Подорожный страж (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 38

Когда по стволам заплясали багровые отсветы, Стёпка опустился сначала на четвереньки, а затем и вовсе пополз по-пластунски. Смакла полз следом, и оказалось, что получается это у него не в пример лучше.

У костра сидел всего один человек. Он сидел совершенно спокойно, не оглядывался, не вертел головой, подбрасывал в костёр ветки, смотрел на огонь, думал о чём-то своём, ночь пережидал.

Обычный был человек. Не вампир, не людоед, не упырь. Просто человек. Весич или тайгарь. Охотник, скорее всего. Да, точно — охотник. Лук вон рядом лежит и колчан со стрелами.

Стёпка лежал в кустах, смотрел на бородатое задумчивое лицо незнакомца, на его спокойные несуетливые руки, на топор, воткнутый в поваленный ствол. Кажется, этого человека можно было не опасаться. Он один, он не из дружины, на оркландца ни с какого боку не похож, разве что плащом чёрным… Да и страж опасности не чует. Как думаешь, Смакла?

— Неладно тут чевой-то, Стеслав, — горячо зашептал ему в ухо гоблин. — Нечисто. Не пойду я туды, к энтому, хошь ты что со мной делай.

— Думаешь, это Людоед?

— Не похож он на Людоеда.

— Чего же тогда боишься?

Смакла вместо ответа только голову поглубже в плечи втянул: не знаю, мол, чего, но шибко боюся.

До костра было достаточно далеко и переговаривались они совсем тихо, так что охотник услышать их никак не мог.

Но он услышал.

Повернулся вдруг в их сторону и сказал в полный голос и даже чуть-чуть весело:

— А выходьте-ка вы оба к костру, мальцы! Довольно ужо за кустами животы пролёживать!

И это не было дешёвым трюком, рассчитанным на наивных простачков. Он в самом деле точно знал, где они лежат, и смотрел Степану прямо в глаза. Не мог их видеть, но смотрел и видел.

Смакла, естественно, сразу дёрнулся убегать — Стёпка едва успел схватить его за мешок. Глупо было убегать. Сами же сюда припёрлись, никто не заставлял (не считая, конечно, Людоеда и Старухи). В конце концов Стёпке вообще бояться было стыдно, со стражем-то на шее, да после блистательных побед над разбойниками, гномами и оркимагом. Ха! Ежели что, уделаем и этого шибко глазастого охотника так, что и пикнуть не успеет.

Стёпка встал, отряхнулся, заставил подняться гоблина — ох, и не хотелось же Смакле подниматься с земли! — и потащил его к костру. К теплу, так сказать, и к свету.

Незнакомец спокойно ждал, а когда они приблизились, приглашающе повёл рукой:

— Присаживайтесь к огоньку, гости нежданные. Обогрейтесь, отдохните.

В голосе его звучала неприкрытая насмешка, и сам он словно бы усмехался в усы. Его можно было понять. Выползли из ночного леса к костру два перепуганных мальца, у одного на голове шляпа хуже не придумаешь, у другого на ногах обувка не пойми какая. Грех над такими не посмеяться.

Стёпка, чтобы сохранить лицо — крутой демон всё-таки, не хухры-мухры, — насмешку решил не замечать, огляделся и присел на лежащий на земле берёзовый ствол так, чтобы его и охотника разделяло пламя костра. Смакла помялся, пошмыгал носом, и сел рядом.

— Испужались? — спросил охотник и опять усмехнулся в усы.

— Кого? Вас? — Стёпка подумал, что неплохо было бы скинуть оттянувшую плечи котомку.

— Старуху, — пояснил охотник. — Она где-то неподалече шлындат. К костру моему наведалась давеча, да пугнул я её… Ну ничего, демон Стеслав, вскорости мы тутошнюю мерзость повыведем огнём да железом. Хозяина у этой земли долго не было, владыки державного. Отныне будет.

— А вы кто? — спросил не то чтобы уж очень удивлённый Стёпка. — Как вас зовут? А то вы вон даже имя моё откуда-то знаете, а я вас в первый раз вижу.

— Впервой видишь, а поздороваться не изволил, — прищурился охотник. Было в его широком обветренном лице что-то настораживающее, хотя он приветливо улыбался, и глаза его лучились непритворным смехом. — Даже не поклонился, почтения не выказал, ровно неучь приболотная. А я тебе опосля этакого имя свое должён называть?

— Ну и не надо, — буркнул Стёпка, слегка покраснев. Ему было досадно: охотник со всех сторон был прав. Заявились на огонь два придурка невоспитанных, в голову даже не пришло поздороваться… Нет, ну откуда ему моё имя известно? Есть о чём демону белокопытному призадуматься.

Охотник его бурчание словно бы и не услышал.

— Не едино ли тебе, демон, каким именем меня отец с матерью обрадовали? Ну, пущай будет… Стодар. Зови меня, стало быть, Стодаром.

И так он это сказал, что любой дурак догадался бы: имя это он только что себе придумал и никакой он на самом деле не Стодар. Стёпка догадался, но промолчал.

А охотник долго смотрел сначала на его кроссовки, потом взглянул прямо в глаза.

— Перетолковать я с тобой хочу, Стеслав.

И Степке сразу стало неуютно. Ох, кажется, зря я гоблина не послушал! Не надо было нам к костру выходить. Пересидели бы до утра на дереве, перетерпели бы… А этот — он же меня здесь ждал! Нарочно сидел. Как оркимаг на хуторе. Может, и Старуху он подослал, чтобы она нас в нужную сторону направила. Пугнул он её, ага… И не пора ли нам опять в лес, подальше от этого Лжестодара?

Смакла, сидевший ниже воды тише травы, вдруг сполз со ствола и мягко повалился на бок. Стёпка дёрнулся за ним, хотел подхватить, поднять…

— Он уснул, — опередил Стодар его порыв. — То, о чём мы будем толковать, тёмному гоблину знать не следует и слышать не позволено. Он проснётся к рассвету и не вспомнит ничего. Нерадивый слуга тебе достался, Стеслав. Ни помощи он него, ни толку, ни защиты.

— Он мне не слуга, — возразил Стёпка.

Стодар пренебрежительно скривил губы:

— Гоблины на иное не способны, окромя как господам сапоги лизать. Ты ему воли шибко не давай — на шею сядет и обманет со всех сторон.

— А с чего вы взяли, что я стану с вами… это… толковать? — перебил его Стёпка.

Стодар так и расплылся в довольном оскале:

— А куды ты, скажи на милость, отсюдова денесся? Коли пришёл ко мне — будем беседовать по душам.

— И о чём же вы хотите беседовать? — Стёпка тоже усмехнулся, хотя и через силу. Он всё-таки наклонился и потрогал гоблина, живой ли? Смакла был тёплый. Он почмокал губами и сунул обе ладошки под щёку. В самом деле спит. Ну и ладно, пусть пока поспит.

— Об тебе, демон, и потолкуем. Али не по нраву?

Стодар усмехался, но в глазах его опасно посверкивали холодные льдинки.

— Не по нраву, — честно признался Стёпка.

— Испугался меня?

— Да нет. Просто… — он помолчал, потом вдруг неожиданно для себя самого решился. — Ладно, толкуйте.

— Верно размыслил, — сверкнул улыбкой Стодар. Чего он всё скалится, словно людоед голодный? — Тады ответь мне поперву, кто тебя призвал под наше небо и для чего?

Вроде бы никакого подвоха в вопросе не было. Стёпка прикинул и так и этак, потом показал на Смаклу:

— Вот он призвал. Богатство себе выпрашивал. А что?

Стодар пренебрежительно поморщился:

— Не смеши меня, демон. Немытому гоблю не по плечу столь сложное магическое деяние.

— Он у Се… у хозяина в книге тайком прочитал.

— Лжа и небыль, — отмахнулся Стодар. — Малым детям этакое для забавы сказывать. Не желаешь правду отвечать, али сам веришь? Вижу, что веришь. Ну, воля оно, конешно, твоя. Поведай тады, ежели не тайна, куда идёшь с полной сумой и деньгами немалыми? Почто? Кто тебя послал на верную погибель? Серафиан али сам отец-заклинатель?

— Почему на погибель? — растерялся Стёпка.

— Неспокойно нынче в Таёжном улусе, — охотно пояснил Стодар. — Оркимаги, разбойники, гномлины… Не совладаешь со всеми-то в одиночку, хошь ты ежели и демон. Не совладаешь.

— Совладаю, — сказал Стёпка. — Уж как-нибудь.

— Воля твоя. Однако же — кто послал? Ответишь?

— Никто меня не посылал, — кажется, про Ваньку Стодару ничего не известно, ну и незачем ему говорить. И так слишком много знает. — Я по своим делам иду. Сам, — сказал и вспомнил наставления Купыри: «ничего никому о себе не рассказывай». Ага, не расскажешь тут! Да они уже и без того почти всё обо мне знают! Сбрешешь такому вот Стодару про отроческий полк — в лицо рассмеётся. Неспроста, наверное, после каждого слова скалится. Знает что-то обо мне такое, что знать бы ему не следовало.