Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович - Страница 63

         - В Степи, - переглядываясь с Содарой, повторил он на пробу - и отметил согласный кивок пленного.

         - А как же Чёрный Колдун одолел твои громовые стрелы? Ведь ты один поразил три полных ладони воинов, прежде чем...

         Орк замялся. Вряд ли он боялся разозлить капитана упоминанием о гибели. Скорее, просто не знал, как эту гибель, - и последующее воскрешение, - обозвать.

         - А что стрелы, - сказал Немец, придирчиво осматривая лезвие, - стрелы... стрелы-стрелы-стрелы... Вот граната — это да. Если бы тогда Кави успел усики разогнуть...

         Он с великим почтением снял с пояса "лимонку". Игнорируя обеспокоенные взгляды Содары, продемонстрировал орку усики, которые надлежало разогнуть. Так же благоговейно вернул гранату на пояс. Урмика, затаив дыхание, впитывал вражескую мудрость. Про искромсанную ладонь парень явно и думать забыл.

         - А ты думаешь — почему Кави так сражался? - пафосно вопросил Немец. - Граната — оружие величайших воинов. Надо только успеть усики разогнуть.

         - Эльф... - сказал Урмика, очевидно, что-то там себе прозревая.

         - Эльф, эльф, - ответил капитан голосом мультяшного волка. - И у нас таких бойцов — каждый первый. Кто с гранатами, кто так. Спрашивается: чего вы на Варту-то полезли?

         - Испокон, - объяснил орк. - Таково наше умонастроение.

         Нет, всё-таки дурак, подумал Немец. А вслух сказал:

         - Правильно. Менталитет.

         - Что?

         - Менталитет, - повторил капитан, отбрасывая остатки плахты. - Это когда всякие маленькие, но гордые работать не хотят. Ты, кстати, в курсе, что у тебя блохи?

         - Это конские, - с неохотой пояснил Урмика, - суры благословили ими всадников Степи, дабы знаменовать...

         - Смотри-ка, Высочество, - восхитился Немец. - Оказывается, суры благословили! Вот это он и есть — менталитет. А ты, Высочество, моешься каждый день, всё полезное с себя смываешь. Как степь завоюем — не вздумай этим благословлённым бани строить: оккупантами станут звать.

         - Мы моемся, - угрюмо сообщил орк.

         - Горжусь вами. Ты, гляжу, оклемался? Ваше Высочество — приступайте. Там ещё восемь пальцев осталось.

         - И всё же, капитан: откуда ты настолько чисто владеешь оргну? Я изучал наречие орков с четырёхлетнего возраста и занимался с лучшими...

         - Я по-русски говорил, - ответил Немец, промокая залысины рукавом. Даже временная пыточная требовала создания особенной атмосферы: духота, сумрак, доброжелательное внимание палачей... - Я всё время говорю только по-русски.

         - Но как же...

         - Если чего-то нельзя высказать по-русски, то и высказывать незачем.

         Немец рассчитывал хотя бы некоторое время понаслаждаться замешательством Содары, но тот довольно быстро пришёл в себя.

         - Пагди! - сообразил принц.

         - Он самый, - согласился капитан. - Теперь задумайся вот о чём: впервые с орками я встретился уже тогда, когда Пагди был утрачен. Более того - утрачен в другом мире.

         На этот раз принца проняло куда глубже, но пробуксовывать слишком долго капитан ему не позволил.

         - А кстати, - сказал он, аккуратно обходя наскоро отрытую противокавалерийскую яму. Армия спешно укреплялась на позиции. - Ты ведь наверняка стихи пишешь?

         Содара слегка порозовел. От его стандартной гневной багровости оттенок отличался в заметно более приятную сторону.

         - Я... я давно вышел из возраста бессмысленного щелкопёрства, - поведал он капитану, высокомерно вздёргивая подбородок.

         - Правильно, - сказал Немец, - а ты из раннего что-нибудь почитай. Чтоб прекрасный принц — да не рифмачил?.. Спой, Высочество, не стыдись.

         - Ну, - сказал прекрасный принц, - разве что из раннего.

         Он подождал, пока спутники минуют очередной гвардейский пост, - обменялись салютами, - откашлялся и глуховатым, особым "поэтическим" голосом принялся декламировать:

         Прелестных ветрениц пленительная свежесть

         Не разбудит меня от скуки безмятежной.

         Отраден мне мечтательный покой

         В объятьях маричиасаны золотой.

         Власов листва и тонкий стан девичий...

         Капитан слушал. Большим знатоком поэзии он себя не считал, но темп, рифмы, прочая атрибутика — в общем, всё в переводе звучало практически идеально; встречавшиеся шероховатости относились, по всей видимости, к заслугам исключительно оригинала.

         Спутники направлялись к той самой, памятной гробнице - Адинама Первого. Содара полушёпотом витийствовал, Немец рассеянно внимал. Армия лихорадочно таскала брёвна и рыла канавы. У ручья отмывался какой-то невезучий эльф, спросонья выпавший из друпады.

         - Ну, - самым своим дипломатичным тоном произнёс капитан, когда принц всё-таки выдохся, - ещё не Пушкин. Но уже, слава богу, и не Бы-Бродский. Горжусь тобой.

         - Это поэты Земли? - спросил явно польщённый вниманием принц.

         - Пушкин - да.

         - А Быброд...

         - Ты уверен, что нет смысла продолжать допрос этого Урмика?

         - Младший сын, - сказал принц, стряхивая с себя приятную графоманскую негу, - нет... ничего сугубого он более уже не расскажет.

         - Согласен, - неохотно признал капитан. - Пять "рук" - это много?

         - Половина Степи, - сказал Содара с мрачной гримасой, - Всего же у орков восемь полных племён. Пять рук — огромное войско. То, однако, не беда: доводилось и паче. Куда более меня покамест волнует дракон.

         - Маги?

         - Маги... Ты ведь знаешь, синие могли обмануться. Но и жёлтое крыло в полном составе подтверждает нарушение эквилибра стихий.

         - Восстановить смогут?

         - Единожды пришед, дракон покорится лишь прямому удару.

         - Красные?

         Содара неуютно повёл бронированными плечами.

         - Сами по себе... против дракона они бессильны. Варта дважды переживала нашествие орды со змеем. Оба раза дракона удалось поразить лишь великими пороками, укрытыми за городскими стенами: камни на некоторое время сдерживают жар дыхания змея, зачарованные же красными и жёлтыми магами снаряды пороков способны достичь...

         Капитан слушал в пол-уха, прикидывая перспективы использования БТР против очередной неведомой зверушки. Значит, если встать в какой-нибудь рощице, от шаманов прикрыться магами... Пушечка у нас тридцать миллиметров, автомат, и по вертикали до семидесяти градусов... Дракона примем за живую силу или всё-таки за вертолёт? по вертолётам эффективная — до полутора тысяч... ага, правильно, но выстрелов-то осталось всего...

         Содара словно прочитал его мысли:

         - Металл "коробочки" не сможет долго противостоять дыханию дракона. Нам следует отойти за стены Нагары.

         - Орда, - с сожалением сказал капитан, - северные деревни-то уже вырезали.

         - Это же простые мужики, - равнодушно пожал плечами Содара, - зато мы сохраним войско.

         Немец фыркнул и обернулся к спутнику.

         - Слушай, принц... Ты подражаешь Его Величеству — и правильно делаешь. Может быть, настоящий властитель и обязан быть сволочью — принимать на себя грехи народа, прочая такая метафизика. Вот только это всё имеет смысл, когда ради народа. А ты — не сволочь. И не торопись становиться. Кровь не обманешь.

         Содара, уже поставивший было ногу на склон кургана, резко повернулся к капитану. Раскрыл рот, но тут же захлопнул его, принуждая себя сдержать голос. Облизнул губы.

         - Когда ты понял, что я не родной сын Его Величества?