно стеречь нас и ничего не делать. Хотите, мы покажем вам кое-какое волшебство? Мы не гордые, мы творим волшебство не только для фараонов. Вам интересно? Показать кое-что, а?

– Ну что ж, – согласился стражник.

– Тогда принесите нам нашу обезьянку, а мы вас сумеем развлечь чудесами.

– Откуда мне знать, может, вы меня просто морочите? – сказал стражник. – Может, вы хотите просто, чтоб она меня искусала. Может, её зубы и когти ядовитые.

– Послушайте, – сказал Роберт. – Вы видите, у нас тут совсем ничего нет. Вы только закройте дверь и войдите через пять минут, и мы сотворим чудо… ну, к примеру, в комнате окажется волшебный живой цветок в глиняном горшке.

– Ну, если вы можете это сотворить, значит, вы всё можете, – заметил стражник.

Он вышел и запер за собой дверь снаружи.

Они быстро достали Амулет. Повернувшись вокруг своей оси, они определили восток. Амулет увеличился, и через его арку они вошли к себе в дом и вернулись с горшком расцветшей герани, которая стояла на окошке лестничной площадки в доме на Фитцрой-стрит.