Синяя Птица. (Трилогия) - Самойлова Елена Александровна - Страница 51

После того как Данте дважды вытаскивал меня из-под камнепада, один раз оттаскивал от выскочившего из стены лезвия, которое перерубило бы меня пополам, и раз пять сбивал с ног, спасая от выскакивающих под самыми невероятными углами шипов, вопрос о том, куда меня деть, чтобы не мешалась, встал ребром.

Вилька на полном серьезе предложила пустить меня вперед, чтобы я разрядила все возможные ловушки, дабы не заморачиваться на обратном пути, но я сочла это предложение антигуманным по отношению ко мне.

– Вилька, мной и так уже все полы вытерли в этом треклятом подземелье! А еще Данте успел меня перещупать за все приличные и неприличные места!

– Что-о? – возмутился наш проводник, подскакивая от столь неожиданного и подлого удара в спину, но его уже сверлили три пары подозрительно ласковых глаз. Я же, нимало не смущаясь и радуясь возможности отомстить за столь невежливое обращение, с видом оскорбленной невинности заявила:

– А кто меня за грудь хватал, когда из-под камнепада вытаскивал? И не говори, что тебе было неприятно!

В глазах, устремленных на Данте, загорелись нехорошие огоньки.

– Ева, тебе что, заняться нечем? Не трогал я тебя!

– Да-а?! Я-то, конечно, понимаю, что грудь у меня маленькая, но сказать, что ты шарил там и ничего не нашел… Данте, ты меня оскорбил! – продолжала я ломать комедию. Нет, я, конечно, преувеличивала, но считала себя вправе завершить свою маленькую месть, поскольку Данте сам виноват – затащил меня в димеритовые копи, где я абсолютно бессильна, да еще и ворчит по поводу того, что у меня реакция хуже некуда. Вообще-то для человека я реагирую очень и очень неплохо, но ставить это в сравнение с обостренными чувствами полукровок и эльфов…

– Еваника, чего ты от меня хочешь, а? – устало спросил Данте, видимо, окончательно отчаявшись меня переспорить.

– Свадьбы! – наугад брякнула я, не придумав ничего умнее.

Значительно округлившиеся глаза моих друзей утвердили меня в мысли, что шутка удалась.

– Ненормальная… – тяжело вздохнул Данте, отмахиваясь от меня, как от весьма надоевшего комара. – Ева, кончай ломать комедию, лучше бутербродов каких с Вильей наделайте, отдохнем немного и пойдем дальше.

– А здесь безопасно? – поинтересовалась Хэлириан, уже расстилая на камнях подобие скатерти и выуживая сложенные в несколько раз одеяла, чтобы можно было сидеть на холодном полу, не опасаясь банальной простуды.

– Какая разница? Думаю, Еваника тут уже все ловушки разрядила, – ответил вместо Данте воодушевившийся от мысли о предстоящем обеде Алин, подсаживаясь ко мне. Вилька, не дожидаясь, пока я отвечу, шутливо треснула брата по затылку и тотчас принялась копаться в моей сумке, где хранилась большая часть продуктов.

Обед проходил в несколько напряженной обстановке: я еще дулась на нашего проводника за бесцеремонное обращение – благодаря его усилиям мою одежду было проще выкинуть, чем отстирать, да и походила я теперь на нежить, выползшую из склепа, а Данте все еще икалась моя шуточка насчет свадьбы, после которой Вилька раз за разом косилась на него так, словно снимала мерку то ли для свадебного камзола, то ли для гроба – в зависимости от ответа потенциального жениха.

После того как был съеден последний бутерброд, мы наскоро запихали разложенные на камнях одеяла в походные сумки и двинулись дальше по извилистым туннелям. Как Данте не заблудился в первые полчаса хождения по этим коридорам, прорубленным прямо в скале, ума не приложу. Запомнить, куда нужно сворачивать на каждой из развилок, было, как мне казалось, просто нереально. Скорее всего, Данте, когда был здесь в прошлый раз, понатыкал повсюду кучу ориентиров, которые были незаметны для непосвященного и отлично видны тому, кто их делал. Мы с наставником точно так же бродили по лесам – слегка надломленные веточки, едва заметные зарубки на стволе деревьев, неприметные цветы вдоль тропы – все это служило мне и Лексею Вестникову указателями. Мало кто мог различить наши ориентиры – чаще всего они казались сделанными самой природой, но никак не руками человека.

Наконец мы дошли до развилки двух лестниц, ведущих вниз – одна вправо, другая влево. И на этой развилке наш проводник остановился, озадаченно переводя взгляд с одной лестницы на другую. Я подошла к нему и тихо спросила:

– Не помнишь дороги?

– Нет, помню. Только вот лестницы мне эти не нравятся.

– Чем же? Вроде нормальные.

– Да и я думаю, что нормальные, только предчувствие у меня какое-то нехорошее… Ладно, я иду первым, вы, и особенно ты, Еваника, идете за мной след в след, чтобы не наступить на скрытую пружину.

– А она должна тут быть?

– Не знаю, но лучше перестраховаться.

Он осторожно шагнул на ступеньку вниз по левой лестнице. Постоял немного, потом медленно начал спускаться. Отсчитал где-то с десяток ступеней, после чего обернулся и махнул рукой:

– Спускайтесь, вроде все в порядке, хотя с этими гномами никогда нельзя знать наверняка…

– Ладно, идти так идти.

Но сегодня был явно не мой день – не успела я сделать и десяти шагов, как за спиной раздался противный скрежет! Но я-то ни на что не наступала! Данте резко обернулся и рванул вверх по лестнице, но не успел – ступени ушли в пол, и лестница превратилась в крутой скат!

Хэл, шедшую следом за мной, Вилька и Алин успели втянуть на безопасную площадку, но нам с Данте это погоды не делало – мы уже катились вниз по наклонной плоскости, в которую превратилась лестница, и зуб даю – в конце нас будет ожидать какой-нибудь миленький смертоносный сюрприз. Меч, выскользнув у меня из рук, прозвенел по плитам и затерялся где-то внизу. Впереди что-то заскрежетало, посыпался сноп белых искр, в который я влетела на полном ходу, и тотчас почувствовала, как Данте схватил меня за руку, останавливая скольжение.

– Ты как? – спросил он, удерживая меня и не давая скатиться вниз. Я пригляделась и в слабом розовом свете димеритов увидела, что Данте каким-то чудом умудрился воткнуть свой гномий кинжал в зазор между каменными плитами ската, так что сейчас наш двойной вес приходился на широкое лезвие из темной стали.

– Вроде ничего. Кинжал-то выдержит?

– Я предпочитаю об этом не думать. – Он ободряюще улыбнулся, держа меня за правое запястье словно клещами. Я прокашлялась и закричала во всю мощь легких:

– Вилька-а-а! Али-и-ин! Вы нас слышите?

Вначале наверху стояла тишина, а потом раздался высокий голос Вильи:

– Вы там в порядке?!

За меня ответил Данте, благо голос у него был значительно громче:

– Пока да, но если вы не поторопитесь, то положение изменится! Причем не в лучшую сторону!

– Сейчас мы веревку сбросим, ловите!

– Кажется, нас все-таки вытащат, – улыбнулся мне Данте, и в этот момент его рука соскользнула по кожаной перчатке, и он перехватил меня уже за обожженную, еще толком не зажившую кисть. Боль пронзила всю руку почти до плеча, и я сдавленно вскрикнула, чувствуя железную хватку Данте на больной ладони.

– Господи, Еваника, потерпи немного. Прости, я знаю, что тебе больно, но не могу ничего сделать – если я ослаблю хватку, то могу не удержать тебя.

– Да понимаю! – Я попыталась ухватиться за Данте свободной рукой, чтобы хоть чуть-чуть ослабить нагрузку на правую кисть, но это не помогло – все равно ощущения были такие, словно с ладони медленно сдирают кожу. Да, судя по всему, так оно и было.

– Вилья, быстрее!

Ответом на это воззвание Данте была прошелестевшая рядом веревка с навязанными через каждые два локтя узлами – вот почему друзья медлили, знали ведь, что я – не Данте, сорок локтей вверх по веревке не влезу. Я с трудом дотянулась до веревки и пару раз дернула за нее.

– Давайте лезьте! Чего застряли?! – Голос Алина раздался над головой, заставив вспомнить о своем бедственном положении. Я подтянула к себе веревку и крепко за нее ухватилась.

– Готова? – спросил Данте. Я кивнула. – Тогда я тебя отпускаю. – Он медленно разжал ладонь, и я уже обеими руками вцепилась в спасительную веревку крепче клеща. Правая кисть горела огнем, но я все-таки нашла в себе силы поползти вверх, медленно перебирая руками, цепляясь за узлы, как за перекладины лестницы.