От счастья не убежишь - Лэмпмен Каролин - Страница 14

Они трудились вовсю, когда на кухню приплелся Джош.

– Папа и Чарли уехали, – пожаловался он. – Мне нечего делать.

Стефани обернулась.

– Джош, ты очень вовремя. Не хочешь сбить масло?

– Это женская работа! – фыркнул Джош. – Я хочу чего-нибудь интересного.

– Прежде всего спрячь куда-нибудь постную физиономию, – посоветовала Кейт. – Если ты и вправду хочешь что-нибудь сделать – вон сливки ждут не дождутся, чтобы их сбили. – Она указала на небольшую круглую маслобойку на столе.

Стефани ласково положила руку на плечо мальчика.

– Джош, нам действительно нужна твоя помощь. У нас с бабушкой совсем нет времени.

Джош сел за стол и начал лениво крутить рукоятку. Вдруг его лицо прояснилось.

– А можно, я ее унесу отсюда?

Кейт пожала плечами.

– Почему бы и нет? Сливкам это все равно. Только, пожалуйста, сбей получше. Папа будет очень недоволен, если у нас не окажется масла для булочек.

– Не бойся, ба, я сделаю такое масло, какого никто из вас не пробовал.

– Интересно, что это на него нашло? – подозрительно заметила Кейт, когда Джош исчез за дверью. – Этот мальчишка терпеть не может сбивать масло.

Два часа спустя Стефани вынула из печи чудесный румяный пирог и сунула на его место противень с булочками. Кейт только изумленно качала головой.

– Уж не знаю, чем ты занималась раньше, но готовить ты умела! Наши ковбои давненько не ели ничего подобного.

Стефани зарделась от похвалы.

– Мне очень нравится это занятие. Удивительно, как постепенно возвращаются навыки. – Она со вздохом захлопнула печную дверцу. – Все возвращается, кроме памяти.

Стефани размешивала соус, когда на кухню проскользнул Джош и поставил на стол маслобойку.

– Вот ваше масло. – Его веснушчатая физиономия светилась простодушием.

– Что у тебя на уме? – строго спросила Кейт.

Джош изобразил такую оскорбленную невинность, что Стефани едва не расхохоталась.

– Ничего. Вот, я сбил масло, как вы просили.

– Что-то мордочка у тебя слишком хитрая. – Кейт взяла маслобойку и вылила из нее оставшееся молоко. – И глаза, как у кошки, сожравшей канарейку. Точь-в-точь как у твоего отца и дяди Леви, когда они устраивали какую-нибудь пакость.

Дождавшись, пока бабушка отвернется, Джош улыбнулся Стефани своей самой озорной улыбкой.

9

Ужин был готов за четверть часа до возвращения ковбоев. Пока остальные мылись, Коул вошел на кухню и обратился к сыну:

– Джош, чем ты занимался сегодня после обеда?

– Сбивал масло на ужин. Меня бабушка Кейт попросила.

– А кого я видел верхом на Заплатке?

– На Заплатке? – заерзал на стуле Джош. – Н-не знаю.

– Я хочу знать правду.

С минуту отец и сын смотрели друг другу в глаза. Наконец Джош багрово покраснел и отвел взгляд.

– Да, папа, но я...

– Ты забыл, что тебе запретили ездить верхом?

– Я просто вспомнил, как Чарли говорил, что Заплатку надо погонять, а то она толстеет. А Стефани попросила меня сбить масло. А ты говорил, что Заплатка своей рысью тебе скоро все зубы вышибет. Ну я и... – Он смущенно замолк, опустил голову и стал внимательно рассматривать свои ладони. – Я оседлал Заплатку, привязал маслобойку к луке и ходил на рысях вокруг загона, пока масло не сбилось.

Глубокое молчание воцарилось на кухне. Наконец Джош робко поднял глаза. Отец смотрел на него как-то странно.

– Ты заслужил такого сына, Коул, – проговорила Кейт, скрестив руки на необъятной груди. – Двадцать лет я ждала этого дня.

Она замолчала, выжидательно глядя на Коула. Тот покосился на нее, затем перевел взгляд на сына.

– Джош! – начал он ледяным тоном. Последовала минута напряженного молчания.

– А, черт, не могу! – И Коул разразился неудержимым хохотом. – Сбивать масло на лошади! Боже мой, почему я в свое время до этого не додумался!

– И вправду странно, как это ты не додумался? – ядовито заметила Кейт. – Я так и знала, что ты снова станешь ему потакать!

– Ой, Джош! – Стефани опустилась на колени перед мальчиком и обняла его. – Ты придумал очень умно, но все-таки этого делать не стоило. А если бы ты повредил руку?

– Да я катался на Заплатке еще совсем малышом, – отмахнулся Джош. – Если мне привязать одну руку за спину, я смогу править другой. Да, в общем-то, так и было, я больной рукой ничего не делал.

– Однако ты не послушался отца. – Никто и не заметил, как вслед за Коулом на кухне появилась Салли. – Будь ты моим сыном, ты бы получил порку и отправился спать без ужина.

Джош вскочил. Глаза его сверкнули.

– Я не ваш сын, старая ведьма! Если папа захочет меня выпороть, я слова не скажу, но это не ваше дело, черт вас побери! – И он кинулся вон из кухни.

Стефани, бросив быстрый взгляд на Коула, выбежала за мальчиком.

– Коул, и ты позволяешь своему сыну так со мной разговаривать? – гневно воскликнула Салли.

Коул смерил ее тяжелым взглядом.

– По-моему, ты сама напросилась.

Салли тут же поняла, что совершила ошибку. Надо же! Забыла, что Коул носится со своим щенком как с писаной торбой.

– Прости меня, Коул, – прошептала она, и глаза ее мгновенно заволоклись слезами: Салли умела плакать по собственному заказу. – Я хочу только, чтобы Джош вырос хорошим человеком. А эта девица своими разговорами только поощряет его к еще большей распущенности. Она, по-моему, совсем не умеет воспитывать детей.

– А ты умеешь? Второй раз за день ты нападаешь на Стефани, и за что? Она не сделала тебе ничего дурного.

Он бросил взгляд на Кейт: но как раз в эту минуту его хитрая мачеха отчего-то согнулась .пополам в припадке кашля.

Джош прижался к стене загона, обхватив голову руками, словно из последних сил удерживал рвущийся наружу гнев.

– Джош!

Со сдавленным всхлипом он уткнулся лицом ей в плечо. Стефани крепко обняла его и начала покачивать, как бы баюкая, пока его всхлипывания не затихли.

– Ну, все? Он кивнул.

– Мне нельзя было так говорить, но... Она хочет выйти замуж за папу, а я ее ненавижу!

– Салли не стоит твоих слез. Она доводит тебя до грубостей, а сама остается в стороне.

– Тебе она тоже не нравится, верно?

– Не особенно.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно заметил мальчик.

Несколько минут они молчали. Вдруг Стефани прыснула.

– Не могу поверить, что ты сбивал масло на Заплатке!

– На это ушло ужасно много времени. А что это значит – что папа меня заслужил? Ну, помнишь, бабушка Кейт сказала?..

– Наверно, он в детстве проделывал что-то подобное.

– Правда? Тогда понятно, почему он смеялся. – Джош задумчиво провел рукой по изгороди. – Как ты думаешь, что он со мной сделает?

– Не знаю. До ужина, наверно, ничего. Кстати, мы с Кейт приготовили такое угощение —

пальчики оближешь! Пойдем-ка, поедим. Все лучше, чем стоять тут и умирать с голоду. Но Джош не двигался с места.

– Вдруг она еще там?

– А мы не будем обижаться, что бы она ни говорила. Пускай побесится, ей же хуже. А если мы не пойдем, то останемся без ужина и она будет радоваться, что выжила нас из-за стола.

– Ладно, пошли, – согласился Джош.

Но оказалось, что Салли уже отправилась домой; и никто больше о ней не заговаривал. Ковбои были в восторге от Стефани и от ее стряпни и не скупились на похвалы. Коул с удовольствием отметил, что панибратства Стефани не допускает. Конечно, ковбои относились к ней со всем возможным почтением, но люди они дикие, необузданные, так что лучше держать дистанцию.

После ужина, когда мужчины ушли спать в дом для сезонных рабочих, у Коула состоялся длинный разговор с сыном. В наказание за проступок Джош должен был сбить все сливки, какие найдутся в кладовой.

– Знаешь, папа, – промолвил Джош, забравшись в постель, – а Стефани правильно говорит про Салли.

– Что же она говорит?

– Салли доводит человека до грубости, а сама оказывается ни при чем. Знаешь, теперь я всегда буду с ней страшно вежливым. – Он зевнул. – Тогда и ей придется быть вежливой. Она, наверно, лопнет от злости. – Джош положил голову на подушку, укрылся одеялом и закрыл глаза. – Спокойной ночи, папа.