Пояс Ипполиты - Крупняков Аркадий Степанович - Страница 58

- Теперь на воде хозяин Перисад, а не наш трухлявый флот.

- Прекрати! - царь опустил свой пухлый кулак на стол. Флот был в его ведении, и он не терпел критики по поводу кораблей, давно не ремонтированных.- Ты лучше скажи, что сделано с моим приказом убрать эту суку Тир-гатао?

- А почему я должен убирать ее?

- Потому, что после я займусь Перисадом.

- Хороший способ вести войну с помощью наемных убийц. Достойный древнего рода Спартокидов.

Сотир побагровел. Сейчас разразится ссора... Но в дверях появился Спартак и крикнул:

- Царь! Ойропаты в городе! Они перебили охрану дворца и скоро будут тут.

- Пошел вон, старый пень! Ты должен защищать царя в воротах замка, а не паниковать.

- Ты, ублюдок! - У Спартака от гнева затряслась голова.-Впереди разбойниц царица Годейра, а ты, как кот, прячешься в замке. Трус!

Царь Сотир, поняв, что сейчас не время ссориться, схватил меч и выбежал из зала. За ним выскочили Левкон и Митродор.

Царица Годейра и в самом деле дошла с амазонками до дворца. Но штурмовать его она и не думала. Замысел был прост: после каждого набега на прибрежные города пролива Левкон бросал воинов из Пантикапея, те бесполезно топтались на разграбленных улицах, и Годейра поняла, что в столице войска совсем нет или очень мало, и решила ударить по Пантикапею. С группой лучниц приковала внимание царей к замку, а это позволило остальным грабить город без помех. Через час тяжело нагруженные добычей амазонки не спеша уехали на вал. Убитых в городе почти не было. Воины при криках «Ойропаты!» разбежались, а женщин и детей амазонки щадили. Пострадал от набега больше всего царь Синдики Гекатей. Он в это время спал на балконе третьего этажа замка, и когда над его головой запели стрелы лучниц, он так перепугался, что свалился с балкона и вывихнул руку.

Когда город успокоился, Сотир снова собрал Совет. Гекатей пришел на Совет с рукой на повязке через шею. Он кряхтел, стонал, но не осмелился не явиться на зов царя. Приглашен и старый Спартак.

- Я мыслю так,- начал говорить Сотир,- сей набег - это сигнал к бунту по всей Синдике. Каковы твои гарнизоны, царь Гекатей?

- Все города мои укреплены стенами, но воинов там мало. Больше всех укреплена Фанагора — мой дворец и винные склады, воинов там много.

- Сколько?

- Триста воинов.

- Это, ты считаешь, много? - сказал Левкон.

- И этих кормить нечем. Запасов там никаких нет.

- А в Гермонассе?

- Не знаю. Там жила Тира.

- Но ты же ее изгнал. Посланы ли туда воины?

- Были посланы, но, я думаю, разбежались. А из еды там только соленая рыба.

- Левкон! Пошли туда триеру с нашими воинами. Города нам отдавать бунтовщикам никак нельзя. Сам останься там. Мы тут с отцом справимся без тебя.

- Неверно мыслишь, сын,- сказал Спарток.- Такие бунты в Синдике каждый год. И все они...

- Но раньше там не было амазонок. Я уверен, моя толстозадая женушка придаст бунтовщикам этих свирепых баб и тогда...

- Атосса мне сказывала, что амазонки никогда не берут в походы запасов еды, надеются на подножный корм. Нам надо беречь людей. Я даю совет - пусть воины не вступают в бой, пусть разбегаются.

- Дурной совет,- буркнул царь Сотир,- Клянусь Пормфием.

- Подумай, стратег. Бунтовщики проторчат в городе три-четыре дня, жрать будет нечего, и они преспокойно уйдут ловить рыбу.

- А ойропаты?

- Амазонки уйдут еще раньше. Жрать нечего, грабить некого, молодых мужиков нет.

- В словах деда есть резон,- сказал Левкон.- Я, пожалуй, через посыльных прикажу воинам уносить из городов все съестное, даже соленую рыбу.

- Рыбу пусть оставляют. Чтоб ойропат мучила жажда. Пресной воды в городах почти не осталось,- посоветовал Сотир.- Посмотрим, что из этого выйдет?

Тира целую неделю нетерпеливо ждала в Корокондаме царя Агата, коноя Агаэта и Борака. На последнего она надеялась больше всех. Он оказался не только проворным малым, но и умным скифом. Тира посылала его к рыбакам-дандарам, он взял с собой любимую Гипаретту и за месяц успел побывать во всех рыбацких артелях. Он так спелся с дандарами, что они готовы были с ним идти в огонь и в воду. Ведь он был свой среди своих. Мать - дандарка, отец - меот, служил он скифам-аксамитам, а жена его была амазонка. Через неделю Агат, его сын, Лебея, Борак и Гипаретта добрались до Корокондамы. Здесь их встретили Тиргатао, Лота и Ликоп. Ликоп, как и Борак, объехал все горные селения керкетов и торетов и тоже заручился их согласием воевать против Боспора. Тире казалось, что Синдика в их кармане.

Лебея и Гипаретта, не успев расседлать лошадей, убежали в поселок. Он был запружен их подругами-амазонками, которых привела Лота. После радостных встреч девы сразу же принялись обрабатывать подруг.

- Послушай, Лебея, твой друг, говорят, не трус, но он не решителен. Отец его коной Агат стар, он отвык от боев. Лота, конечно, храбра, но она во всем слушает Ликопа. А Ликоп - не воин, он рыбак. И пока они затянут боевые пояса, пройдет год. А между тем, наши подруги с царицей Годейрой обогащаются день ото дня, а мы скоро будем жевать кожу наших переметных сум.

- Мы слышали,- говорили Гипаретте подруги,- что Тира хочет запасать корм на время походов. Вспомни, мы когда-нибудь брали в походы еду? Да ни разу в жизни. И, как видишь, не умерли с голоду. Скажи об этом своему Бораку. А мы готовы в поход хоть завтра.

Лебея и Гипаретта тоже хотели богатства, и когда вечером собрался военный Совет Тиры, сказали свое слово.

Войну решили начать на рассвете третьего дня сразу по всей Синдике - от Торика до Зенонова Херсонеса, куда войдут Тирамбо, Ахилий и Киммерий. Гарнизоны синдского царя должен уничтожить Борак с рыбаками и преданными ему амазонками, Патрей и Кепы поручили Лоте, а сама Тира взяла на себя Гермонассу и Фанагорию. Кону Агату и его сыну поручалось очистить от гарнизонов царя Гекатея и боспорцев всю степь до реки Кубахи. Ликоп должен поднять горные племена керкетов и торетов. В каждом направлении участвовали большие отряды амазонок.

Через три дня на рассвете поднялась вся рабская Синдика. В тот же день были заняты Фанагория и Гермонасса. Многочисленные горцы из керкетских селений, словно наводнение, затопили Горгипию. Кон Агат с сыном вывели скифских воинов на границы синдских земель.

Аргос, посадив на свое судно Перисада, срочно выехал в Корокондаму, к царице Тиргатао. Тира встретила их обвешанная оружием. На ее бедрах сверкал пояс Ипполиты.

- Вся Синдика покорена! - воскликнула она, встречая архистратега.

- Так скоро?!

- Фанагорский дворец наш!

- Хорошо! Давай сходим в Фанагоры, все посмотрим на месте.

От Корокондамы до Фанагории два часа пути. Здесь царицу и Аргоса встретила Лота. Корабль Аргоса заметили с башни дворца, когда он проходил мимо Гермонассы, и Лота успела собрать и выстроить в гавани всех своих амазонок.

Они выстроились в два конных ряда по обе стороны дороги с копьями наперевес от самой гавани до дворца Гекатея. Это было внушительно и красиво, благо, у Лоты под рукой находилось более пяти тысяч копий. Воинственная Тиргатао успела с ног до головы увешаться оружием, сверкала поясом богини. Она легко сбежала по сходням и двинулась по проходу. За нею шли Лота и Аргос. Чуть дальше Перисад вел охрану и гребцов фелюги.

Когда амазонки увидели пояс Ипполиты, они, словно по команде, опустили копья острием к земле. Кони, как один, склонили головы к ногам — они все были из старой Фермоскиры и, конечно же, вымуштрованы для парадов.

Тира, положив руку на бедро, шла по проходу, задыхаясь от восторга и счастья. Ей и в голову не приходило, что амазонки склонили копья не перед ней, а перед поясом победы. Аргос склонился к Лоте и шепнул:

- Это ты напрасно. Теперь она возомнит себя покорительницей всего света.

- Не беда,- ответила Лота.- Зато мои девы увидели пояс и бесстрашно ринутся в любое пекло.