Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович - Страница 48

Глава 14. Берлиоз

         - Нет уж, - сказал капитан, выплёвывая изжёванную травинку, - вот папу извещать совсем не надо.

         - Но...

         - Сам подумай: вот приходишь ты к Адинаму и говоришь - так мол и так, Нагара в руках мятежников, наследник, - кровиночка! - при смерти, в гвардии, по всему, заговор.

         - Полагаю...

         - Правильно полагаешь. Или слегка по-другому - Нагара взята и ждёт возвращения законной власти, Его Высочество поранился при штурме, прибудет с докладом после оказания первой помощи. Как?

         - Существенно лучше, - признал Кави.

         - Вот. Нельзя же к командованию со сплошной недотыкомкой являться. Кровь из носу - а локальный успех обеспечь. Так что пусть товарищ Адинам спокойно выздоравливает. Не будем пока беспокоить товарища.

         - О да, и осталась самая чуть: взять город. За всю историю Варты столица ни разу не была взята с боем. Ныне же речь идёт о противостоянии с собственным народом, ибо ежели горожане и восстали супротив законной императорской власти, то лишь в силу очевидной на момент восстания безысходности своего положения.

         - С карантином и в самом деле следовало действовать мягче, - легко согласился капитан, который и вообще не любил спорить по таким пустяковым поводам. - Но раз уж так вышло - что теперь, порядка не наводить?

         - Отнюдь нет, сударь капитан, - затянул свою шарманку эльф. - Я лишь указываю на то обстоятельство, что в выборе методов наведения порядка следует исходить из предпосылок, приведших к нарушению такового порядка, ибо вполне очевидно, что горожан подтолкнула к бунту угроза голода, а вовсе не природная склонность к таковому бунту, каковая склонность...

         Капитан раздражённо прихлопнул ладонью по прикладу.

         - Любой нормальный человек всегда склонен к бунту, - сказал он сердито. - От природы законопослушны только овощи. За эльфов, орков и прочих гнумов - не скажу. А человек - всегда бунтарь. Пока живой. А если настоящий человек - то и после.

         Кави попытался было возразить, но куда там: наболело у капитана. Гвардейцы наличные расклады просекли сразу - и так же сразу признали, что быстрое и относительно малокровное взятие столицы искупит... многое искупит. Армейцы тем более: Сена пробасил своё "капитан говорит верно", остальные только покивали да и разошлись на позиции.

         А этот... милая моя, чучело лесное.

         - Слушай, - сказал капитан, - ты что, действительно не понимаешь? Там же, в городе, сейчас не шутки шутят. Там грабят мастеровых, купчих насилуют, людей режут, понимаешь? Эльфов, кстати, тоже. Эльфийки у вас красивые?

         - О да.

         - Потом познакомишь. Если, конечно, хоть одна выживет.

         Капитан с мстительным удовольствием дождался, пока впечатлительный Кави отсодрогается, и снова зашёл в другой стороны - всегда полезно чередовать воздействие.

         - Вот ты как думаешь, они из-за голода бунтуют?

         - Полагаю...

         - Нет. Нет там никакого голода. С начала карантина недели не прошло, в Нагаре ещё и лошадей резать не начали. Да хватит ушами дрыгать. Как будто средневековый город напугаешь небольшим перерывом в снабжении.

         Он на мгновение задумался.

         - Кстати, и чумой особо не напугаешь, если уж по-гамбургскому. Кстати. Морные рвы для чего, говоришь, отрыли?

         Ага, подумал капитан, это удачно вспомнилось. Эпидемии-то в Варте - ситуация штатная. Как им и положено. И никакие зелёные айболиты тут принципиально не играют, потому что магия стоит денег, а денег у простого народа отродясь не бывало. Как ему и положено.

         - Горожане Нагары не склонны к бессмысленному проявлению...

         На этом месте Кави, привыкший, что его постоянно перебивают, выжидательно замолчал. Капитан посмотрел на бывшего будущего принца со снисходительной стариковской нежностью. Эльф поджал уши.

         - Император далеко, - рассудительно сказал Немец, - остальная власть в полном составе сбежала. Голода-то нет - а предчувствие есть. Ну и побузить охота, конечно, потому что нормальному человеку всегда охота побузить. А открыть ворота теперь уже страшно, потому что отвечать-то придётся. Кто в итоге пострадает?

         - Однако сии обстоятельства отнюдь не означают...

         - Прежде всего, они означают, что надо наводить порядок.

         Воины империи в идеальном порядке застыли на отведённых им позициях. Тяжёлых латников выставили всего три десятки, из них половина с топорами. От гвардии - только лучники. Осадных орудий не было вовсе: сударь капитан намеревался войти в город наскоком, малой кровью, избегая полноценного штурма.

         Немец как-то очень естественно перехватил главенство и над отрядом Лорда-Хранителя - Кави прозревал в этом, скорее, желание лейтенантов принца переложить груз ответственности на чужие плечи; эльф дивился не столь способности принять власть, сколь умению превратить эту власть из нарицательной в действительную.

         Немца слушали и слушались.

         Он собрал вкруг себя лейтенантов принца и сержантов своего отряда, истребовал карты и долго сидел над свитками. Морщился, требовал пояснений, - читать вагну сударь капитан не умел, - ругал суров своего мира, бездарность ситуации, да и политику вообще.

         Суждения воинов слушал с очевидным вниманием, по всей видимости, тщательно удостоверяясь в разумности собственных мыслей. Непривычность для себя боевой задачи Немец не скрывал, но ссылался на исторический опыт и некую особую смелость, каковая смелость, якобы, и сама по себе способна брать города.

         В импровизированный военный совет сударь капитан ввёл и Кави, чем вызвал некоторое смутное неудовольствие лейтенантов. Однако ж задавал такого рода вопросы, на которые эльф оказался в состоянии дать ответы уверенные, точные и остроумные.

         Кави заслуженно гордился собой, особенно теперь, когда воины застыли в ожидании - в расстановке сил была толика и его разумения.

         Вдалеке проморосила тонкая барабанная дробь, сразу затем вторая, но уже о другую сторону ворот.

         - Поехали, - негромко и сосредоточенно проговорил сударь капитан, припадая зеницей к зрительной трубе своего замечательно длинного "калаша".

         Кави приподнялся над взгорком и подал знак взмахом руки. Брызги утренней росы зябко рассыпались в свежем воздухе.

         Совсем молодой огненно-рыжий солдат верхом на светлой кобыле выехал на площадь перед Большими вратами - сударь капитан не мелочился и войти в мятежную столицу намеревался нарочито с парадного входа.

         На высоких белокаменных стенах города замелькали бледные лица горожан. Выражений из такой дали рассмотреть было, разумеется, невозможно, однако разнообразное оружие в руках бунтовщиков Кави наблюдал более чем несомненно; ничего даже бы и отдалённо схожего с приветственными чашаками мадьи, увы, не наблюдалось.

         Глашатай воздел правую руку, демонстрируя копьё с императорским вымпелом.

         - Жители славной Нагары! - начал паренёк, надсаживаясь в доброжелательном вопле.

         Жители славной Нагары ответили гнусным улюлюканьем, и Кави напряг уши, безошибочно предчувствуя обострение переговоров.

         Так и вышло.

         Прежде, чем рыжий солдат сумел продолжить своё воззвание к бунтовщикам, последние приступили к боевым действиям. В глашатая полетело сразу несколько камней; разумеется, расстояние оказалось слишком велико для столь примитивных снарядов: запасы камня, - а тако же и смолы, шшили, толчёного крми и прочая, прочая, прочая... - в привратных башнях предназначались для отражения лишь непосредственного приступа.