Возвращение. Часть 2 - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 36

   - Зачем? - сказал отец. - Все равно дома не усижу, пойду куда-нибудь работать. Пока не гонят, буду служить.

   Неделя прошла спокойно. В школе все шло, как обычно, и только в субботу директор сообщил, что с понедельника у меня сдача экзаменов.

   - Держи график, - сказал он, подавая мне бумагу. - Будешь сдавать в день по два экзамена. За пару недель управишься. Когда к сдаче экзаменов будет готова Черезова, пусть подойдет ко мне.

   - Какой предмет будешь сдавать первым? - спросил я, когда шли к машине. - И когда?

   - Через неделю сдам русский, а потом литературу. Месяца за три отчитаюсь за девятый класс и займусь десятым. Чем займемся в воскресенье? Надоело дома сидеть, давай опять съездим в парк? Или попробуем сходить в театр. Чего кривишься? Как можно стремиться стать артистом и не любить театр?

   - Я не театр не люблю, я не люблю в него ходить. Когда по телевизору показывают постановки, я их почти всегда смотрю. Сколько ходил в своей жизни в театр, только один раз было нормально видно и слышно. Мне тогда было девять лет, а показывали "Свадьбу с приданым". Я тогда почти все песни запомнил. Хочешь, спою? Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем...

   - Перестань немедленно! - схватила она меня за руку. - Люди оборачиваются! И потом, слушать тебя без гитары...

   Мы как раз шли в проходе между домами и никого поблизости не было, поэтому я ее схватил в охапку и начал целовать.

   - Безобразие! - заорала из окна какая-то женщина. - Совсем стыд потеряли! Милиции на вас нет!

   - Кто там орал? - спросил Сергей, когда мы раскрасневшиеся заскочили в салон "Волги".

   - Глазастая баба с неустроенной личной жизнью, - ответил я. - Поехали домой. Виктор, как бы нам завтра выехать куда-нибудь на природу?

   - Если захотите куда-нибудь поехать, позвоните, - сказал он. - Меня завтра не будет, приедет другой водитель. Но выехать на природу у вас вряд ли получится: завтра почти наверняка пойдет дождь.

   - Завтра у вас будут гости, - сказал Сергей. - Поэтому до двенадцати лучше ничего не планировать.

   - Ладно, - сказал я. - Надумаем - позвоним.

   Машина въехала в наш двор и остановилась у подъезда.

   Мы вышли из салона, поднялись на свой этаж и зашли в квартиру Люси. Моя мама общалась с Надеждой на кухне, а рядом с ними обедала Ольга. Отец уехал в Минск, а Таня уже вторую неделю работала, поэтому моя мама почти весь день пропадала у Черезовых.

   - Как дела в школе? - спросила она.

   - С понедельника начинаю сдавать экзамены, - ответил я. - Люсе тоже разрешили, но она начнет чуть позже.

   - Как вы торопитесь жить! - вздохнула Надежда. - Идите, мойте руки, я вам сейчас налью первое.

   - Мы чуть позже, мам! - отказалась подруга. - Сначала немного позанимаемся.

   - Чем будем заниматься? - спросил я.

   - Как чем? Обещал научить бить морды, так учи!

   Глава 12

   Школа бурлила. Наконец-то, на нас обратили внимание! Слава богу, что мне здесь уже недолго находиться. А вот Люсе придется отдуваться за двоих. Все началось после того, как я в понедельник сдал первые два экзамена на отлично. На следующий день все знали, что в девятом "Б" мальчишка сдает экзамены экстерном сразу за два года учебы. Очень быстро выяснилось, что это новичок, который сочинил несколько классных песен и спел их вместе со своей подругой на телевидении. Для многих то, что эта самая подруга учится в том же девятом "Б", тоже оказалось сюрпризом. Почти сразу же вспомнили о моих книгах, включая последнюю. Хорошо, что мы все это уже проходили и в городке, и в школе Минска.

   - Не обращай внимания! - говорил я Люсе. - Сосредоточься на мантре, наплевав на все остальное.

   Очень, кстати, хороший способ не замечать назойливые взгляды и шепот за спиной, но, когда народ жаждет с тобой общаться, он не годится. Каждый новый день добавлял мне по две пятерки и подогревал интерес к моей персоне. А когда в субботу и Люся сдала русский на пять, нам буквально не стали давать проходу.

   - Я не знаю, как буду учиться одна! - говорила подруга, когда мы вдвоем сидели в воскресный день в моей комнате.

   Резко похолодало, и несколько раз за день шел дождь, поэтому мы не хотели никуда выходить. Люся усиленно готовила литературу, но не будешь же постоянно сидеть за учебниками. Так недолго и свихнуться.

   - Удар разучиваешь? - спросил я.

   - Разучиваю! - буркнула она. - Могу продемонстрировать на тебе.

   Для поднятия настроения пришлось прибегнуть к испытанному способу: я ее начал целовать, бормоча на ухо всякие ласковые глупости.

   - Ну что, поднялось настроение? - спросил я подругу.

   - Поднялось, - подтвердила она, бросив выразительный взгляд на мое трико.

   - Было бы странно, если бы я на тебя реагировал иначе, - сказал я, повернувшись боком. - Это непроизвольная реакция, не обращай внимания.

   - Еще четыре месяца! - шепнула она мне в ухо. - И ты будешь только мой! И я смогу с тобой делать все, что захочу!

   - И что же ты будешь делать?

   - Не знаю, но ты научишь.

   Нет, такие разговоры до добра не доведут.

   - Я попрошу ребят, чтобы они тебя возили до самой школы, - пообещал я. - И забирать будут так же. Чем ты хуже Ханеевой? А в школе сильно приставать не должны. У нас русский последний, поэтому в среду уедешь раньше. А сдашь литературу, еще сразу три урока освободится. Когда думаешь сдавать?

   - Дней через десять, раньше не успею. Давай еще раз поцелуемся, и я побегу.

   - Американцы идут на сближение, Серафим Евгеньевич, - сказал командир БПК "Комсомолец Украины" капитан первого ранга Шутов. - Группа семьдесят седьмого оперативного соединения. Состав сейчас уточняют. Авианосец и двенадцать кораблей охранения.

   В небе возник гул, и недалеко со стороны берега прошел реактивный самолет, который облетел строй военных кораблей и, увеличив скорость, исчез за горизонтом.

   - "Скайхок", - сказал подошедший капитан-лейтенант Гришанов. - Хамят, однако.

   - В первый раз, что ли, - ответил своему старпому Шутов. - Начинайте, Валерий Федорович. Я думаю, уже пора.

   - Центральный пост! - раздался по громкой связи голос командира БЧ4. - Принято сообщение от американцев.

   - Читайте, - сказал Шутов.

   - Командиру группы советских кораблей. Вы вторглись в зону ответственности седьмого флота США. Объявите маршрут движения и цель. Командующий, адмирал Гарри Фелт.

   - Раз хамят они, будем поступать, как Шаляпин, - сказал Чурсин. Отправьте следующее. Следую своим курсом в территориальных водах Демократической Республики Вьетнам. Ваши претензии на контроль судоходства в этих водах не признаю. Любое опасное сближение ваших самолетов со своими судами буду пресекать всеми средствами. Адмирал Чурсин. Объявляйте боевую тревогу, Валерий Федорович.

   - А при чем Шаляпин? - спросил Шутов, повышая голос из-за сирены.

   - Федор Иванович любил говорить, что с хамами он сам ведет себя по-хамски, - пояснил адмирал. - Виктор Семенович, распорядитесь, чтобы тральщики заняли место в голове ордера.

   Невдалеке с ревом прошли один за другим три "Фантома", но ни один из них к кораблям не приблизился.

   - Определились с кораблями, - сказал вошедший Гришанов. - По всей видимости, это авианосец "Форрестол", а в сопровождении один крейсер, девять эсминцев и пара сторожевиков. Американцы по-прежнему идут на пересечение курса, но начали замедлять ход. Должны нормально разойтись. Лишь бы не набросали по курсу мин, с них станется.

   - А тральщики для чего взяли? - сказал Шутов. - Разойдемся с американцами и немного сбавим ход. До вечера в любом случае будем в Хайфоне.

   - Давайте, товарищи, сначала рассмотрим вопрос по Узбекистану, а потом перейдем к хозяйственным вопросам, - сказал Косыгин. - Возникли сложности, поэтому мы должны определиться в дальнейших действиях. Докладывайте, Роман Андреевич.