Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы - Маршак Самуил Яковлевич - Страница 36

36

Свадьба Мэгги

Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила? Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила? С крысиным хвостом ей досталась кобыла. Вот именно это она получила. Ты знаешь, во что влюблена она пылко? Ты знаешь, во что влюблена она пылко? У Мэгги всегда под подушкой бутылка. В бутылку давно влюблена она пылко. А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался? А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался? Псаломщик был пьян, а священник качался В то время, как суженый с Мэгги венчался. А знаешь, чем кончилось ночью веселье? А знаешь, чем кончилось ночью веселье? Жених у постели свалился с похмелья. Вот так и окончилось это веселье.

Молитва святоши Вилли

О ты, не знающий преград! Ты шлешь своих любезных чад — В рай одного, а десять в ад, Отнюдь не глядя На то, кто прав, кто виноват, А славы ради. Ты столько душ во тьме оставил. Меня же, грешного, избавил, Чтоб я твою премудрость славил И мощь твою. Ты маяком меня поставил В родном краю. Щедрот подобных ожидать я Не мог, как и мои собратья. Мы все отмечены печатью Шесть тысяч лет — С тех пор как заслужил проклятье Наш грешный дед. Я твоего достоин гнева Со дня, когда покинул чрево. Ты мог послать меня налево — В кромешный ад, Где нет из огненного зева Пути назад. Но милосердию нет меры. Я избежал огня и серы И стал столпом, защитой веры, Караю грех И благочестия примером Служу для всех. Изобличаю я сурово Ругателя и сквернослова, И потребителя хмельного, И молодежь, Что в праздник в пляс пойти готова, Подняв галдеж. Но умоляю провиденье Простить мои мне прегрешенья. Подчас мне бесы вожделенья Терзают плоть. Ведь нас из праха в день творенья Создал господь! Вчера я был у Мэгги милой… Господь, спаси нас и помилуй И осени своею силой!.. Я виноват, Но пусть о том, что с нами было Не говорят. Еще я должен повиниться, Что в постный день я у девицы, У этой Лиззи смуглолицей, Гостил тайком. Но я в тот день, как говорится, Был под хмельком. Но, может, страсти плоти бренной Во мне бушуют неизменно, Чтоб не мечтал я дерзновенно Жить без грехов. О, если так, я их смиренно Терпеть готов! Храни рабов твоих, о боже, Но покарай как можно строже Того из буйной молодежи, Кто без конца Дает нам клички, строит рожи, Забыв творца. К таким причислить многих можно… Вот Гамильтон — шутник безбожный. Пристрастен он к игре картежной, Но всем так мил, Что много душ на путь свой ложный Он совратил. Когда ж пытались понемножку Мы указать ему дорожку, Над нами он смеялся в лежку С толпой друзей, — Господь, сгнои его картошку И сельдерей! Еще казни, о царь небесный, Пресвитеров из церкви местной. (Их имена тебе известны.) Рассыпь во прах Тех, кто судил о нас нелестно В своих речах! Вот Эйкен. Он — речистый малый. Ты и начни с него, пожалуй. Он так рабов твоих, бывало, Нещадно бьет, Что в жар и в ходод нас бросало, Вгоняло в пот. Для нас же — чад твоих смиренных — Ты не жалей своих бесценных Даров — и тленных и нетленных, Нас не покинь, А после смерти в сонм блаженных Прими. Аминь!

Надгробное слово ему же

Святого Вилли жалкий прах Покоится в могиле. Но дух его не в небесах — Пошел налево Вилли. Постойте! Мы его нашли Между землей и адом. Его лицо черней земли. Но кто идет с ним рядом? А, понимаю: это чорт С девятихвостой плеткой. Не согласитесь ли, милорд, На разговор короткий? Я знаю, жалость вам чужда. В аду свои законы. Нет снисхожденья у суда, И минул день прощеный. Но для чего тащить во мрак Вам эту жертву смерти? Покойник был такой дурак, Что засмеют вас черти!

Жалоба реки Бруар владельцу земли, по которой она протекает

1 О ты, кто не был никогда Глухим к мольбам и стонам! К тебе смиренная вода Является с поклоном. Во мне остался только ил. Небесный зной жестокий Ручьи до дна пересушил, Остановил потоки.