Возвращение. Часть 2 - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 39

   - Давно мерзните?

   - Не очень, - ответил я. - У тебя что, неудача? Почему расстроена?

   - Экзамен я сдала на "отлично", - ответила она. - Пошли к машине, не стоять же на таком ветру. А расстроена из-за мальчишек. Как только ты исчез, они сразу стали распускать хвосты.

   - Это не страшно, - успокоился я. - Лишь бы не руки.

   - Это тебе не страшно, - недовольно сказала она, садясь в машину. - А у этих придурков дошло до драк. Представляешь, бьют друг другу морду из-за меня, как будто победителю что-то светит!

   - Действительно, придурки, - согласился я. - Наплюй.

   - Ага, наплюешь тут! У одного выбит зуб, у другого фингал под глазом, и мы втроем объясняемся у завуча. Я, значит, вертела хвостом... Хорошо, хоть вступился директор. И эта парочка не единственная. До драк, правда, пока не дошло, но меня они достали!

   - Как достали? - не понял Сергей. - Чем?

   - Это она говорит мои словечки, не обращай внимания, - расстроенно сказал я. - И много там таких озабоченных?

   - Трое из девятого "А" и четверо десятиклассников.

   - Нормально, - одобрительно сказал Сергей. - Ты можешь гордиться своей подругой. Руки они распускать не будут, а от ухаживаний еще ни одна девушка не умерла. Сколько тут осталось той учебы? Полтора месяца?

   - Это еще в школу не заявились родители пострадавших! - сказала Люся. - А завуч - мымра старая - винит во всем меня! Хорошо хоть у нас вменяемый директор. А мне ей, между прочим, сдавать историю.

   - Поговорим с директором, он поймет, - утешил я. - Историю в школе не одна она преподает. Успокойся, здесь пока ничего не поделаешь, просто издержки популярности. Эти ухажеры хоть отличники?

   - Не знаю. А что, это имеет какое-то значение?

   - Мы уже приехали, - сказал я ей. - Потом расскажу. Драка когда случилась?

   - На большой перемене, а что?

   - Значит, Ольга все уже выложила матери. Пошли на суд и расправу, вертихвостка! Эй, зачем лупить портфелем по голове? Там у тебя до фига учебников. Давай лучше по-быстрому расскажу, чему смеялся.

   Мы на пару минут задержались перед их дверью, и я быстро рассказал Люсе сюжет "Ералаша", где было "как целовать, так отличниц!"

   - Вот ты и выясни их успеваемость. Скажешь, что будешь верной до гроба только тогда, когда будут достойны. И тебе спокойней, и школе польза. Чем сегодня думаешь заняться?

   - Сделаю уроки и засяду за подготовку к следующему экзамену. Чем быстрее все закончится, тем лучше.

   В этот день мы больше не встретились, а на следующий после десяти часов нас в очередной раз повезли к Брежневу. Уходя к машине, я прихватил с собой одну из двух гитар.

   - Зачем она тебе? - не поняла Люся. - Мы же уже все, что выучили, исполнили.

   - Пусть будет, - сказал я. - Последних песен еще никто не слышал, а у меня на одну из них особые планы. Лучше я возьму из дома гитару, чем Вика будет мотаться по соседям.

   Как оказалось, с этим заявлением я немного поторопился.

   - Что это? - спросил охранник, которого я еще не видел.

   - Гитара, - пояснил я. - Могу расстегнуть чехол.

   - Расстегните, - попросил он. - Я должен осмотреть инструмент.

   Вертел, осматривал и потряхивал гитару он минут пять.

   - Нет там ни взрывчатки, ни автомата, - сказал я. - А маленький ствол гораздо легче провести в одежде, чем прятать в инструмент.

   - Есть инструкция, - пожал он плечами. - Любые габаритные предметы должны пройти проверку. А лучше, пока мы еще не тронулись, оставьте ее дома.

   - Гитара мне нужна, - сказал я. - Сомневаетесь, позвоните Рябенко.

   Полчаса спустя мы пили чай на этот раз для разнообразия с пирожными.

   - Муж скоро приедет, - говорила Виктория Петровна. - Вы пока пообщайтесь с Викой.

   Общались мы буквально пять минут, после чего приехал Брежнев, да не один, а с Сусловым. Люся осталась общаться с Викой дальше, а меня забрали в комнату-кабинет и с час выясняли некоторые неясные моменты по событиям февраля.

   - Как школа? - спросил Брежнев, когда мы закончили.

   - Все сдал, - похвастал я. - Медаль и аттестат зрелости, можно сказать, в кармане. Сейчас гоняет тренер в Комитете. Люся тоже приступила к сдаче. Пару предметов уже сдала. Ей сложнее, чем мне.

   - Деда! - забежала в кабинет Вика. - Ты уже освободился? Знаешь, у Гены скоро день рождения! Люся меня пригласила!

   - Ладно, иди, мы сейчас выйдем, - сказал Брежнев. - Значит, именинник! И что же тебе подарить?

   - Помогите выступить в "Гопубом огоньке", - сказал я. - За всю его историю не было ни одного подростка, а это непорядок.

   - Это не ко мне, - улыбнулся он. - Это к Михаилу Андреевичу.

   - В этом году будет необычный огонек, - сказал Суслов, внимательно глядя на меня. - Снимают что-то вроде фильма. Я мог бы вас рекомендовать, но туда отбирают только самые лучшие номера. Ты действительно уверен, что достоин попасть в число лучших артистов страны?

   - Давайте мы вам споем, а вы оцените, - предложил я. - Правда, петь придется только под гитару, а будет еще и рояль. И репетировали мы не слишком долго, но время еще есть. Я помню этот фильм. "Сказки русского леса". Там много несвязанных номеров, нетрудно вставить еще один.

   - Пойдем, - поднимаясь с кресла, сказал Леонид Ильич. - Я люблю слушать, как вы поете.

   - Песня называется "Прекрасное далеко", - сказал я, доставая гитару из чехла. - Начнем?

   Мы начали и очень хорошо спели.

   - От чистого истока в Прекрасное Далеко, в Прекрасное Далеко я начинаю путь.

   - Ну что же, - сказал Суслов. - Песня очень чистая и идейная. И звучит очень хорошо даже под одну гитару. Я поговорю с кем нужно, а вы продолжайте репетировать.

   Глава 13

   - Я тебя люблю! - сообщила мне Люся. - Ты у меня самый хороший!

   - Самая хорошая у нас это ты! - сказал я, снимая ее со своих коленей. - А я самый умный, поэтому брысь отсюда, пока я еще терплю.

   Мы сидели вечером после визита к Брежневу в моей комнате. Сначала говорили о будущем выступлении, а потом долго целовались. Терпеть ее после этого на своих коленях я не мог.

   - Как ты думаешь, нас покажут? - второй раз за вечер спросила она.

   - Запись сделают почти наверняка, - подумав, сказал я. - А показать... Если потом не вырежут, то покажут. Вряд ли Суслов будет влиять на комиссию. Сведет нас с режиссером, а дальше уже сами.

   - Тогда точно вырежут, - пригорюнилась Люся. - Там такие артисты!

   - Ничего я там такого особенного не припомню, - ответил я. - Пару песен спела Пьеха, потом еще Магомаев пел сам и с Мондрус. Да, Кристалинская была и этот... Адамо. И непонятно для чего выпустили Палада Бюльбюль-оглы. Это в павильонах. А еще вставляли песню из "Кавказской пленницы" и что-то там на тройке. Все остальное это танцы, балет и музыка. Сатирические куплеты, песенку ведущих и пение кукольного тигра под фонограмму я за пение не считаю. Это то, что касается "Сказок". А на почту "Огонька" нас с тобой не приглашали. Ничего, с твоим голосом и моими песнями - это только вопрос времени. Ты у меня многих заставишь потесниться, разве что для Пьехи ты не конкурентка, а до Пугачевой вам обеим далеко. Вот кому бог дал голосище, удавил бы своими руками за то, что она с ним сделала.

   - А что?

   - Никогда не пей и не кури! - наставительно сказал я. - И голос потеряешь, и целовать я тебя не смогу. Всю жизнь не мог терпеть табачной вони, слава богу, что и в вашей семье никто не курит.

   - Ты завтра меня поедешь встречать из школы?

   - Если буду заниматься столько, сколько сказал тренер, то не успею. Но, скорее всего, все-таки меньше. Забирать нас с тобой должна одна машина, так что и я должен заканчивать раньше. Наверное, прямо с тренировки за тобой и поеду.