Изучающий мрак (Дарвей) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 66

  - Значит, все дело в золоте?

  - Не думаю, что только в нем. Помимо всего прочего, падение Барнаса - это еще и отличный способ устрашения. Орки знают, что для людей означает эта крепость. Она отлично охранялась и еще ни разу за все историю существования не была взята.

  - До сегодняшнего дня... - удрученно сказал Клифф.

  - Вы знаете, у нас есть старинная поговорка, - подал голос Грем. - Там, где не пройдет армия, пройдут алмазы.

  - Понятно, - кивнул Дарвей. - Предателя нашли просто - его купили. Может и не алмазами, а чем-то другим, но суть от этого не меняется.

  - Но ведь все защитники Барнаса проходят жестокий отбор. Туда отправляли самых лучших, самых проверенных! - возмутился Клифф. - Как стало возможным, что в их ряды затесалась подлая змея?

  - Каждый человек имеет свою цену, - веско сказал монах.

  - Даже мы?

  - Даже мы. Если мы все еще люди, конечно.

  - Ты все еще хочешь отправиться в пещеры Ладога? - спросил Грем.

  - Нет. Во всяком случае, не сейчас. Теперь мне нужно побывать Барнасе.

  - Что ты хочешь найти там?

  - Магов крепости убили шараны. А шараны из воздуха сами по себе не возникают. По идее они должны были оставить за собой след, по которому я выслежу вызвавших их бакетов. Если орки решились действовать столь дерзко - это означает, что они располагают каким-то новым оружием, и поэтому уверены в своих силах. Или у них очень мало времени. Малем, что ты на это скажешь?

  - Я смотрю в пламя, - глухо сказал гном. - И оно говорит мне, что Барнас был сожжен нечестивым огнем. Хаос беснуется и вырывается их клетки. Начав пожирать мир, он уже не остановиться. Ему нужно все больше и больше жертв.

  - Это и так понятно. А если говорить по существу?

  - Бакетам нужны новые земли, чтобы удовлетворить запросы своего хозяина, поэтому они не могут вести затяжную войну. У них есть неделя или две. За это время с империей должно быть покончено.

  - За две недели?! - воскликнул Клифф. - Да как они себе это представляют? Да только для того чтобы перерезать всем людям глотки им понадобиться, по меньшей мере, месяц. Грем, ваши жрецы - безумны!

  - А я тут при чем? Я их не выбирал и не отвечаю за их поступки. Когда не станет людей и гномов, бакеты примутся за мой народ, так что орки тоже падут жертвой их безумства.

  - Хоть это радует... - проворчал гном. - Мы будем мучиться в преисподней вместе.

  - Никто нигде не будет мучиться. Я этого не допущу. - Монах сорвал травинку и принялся ее задумчиво жевать. - В общем, нам пора отправляться. Тушите костер.

  - Нам? Мы идем с тобой? - недоверчиво спросил юноша. - Идем особым способом? - он специально понизил голос.

  - Да. Нельзя терять времени. И хоть я никогда не бывал в тех краях, но я не раз видел изображение Барнаса на картинах. Это должно помочь.

  - Что-то в твоих словах не слышно особой уверенности, - заметил гном.

  - Потому что ее нет. Но вы нужны мне. Кто знает, с чем доведется столкнуться на развалинах крепости?

  - Я с тобой, - просто сказал Клифф и поднялся с земли.

   Остальные последовали его примеру. Гном легким движением руки потушил костер. В полосе лунного света было видно, как от сожженных веток вьется дымок.

  - Давайте свои руки. Я ни хочу никого потерять по дороге. Одному Господу известно, что может случиться с вами в замирье.

  - А на что это будет похоже? - с опаской спросил маг.

  - Закрой глаза и ни о чем не думай, - посоветовал монах.

  - Это будет похоже на ад, - мрачно сказал орк, протягивая руку. - Такой маленький личный ад...

  - Меня ты не запугаешь! - с вызовом сказал Клифф, но на его лбу проступил пот от страха.

   Дарвей коснулся их рук, а потом осторожно, с максимальной деликатностью, коснулся душ. Он старался думать только о хорошем: о любви, дружбе, взаимопонимании. О радостях, что дарят встречи с близкими людьми. Теплые и чистые, как вода лесного озера в летнюю жару, эмоции наполнили его душу. Огонек разгорелся...

   Связанные единой живой нитью, они стали дополнением друг друга. Такие разные и одинаковые одновременно. Мир вокруг замер, боясь помешать творящемуся чуду. Дарвей глубоко вздохнул и развеял иллюзии. Они таяли как дым. И небо, и лес растаяли под пристальным взглядом монаха. Четыре огонька блеснули и слились в одну яркую звезду, способную разогнать любой мрак.

   Где-то там, в пустоте, на одной чаше вселенских весов мертвой зловонной грудой лежит эгоизм, а над другой чашей парит невесомое сострадание. И сострадание перевешивает. Оно всегда перевешивает. Ее чаша склоняется к низу, обрывает цепи и летит, летит...

   Они тоже летели. Дарвей понимал, что не справляется и лишь отчасти контролирует ситуацию. Его желания было мало, чтобы выбраться из водоворота, в который они попали. Но это продолжалось недолго. Реальность разжала свои железные тиски и вышвырнула в мир иллюзий.

   Дарвей не удержался от крика, когда увидел, что до земли не меньше пяти метров. Он упал и тут же на него рухнул Грем. Затем пришла очередь Малема и, наконец, Клиффа. Маг единственный мог встать без посторонней помощи. Монах лежал едва дыша. При падении он сломал руку.

  - Моя помощь нужна? - деловито спросил Клифф.

  - Да, - просипел Дарвей. - Убери Грема и посмотри, что с моей рукой.

  - О, моя голова... - прохрипел Грем, откатываясь в сторону. - Я разбился об камни.

  - Ага, об камни. Почти... - отозвался монах. - А что с Малемом?

  - Я буду жить, - ответил гном. - Кости вроде бы целы.

  - А ведь у тебя получилось, - радостно отозвался Клифф, занимаясь его сломанной рукой. - Вот он Барнас. Вернее то, что от него осталось.

   В этом краю уже наступило утро.

   Белые каменные стены крепости резко выделялись на фоне синего неба. Когда-то три его башни тянулись к солнцу, но теперь вместо них остались лишь обгоревшие остовы, возвышающиеся над стеной, словно поломанные зубы.

  - Он был красив, да? - спросил Малем.

  - В определенном смысле - это было произведение искусства. Я не знаю, кто построил эту крепость - никогда не интересовался, но этот человек был мастером в своем деле.

  - Сейчас будет немного больно, - предупредил Клифф. - Перелом-то сложный...

   Монах позеленел и поморщился.

  - Здесь нет шаранов, - сказал Малем, внимательно осматривая местность. - Они были здесь, но ушли.

  - Я хочу попасть в крепость, - сообщил монах, разминая теперь уже здоровую руку.

  - Мы опять будем перемещаться? - с интересом спросил Клифф.

  - Зачем? Здесь не больше двух километров по прямой. Ходить пешком полезно. Кстати, как вы все себя чувствуете? Были кошмары?

  - Я ничего не помню, - ответил маг. - Меня как будто накрыли тяжелым покрывалом.

  - И меня, - сказал гном. - А потом была пустота.

   Дарвей вопросительно посмотрел на Грема. Тот кивнул.

  - Ну что же, я только рад этому. Я бы не простил себе, если бы вы сошли с ума. А если нет воспоминаний, нет и кошмаров.

   Монах направился в сторону крепости. Сожженная трава хрустела и превращалась в черную пыль, растираемую подошвами их сапог. Чем ближе они подходили к Барнасу тем сильнее чувствовался жар, идущий от его стен. Пожар, устроенный орками раскалил камни. Кое-где все еще горели деревянные перекрытия. Малем приближаясь к крепости, все время неприязненно щурился. Ему - любящему чистое пламя, был неприятен огонь такого рода.

   Главные ворота лежали разбитые на куски возле дороги. Рядом стояло копье, на которое была насажана окровавленная человеческая голова. Тело, разрубленное на части, лежало неподалеку.

  - Что это значит? - спросил Клифф орка.

  - Предупреждение.

  - Это был простой воин, - заметил Дарвей, - а не маг.

  - Откуда ты это знаешь?

  - Он слишком молод, чтоб быть магом, а учеников в Барнас не допускали.