Башня ветра - Говда Олег Иосифович - Страница 50

— Это же серьга Каргисса! — Кто-то еще опознал находку.

— Точно… — подтвердил третий голос, и вся группа орков, как по команде, развернулась и переместилась к телам.

Еще мгновение в лагере царила напряженная тишина, а потом ее смел вопль ярости, вырвавшийся из семи глоток. Орки схватились за ятаганы и кинулись к Одарку. На этот раз их не смог остановить даже Гулгадан.

Одарк, наверное, и не понял, что умер, с такой иступленной ненавистью набросились на него недавние товарищи. С ревом, гиканьем, проклятиями…

Терпеть ненавижу подобные сцены даже в фильмах. А ведь Одарка линчуют без суда и следствия благодаря моим стараниям.

Ну извини… Ничего личного. Носил волк овец, понесли и волка.

Теперь куда важнее, чтобы на этом и закончилось. А то месть — женщина ненасытная.

Похоже, Гулгадан подумал о том же. Он обошел место неожиданной казни и встал между отрядом и пленниками. А когда головы бойцов, опьяненных кровью, стали поворачиваться в сторону людей, полевой командир стукнул о землю древком копья и поднял над головой что-то, умещающееся у него в ладони.

— Стойте!

— Отойди!

Не знаю, почему именно Угрету надо было больше всех, но именно он и на этот раз ослушался приказа и метнулся вперед, намереваясь сбить с ног своего командира.

И напрасно. Как я уже упоминал, уголовный кодекс орков прост, как бильярдный кий. Никакого суда, присяжных заседателей. Адвокаты, если и были, давно передохли с голоду или переквалифицировались. Да и наказаниями не изобилует.

Что-то сверкнуло, и во лбу Угрета появилось лишнее дымящееся отверстие. Воин сделал еще шаг и свалился под ноги Гулгадану.

— Стоять!

Теперь полевой командир мог и не повышать голос. Во-первых, наглядный пример уже вправил всем мозги, а во-вторых, оставшаяся в живых полудюжина бойцов не полк и не рота — и так услышат. Даже задние…

— Я все понимаю, сам бы с удовольствием свернул головы человекам, но пленники нужны Богморне! И лучше я буду объяснять вождю, почему вернулся без отряда, чем главной шаманке — почему не выполнил ее задание.

Гулгадан немного помолчал, давая своим бойцам осознать смысл сказанного. Посмотрел на свежие трупы, лежащие между ними, и продолжил:

— Я вас не виню. Слишком много странного. Я уже и сам не понимаю, что происходит. Поэтому пришло время призвать сюда Богморну.

Оставшиеся в живых орки опустили головы и спрятали оружие. И как-то сразу у всех нашлись неотложные дела. Один даже могилу рыть начал.

Интересно… Это ж какой реальной властью надо обладать, чтобы одним только именем такой порядок удерживать?

А Гулгадан тем временем поднял руку еще выше и забормотал что-то отдаленно напоминающее «На дворе трава, на траве дрова». В том смысле, что в скороговорке я не разобрал ни одного отдельного слова. Бессмысленный набор рычащих звуков и практически без пауз.

— Зачем звал?

Голос был звучный и доносился из лагеря.

— Смотри сама, Богморна. Я не смогу объяснить… — Гулгадан говорил, глядя на предмет в своей руке, которую по-прежнему держал поднятой над головой. — Мы взяли троих людей. Четвертого задрал медведь. Но с того дня мой отряд каждую ночь теряет бойцов.

— Много?

— Половины уже нет.

— Много. Я посмотрю…

«Лежи и не двигайся! — Голос Эммануила ворвался в мои мысли неожиданно и обеспокоенно. — Это ментальное сканирование. Я прикрою!»

«А теперь твоя помощь не будет считаться вмешательством?»

«Будет. Но иначе кино закончится. А я хочу досмотреть до конца».

«Жалко уплаченных денег?»

«Типа того… Все, чем мог… Дальше действуй сам».

«Скажи хоть, под кого маскировал мою умственную деятельность? Любопытно».

«Под ближайшее по уровню развития животное. — В воображаемом голосе прозвучал смешок. — Шаманка вместо тебя ящерицу увидела».

«Издеваешься?»

«Иронизирую… Не отвлекайся».

— В округе нет никого чужого, Гулгадан… — минуту спустя произнесла шаманка. — Ни человека, ни гнома, ни эльфа. Даже этих вонючих уродцев гоблинов, что смеют называть себя нашими родичами.

— Как далеко ты смотрела, мудрая?

— Достаточно. Два перехода. Чужих нет. Но что-то странное все же ощущается. Ты правильно сделал, что позвал меня. Надо торопится. Мне нужно знать, что людям известно.

— Я могу сам их спросить?

— Ты не сможешь…

— Еще никто не молчал, — насмешливо проворчал полевой командир, — когда его ноги жарились в костре.

— Ты глуп, Гулгадан. Под пытками говорят все, но как отделить правду от вымысла? А мне нужна только правда. Я должна знать, сколько у нас времени! Можем ли мы ждать праздника Равноденствия?

— Прости, мудрая. Приказывай.

— Я выйду вам навстречу. Оставь здесь двоих воинов, пусть похоронят мертвых. А сам бери пленников и веди их с остальными бойцами к Гремящему ручью. В дороге ничего не опасайся — я не чувствую угрозы. Сколько тебе надо времени, чтобы прийти в назначенное место?

— Думаю, суток хватит, мудрая.

— Хорошо. Завтра в полдень я буду ждать вас в том месте, где Гремящий ручей покидает Чашу Покоя.

— Мы будем там, Богморна… Клянусь.

Глава четвертая

Вот когда мне по-настоящему пригодились все эти «полеты во сне и наяву», организованные духами для ознакомления с достопримечательностями этого мира в первый день нашего знакомства. Теперь стоило только напрячь память, и перед глазами возникла подробнейшая карта местности, будто цветная фотография, сделанная с высоты птичьего полета. Без географических названий, но в них и надобности не было. Я прекрасно знал, где начинается и куда течет тот самый ручей. Как и то, почему он — Гремящий, а породившее его озеро орки именуют Чашей Покоя.

Соответственно у меня не было нужды красться за Гулгаданом, чтобы узнать, куда они отправятся. Я мог сам выбирать себе путь, держась подальше от отряда орков. Наконец-то больше не оглядываясь на каждом шагу и не вздрагивая от случайного звука, опасаясь быть обнаруженным.

Так что я даже с места не сдвинулся, когда Гулгадан повел пленников дальше. Знал, что ему надо на юго-восток. Тогда как у меня еще оставались кое-какие незаконченные дела здесь.

Во-первых, надо забрать наши вещи.

Желая успеть к назначенному времени, Гулгадану надо было идти достаточно быстро, а «измученные» голоданием и жаждой пленники едва передвигали ноги. Не помогали ни угрозы, ни усиленный завтрак. Так что пришлось бросить все имеющее хоть какой-то вес. И если на пожитки орков мне чихать с высокой колокольни, то оставлять самоцветные камешки от Дарящего Деревни, которые мы распихали во все возможные швы, в том числе и котомок, я не собирался.

А во-вторых — хотел избавиться от неприятного душка последних подвигов. Почувствовать себя воином, а не мясником. То есть сойтись с орками в нормальном поединке. Когда клинок к клинку и видишь глаза врага. Нет, я не чистоплюй и не ханжа, и не считаю, что воевать можно в белых перчатках, не слезая с коня одноименной масти. Но даже золотарь меняет одежду и моется после работы. Вот и у меня обострилась необходимость отмыться. Для самоуважения. Чтобы никакие угрызения совести и рефлексии не воротили нос.

Заодно проверить свои возможности. Орки — противники куда серьезнее гоблинов и даже гхнолов. Тем более что случай подвернулся как раз то, что надо. Двое — не дюжина. Почему и не скрестить мечи?

Я прислушался к собственным ощущениям. В компьютерных играх раньше седьмого уровня к оркам и приближаться не стоило. В два удара жизни лишали… А как здесь? Без практического применения не проверить, но в теории моей физической подготовки и умений, переданных покойным тезкой, вроде как должно было хватить.

Но рисковать все-таки не стоило. На кону не только мои амбиции…

Значит, надо подождать, пока Гулгадан с остатками отряда отойдет достаточно далеко, чтобы не услышать шума схватки, а заодно — выбрать момент, когда погребальная команда разлучится хоть ненадолго.