Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…» - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 46

46

– Стэнли, а как вас зовут на самом деле?

– Это не важно.

– Хм. Хорошо. Я согласен. Если это сможет спасти мою семью, я сделаю все, что вы попросите.

– Замечательно. Вы, насколько я знаю, любите играть в карты?

– Да. Весьма.

– Скоро вам прибудет приглашение от одного местного аристократа. Примите его. Во время посещения с вами будет активно флиртовать рыжая девушка. «Влюбитесь» в нее и начните романтические встречи, на которых получите подробные инструкции в приватной обстановке. И не вздумайте проболтаться вашей содержанке. Она подложена англичанами. Вам все ясно?

– Может, мне тогда лучше от нее избавиться?

– Не нужно дергать тигра за усы. У вас все слуги служат Ее Королевскому Величеству.

– Если мне придут два приглашения?

– Вам не придет двух приглашений.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Или вам за последние пару лет часто приходят приглашения? Насколько я знаю – ни разу. Вы живете нелюдимо, и у вас очень мало знакомых. Кроме того, вас опекают, не давая сильно разгуляться, поэтому распускают слухи о том, что вы тяжело переживаете гибель семьи, не стремясь общаться и весело проводить время. Какой смысл приглашать на танцы и банкеты скучного, нелюдимого человека?

– Как я смогу узнать эту девушку? Вдруг на той встрече будет больше одной дамы с рыжими волосами.

– Она будет одна.

– Вас видели слуги. Что мне сказать сэру Лесли?

– Основная легенда – вы встречались со Стэнли Брауном, представителем New British Mining, который предлагал вам работу, но вы отказались.

– Но кем?

– Вы по легенде отставной военный моряк, узнав об этом, NBM решила нанять вас для нужд своего речного флота. Но вы отказались, сославшись на плохое самочувствие.

– А если сэр Лесли запросит New British Mining на предмет вашего нахождения на службе в этой компании?

– То получит подтверждение, – улыбнулся Стэнли Браун, сохраняя все то же поразительное спокойствие внимательных глаз.

Глава 5

Франсуа Базен смотрел на пробирающий его до мурашек вид – та дорога, что уходила от Парижа на север Франции, была забита конными фургонами и беженцами. Неделю назад Наполеон III обратился к подданным с обращением через центральные газеты, призывая их не только бороться с захватчиками, но и принять с должным теплом жителей Парижа, которые уходят из города, чтобы не стеснять гарнизон во время тяжелой осады. А в том, что она будет, уже никто не сомневался, потому как иностранные газеты просто кипели от боевого запала, обсуждая то, как будет проходить парад победителей в Париже. Поэтому, учитывая, что эти газеты, несмотря на оформление коалиции, продолжали поступать через линию фронта, глубина трагедии была совершенно очевидна каждому французу и никем не оспаривалась.

Впрочем, никто не роптал. Даже более того – желание правительства сражаться до последней капли крови очень сильно повысило престиж Императора Наполеона III в глазах практически всех слоев общества. И особенно у простого населения, отлично понимающего, что союзники идут в гости не вина попить, а грабить и убивать.

Однако серьезно ситуацию этот патриотический подъем не менял – Франция уверенно шла к поражению.

– Видите, Франсуа, до чего нас довели амбиции этого сумасшедшего, – недовольно процедил Луи Трошю[88].

– Луи, нас могут услышать. А сейчас любое, даже самое крохотное зерно сомнения может испортить дело, – отозвался стоящий рядом Патрис де Мак-Магон[89].

– Как его можно испортить еще сильнее?

– Если мы выдержим осаду и подпишем мир, не сложив оружия, то сохраним лицо.

– Кто вам это сказал? – недовольно проворчал Луи. – Вы верите, что союзники это допустят?

– Мы очень хорошо укрепили город, сосредоточив в нем семьдесят тысяч солдат при весьма приличном боезапасе и продовольствии. Что они реально могут сделать? Узкие улочки, баррикады, траншеи, обложенные мешками с землей позиции стрелков и артиллеристов…

– Да кто вообще полезет сюда? Зачем им нас штурмовать? Осадили. Подождали, пока мы съедим все продовольствие, и приняли полную, безоговорочную капитуляцию. – Луи был неумолим.

– Я думаю, долгие осады не входят в их планы. Великобритания, Пруссия и Италия сильно измотаны войной, кроме того, Лондон с огромным удовольствием бы прекратил свое участие в этом фарсе, так как у него сейчас из рук уплывает Индия.

– А в чем проблема? Наш флот скоро прекратит свое существование. Они смогут сохранять в этой коалиции только номинальное участие и полностью сосредоточиться на вопросах Пенджабского восстания. Или вы думаете, что англичане полезут на парижские баррикады? Вот делать им больше нечего. Им еще сикхов по горам гонять предстоит. И, учитывая, что к восстанию почти наверняка приложил руку русский Император, это развлечение у них растянется на весьма продолжительное время.

– Вы думаете, это сделал он?

– А что они забыли в Москве? Вы ведь помните довольно старую статью в газете о том, что русский Император принимал делегацию из Северной Индии. Думаете, они действительно обсуждали вопросы открытия в столице России театра индийских танцев?

– А в Лондоне это знают?

– Не уверен. Считаю, что нет. Ведь, в отличие от нас, они не уверены в непричастности к этому восстанию Парижа, ибо нам это выгодно. Поэтому не делают, да и не будут делать никаких резких движений. У них вся Империя трещит по швам. Одно неловкое движение, и они одним махом станут заурядной европейской страной, так как отложившиеся колонии не смогут обеспечивать их сырьем и рынком сбыта. Я вообще считаю, что на территории Франции в ходе предстоящей кампании англичане будут представлены чисто символически.

– Это так на них похоже, – покачал головой Мак-Магон. – А ведь именно они эту кашу и заварили.

– Вы так считаете?

– Уверен. Александр – хитрый варвар, который всегда себе на уме и не делает ничего, чтобы было ему не выгодно. Он воспользовался минутой слабости в Европе и решил застарелую проблему русских, захватив южные проливы Черного моря. Учитывая то, как пострадали уже все ведущие мировые державы, никто оспаривать его успех не будет. Да он и не уступит от своего интереса. А новая война… нет. На это никто не пойдет. По крайней мере, не сейчас.

– А как же быть с тем, что он легко согласился выступить против нас с армией?

– Да какой армией? Вы смеетесь? В Галлиполи сейчас загружается на корабли заявленный русский контингент: один пехотный корпус, бригада горных стрелков, два полка шестидюймовых[90] мортир и немного легкой кавалерии. По масштабам войны – совершенно ничтожные силы. Там суммарно тысяч пятьдесят человек едва наберется.

– Вы забыли про два воздухоплавательных батальона и порядка двух десятков прочих наименований.

– Действительно. Как я мог забыть два десятка малых подразделений, которые даже пехотного полка суммарно не наберут. Вы понимаете, Александр старается не хуже британцев обойтись малой кровью. Я убежден в том, что его участие будет носить формальный характер.

– Вы знаете, а я бы так не сказал, – задумчиво произнес Базен. – Да, в масштабах фронта его силы весьма скромны. Однако учитывая новую диспозицию, его корпус, чрезвычайно усиленный вспомогательными частями, сможет действовать самостоятельно и достаточно агрессивно.

– То, что вы говорите, очень рискованно. Русский Император не любит терять своих людей. Я думаю, что на такой риск он не пойдет.

– Пока что Александр отличался тем, что не проигрывал крупных сражений. Признаться, я опасаюсь его.

– Мы все его опасаемся, – недовольно покачал головой Мак-Магон.

Глава 6

23 мая 1871 года. Лондон

Королева сидела за декоративным журнальным столиком и читала свежие газеты. Все шло, как и запланировано – героические пруссаки, итальянцы, австрийцы и прочие грозно махали флагами и скандировали свои намерения покарать «подлых французов». О русских же шли лишь краткие упоминания в сводках разного характера, дескать, «да, тоже где-то есть и что-то делают, но рассчитывать на них не стоит». Но в этот день все пошло не так. Хотя бы потому, что при чтении свежих газет Ее Королевского Величества присутствовали Уильям Гладстон и Эдуард Дерби.

вернуться

88

Луи Жюль Трошю (1815–1896) – с начала войны с Пруссией является комендантом Парижа.

вернуться

89

Патрис де Мак-Магон (1808–1893) – убежденный монархист, французский маршал и политик.

вернуться

90

Имеются в виду английские дюймы, то есть 152 мм.