Ярость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 46

— Так и есть. Опасный. Очень.

— А вот и неправда.— Она улыбнулась ему и повернулась к тикавшим на полке часикам.— Еще и восьми нет!

— А ты хорошо говоришь по-английски.

Она откинулась на подушку.

— У меня мама американка. Папа — испанец. Они познакомились во Флориде. Слышали о Флориде?

— Нет.

— Это на юге Соединенных Штатов. Раньше была британская, но вам пришлось отдать ее испанцам после войны за независимость. Ничего особенного, кроме индейцев, рабов, солдат да миссионеров. Папа был капитаном в гарнизоне Сент-Огастена.— Она нахмурилась.— Если Генри узнает, что вы здесь, он сильно разозлится.

— Генри придет нескоро. Он сейчас работает с лордом Памфри.

— Бедняжка Пампе,— вздохнула Катерина.— Он мне нравится. Мы с ним много разговариваем. Отвернитесь.

Шарп подчинился, тем не менее скосил глаза и увидел ее в зеркальной дверце шкафа.

— И отойдите от зеркала.

Шарп снова повиновался.

— Теперь можете повернуться.— Катерина успела надеть голубой шелковый жакет, который зашнуровала до подбородка.— Когда принесут завтрак и воду, вам нужно будет подождать вон там.— Она указала на дверь возле шкафа.

— Пьешь воду на завтрак? — спросил Шарп.

— Вода для ванны.— Катерина потянула за ленточку, и где-то в глубине дома звякнул звонок.— Попрошу, чтобы растопили камин. Будете ветчину? Хлеб? Яйца? Цели, конечно, куры снеслись. Скажу, что проголодалась.— Она прислушалась — с лестницы донеслись тяжелые шаги. — Идите.

Шарп укрылся в крохотной комнатке, полностью занятой женскими вещами. На столе с зеркалом перемешались баночки с мазями, косметика и мушки. За зеркалом было окно. Погода прояснялась, и Шарп видел снимающиеся с якоря и идущие на север, к выходу из бухты, корабли. Армия пришла в движение. Он смотрел на корабли и думал, что его место там, с солдатами, мушкетами, пушками и лошадьми. Люди отправлялись воевать, а он здесь, в гостях у шлюхи…

Завтрак подали полчаса спустя. К этому времени в камине уже трещал огонь, а над ванной поднимались клубы пара.

— Слугам не нравится наполнять ванну,— сказала Катерина, усаживаясь на подушку,— слишком много работы, но я все равно моюсь каждый день. Сейчас вода слишком горячая, так что придется подождать. Поешьте пока.

Отказываться Шарп не стал. Он сидел на кровати, ел и задавал вопросы.

— Ты когда уехала из этой… как ее там… Флориды?

— В шестнадцать лет. Мама умерла. Отец сбежал еще раньше. Оставаться не хотелось.

— Почему?

— Жить во Флориде? — Она зябко повела плечами.— Жуткое место. Болота. Змеи. Аллигаторы. Индейцы.

— А как попала сюда?

— На корабле. Вплавь было бы далековато.

— Одна?

— Меня привез Гонсало.

— Гонсало?

— Тот, которого зарезали.

— Тот, что собирался продать письма?

Она кивнула.

— Он самый.

— И с тех пор ты работала с Гонсало?

Она опять кивнула.

— Да. В Мадриде, Севилье, теперь здесь.

— И везде одна игра?

— Игра?

— Притворяешься благородной, получаешь письма, потом продаешь?

Катерина улыбнулась.

— Мы заработали кучу денег, капитан Шарп. Вы о таких и не мечтали.

— Мне мечтать без нужды, дорогуша. Я однажды украл драгоценности индийского короля.

— Так вы богаты? — спросила девушка, и глаза ее заблестели.

— Все потерял.

— Какой же вы неосторожный, капитан Шарп.

— И что же ты собираешься делать без Гонсало? Катерина нахмурилась.

— Не знаю.

— Останешься с Генри? Будешь его любовницей?

— Генри добр ко мне, но не думаю, что он возьмет меня с собой в Лондон. А он ведь вернется в Лондон, да?

— Вернется,— подтвердил Шарп.

— Значит, придется найти кого-то еще. Но не вас.

— Не меня? Она улыбнулась.

— Кого-нибудь богатенького.

— Только держись подальше от отца Монсени,— предупредил Шарп.

Катерина поежилась.

— Разве священник может быть убийцей?

— Может, дорогуша. Дрянной человек. И ему нужны твои письма. Ради них он и тебя убьет.

— Вам тоже нужны письма.

— Верно.

— И Пампе говорит, что вы убийца.

— Так оно и есть.

Она задумалась ненадолго, как будто решая сложную дилемму, потом кивком указала на ванну.

— Пора почиститься.

— Мне убраться в ту комнатушку? — спросил Шарп.

— Конечно нет. Ванна для вас. От вас воняет. Раздевайтесь, капитан Шарп, а я потру вам спинку.

Шарп был хорошим солдатом. И всегда выполнял приказ.

— Мне нравится Генри Уэлсли,— сказал Шарп.

— Мне тоже,— сказала Катерина,— только он…— она задумалась, подыскивая подходящее слово,— слишком серьезный.

— Серьезный?

— Печальный. Это из-за жены. Пампе говорит, она не очень красивая.

— Не надо верить всему, что говорит Пампе.

— А мне кажется, он прав. Есть такие женщины, некрасивые, но из-за них мужчины сходят с ума. Вот и она сделала с Генри что-то такое. Ты собираешься спать?

— Нет.— Кровать была широкая, матрас пуховый, простыни шелковые, подушки большие и мягкие. И Катерина рядом…— Надо идти.

— Мундир еще не высох.

Она сама постирала его форму в ванне, теперь одежда сушилась на двух стульях у камина.

— Нам надо идти,— поправился Шарп.

— Нам?

— Тебя будет искать Монсени. Ради писем он пойдет на все.

Катерина задумалась.

— Когда Гонсало убили, я испугалась и пришла сюда. Здесь ведь безопасно.

— Думаешь, Пампе тебя защитит?

— Сюда никто не посмеет войти. Это же посольство!

— Монсени посмеет. А здесь у входа даже часовых нет. Слуги священника останавливать не станут. Поверь, войти в дом для него пара пустяков. Я же вошел, вот и он…

— Если я уйду с тобой, как буду жить?

— Как и все живут.

— Я не хочу, как все,— фыркнула Катерина.— К тому же, ты сам сказал, что собираешься вернуться в Лиссабон.

— Собираюсь. Но тебе будет безопаснее на Исла-де-Леон. Там много британских солдат. Тебя будет кому защитить. Или можешь вернуться со мной в Лиссабон.— Она отозвалась на это предложение улыбкой и молчанием.— Знаю, я недостаточно богат. Так почему ты соврала Генри?

— Я? Соврала? — Она сделала большие глаза.

— Придя сюда, ты сказала ему, что у тебя писем нет. Сказала, что потеряла те, которые не забрал Гонсало. Ты соврала.

— Просто подумала, что если что-то пойдет не так…— начала Катерина, не договорила и пожала плечами.

— Рассчитываешь их продать?

— А что? Это так плохо?

— Конечно плохо,— твердо сказал Шарп,— но смысл есть. Сколько хочешь получить за них?

— Твой мундир сейчас загорится.— Она скатилась с кровати и перевернула его мундир и штаны. Красавица, думал Шарп, глядя на нее сзади. Такая может свести мужчину с ума. Катерина вернулась и скользнула под простыню, к нему.

— Так сколько?

— Гонсало говорил, что получит за них четыреста долларов.

— Он тебя обманывал.

— Не думаю. Пампе сказал, что выручит не больше семисот.

Шарп даже не сразу понял, что услышал.

— Лорд Памфри тебе это сказал?

Катерина кивнула.

— Да. Сказал, что положит деньги на счет. Что они понадобятся ему для взяток.

— И что заплатит тебе за письма?

Она снова кивнула.

— Да. Сказал, что получит семьсот долларов, оставит две сотни себе и отдаст пятьсот мне. Но ему придется подождать, пока не найдут остальные письма, потому что мои без других никакой ценности не представляют.

— Чтоб его…

— Что тебя так удивляет?

— Я считал его честным парнем.

— Пампе? Честный? — Она рассмеялась.— Он рассказывает мне свои секреты. И хочет знать мои. Ему интересно, что говорит о нем Генри, а я требую, чтобы он сначала рассказал что-нибудь о себе. Хотя Генри никакими секретами со мной не делится! Вот я и говорю Пампсу то, что он хочет услышать. Кстати, он и о тебе кое-то рассказал. Один секрет.

— У меня с лордом Памфри никаких секретов нет,— проворчал Шарп.

— Тебе знакомо такое имя… Ингрид? Девушка в Копенгагене?