Нежное Сердце - Фалькенгорст Карл - Страница 12

Они захватили все необходимое для туриста в горах. С ними была длинная веревка, два копья Лео заменяли альпийские палки, а Белая Борода, умудренный сновидениями, не забыл и огнива. Не хватало только факелов, но их можно было приготовить дорогой из сухого хвороста перед пещерой.

Едва ступив на узкую тропинку, Белая Борода вскрикнул от радости и удивления; он нагнулся и поднял с дороги стрелу, которую тотчас же узнал: это была одна из стрел, употребляемая акками, какие носил с собой и Красная Змея. Следовательно, карлик шел действительно той же дорогой и дорога вела, несомненно, к пещере духов. Они шли вперед мимо бездонных пропастей. К их удивлению тропинка расширилась; теперь можно было идти рядом двоим, но зато присутствие здесь лишайников, покрывавших почву, требовало удвоенной осторожности: стоило только немного поскользнуться, — и взбирающийся по тропинке неминуемо упал бы в пропасть.

Белая Борода шел впереди, оба продвигались по склону, безмолвные, как тени; лишь время от времени раздавался лязг копий о камни. Наконец, спустя полчаса они достигли рощи, находившейся сбоку от входа в пещеру, еще несколько шагов между кустарников — и смелые путники стояли на плато перед пещерой духов.

По дороге к пещере Белая Борода ни разу не взглянул на нее, он не отводил глаз от тропинки и не смотрел ни вниз, ни вверх, чтобы избежать головокружения. Тем более поразили его исполинские размеры углубления, представлявшего вход в недра гор.

Ползучие растения живописно покрывали стены и своды входа, как будто распределенные художественной рукой. Белая Борода заглянул в темную зиявшую пещеру, но старания его различить что-нибудь в этой темноте были тщетны. Он уже хотел войти, как вдруг воздух огласился криком ужаса, и Лео упал на колени, закрыв глаза левой рукой, а правой указывал на что-то у входа.

Взгляд Белой Бороды невольно последовал этому указанию, он также невольно побледнел и задрожал.

На выступе скалы сидел человеческий скелет; темные впадины глаз насмешливо смотрели на Белую Бороду; череп и грудная клетка были прислонены к стене; на груди лежал длинный жезл с пестрыми перьями; на земле были раскиданы кости ног и рук.

— Привидений нет! — прошептал Белая Борода и медленно направился к скелету, стараясь сохранить присутствие духа.

Он стоял совсем близко к этому воплощению смерти; ему стоило протянуть руку, чтобы коснуться его, и он хотел его коснуться, хотел его опрокинуть, чтобы рассеять последний страх, закравшийся в сердце. В этот момент он действительно боролся со страшным привидением.

Он медленно поднял правую руку. Тут новый приступ ужаса охватил его; он сам держал в руке двойник того украшенного перьями жезла, который покоился на голой грудной клетке привидения.

На минуту он замер; ему казалось, что он смотрит в зеркало, и что оттуда глядит на него вместо собственного лица мертвая маска. Наконец мысли его прояснились, и он вспомнил, что сам держит в руке такую же стрелу акков, какая лежала и на грудной клетке скелета; он догадался, что карлик, верно, был и здесь, что последний действительно раскидал черепа мертвых и поставил у входа пещеры этого грозного стража. Негры украшают черепами дома и деревья, следовательно, и этот поступок злобного карлика находил себе простое объяснение.

Успокоенный этой мыслью, Белая Борода слегка прикоснулся стрелой к черепу, отчего последний покатился на землю, потом тронул грудную клетку — и она при падении рассыпалась на массу кусков.

Белая Борода облегченно вздохнул; чары были разрушены, и он мог войти в пещеру.

Но старания его успокоить Лео были безуспешны: негр продолжал безмолвно сидеть с поджатыми ногами на площадке перед пещерой, и, обратившись к последней спиной, видимо, предпочитал смотреть на ясное небо.

Он последовал за своим господином по следам леопарда, но войти в пещеру духов нельзя было принудить его ни уговорами, ни силой.

Но он не остался без дела; Белая Борода хотел развести у входа в пещеру огонь, чтобы зажечь поленья, которыми он намеревался освещать себе путь внутри пещеры. В это время года не было недостатка в сухой листве и в хворосте, и костер был вскоре готов; затрещал огонь, и над площадкой в первый раз после десятков лет опять поднялось облако дыма. Лео должен был поддерживать огонь, очень довольный тем, что его не заставили делать визит духам.

Белая Борода захватил смолистого хвороста и отправился внутрь грота. Уже в ухода он заметил под ногами какую-то мягкую массу, это могло быть гуано, — но птиц не было видно. Однако едва он прошел несколько шагов со своим мерцающим светильником, как духи пещеры ожили и начали беспокойно летать взад и вперед, но то были не птицы, а летучие мыши.

Красная Змея опять был прав; он, вероятно, слышал полет духов, и было очень возможно, что поймал и съел одного из них. Чего не переварит желудок негра!

Белая Борода продвигался вперед, не обращая никакого внимания на стены скал и освещая главным образом дно пещеры, где он уже у входа заметил в мягком гуано человеческие следы, без сомнения, от ног карлика. Этот след должен был указать ему дорогу к реке, если только можно было верить словам акки. Вначале следы были очень запутаны, потому что в этом месте карлик, вероятно, бегал взад и вперед, но дальше отделялись два ряда следов, указывающих на прямой и обратный пути негра.

Белая Борода пошел по этому следу и, пройдя всего несколько шагов, вошел в боковую пещеру, вход в которую был, однако, загроможден. Он посветил и увидел множество костей и скелетов, торчащих из гуано. Вероятно, динки хоронили здесь десятки лет тому назад во время постигшей их большой смертности своих покойников. Из этой пещеры карлик и достал части скелета, поставленного им у входа.

Неужели дорога к реке вела через эти массовые могилы? Если это было так, то только Красная Змея мог взять на себя роль путеводителя в этих пещерах. Белую Бороду удерживал какой-то трепет. Он возвратился назад, чтобы запастись новым горючим и осветительным материалом, и затем продолжал идти по следам. Почти посередине пещеры следы снова раздваивались. По одному из этих следов Белая Борода проник в высокий узкий проход; из углублений скал направо и налево с писком вылетали стаи летучих мышей; они кружились вокруг его головы, ударялись в его тело, налетали ему на лицо… одна упала на горящую головню — огонь погас, и его охватил глубокий мрак.

Белая Борода остановился; слышался только писк и летание ночных животных; время от времени он чувствовал удар их крыльев.

Он думал было возвратиться за огнем, но это было бы напрасно потраченным временем, потому что летучие мыши все равно опять потушили бы его. Он решил идти ощупью вдоль левой стены скал. Минут пять спустя он не мог уже достать рукой противоположной стены и боялся отойти от той, вдоль которой шел; итак он совершенно не знал, насколько расширялся здесь проход.

Вдруг стена кончилась, он дошел до острого выступа и не знал, расширяется ли пещера, образуя в этом месте свод, или от нее отделяется боковой ход. Белая Борода протянул руку, повернулся кругом — кругом было пустое пространство, скалы отсутствовали. Он сделал осторожно шаг вперед, и опять начал ощупывать… напрасно!

Можно себе представить, какое напряжение было у него на лице и во всей подавшейся вперед фигуре! Но никто этого не видел: вечная ночь покрывала все. Еще шаг… Слава Богу, он наткнулся на препятствие, нащупал опять твердую скалу и остановился, как вкопанный.

Куда вела эта стена? Мог ли он идти вдоль нее? И куда идти, направо или налево? Найдет ли он опять скалу, вдоль которой пришел сюда?

Может быть, здесь было много всяких ходов, целый лабиринт пещер, коридоров и галерей?

Может быть, из этого лабиринта ему уже не суждено было выйти на Божий свет?

В его воображении стали рисоваться мучения голода и жажды заблудившегося, вокруг него носились привидения его сна, саламандры и бегемоты.

Боже! Что с ним происходит! Стоит только закружиться голове, стоит только сделать хоть одно неосторожное движение, и он потеряет направление, в котором можно дойти до стены, а она одна может его вывести на свет из этого царства мрака! Один поворот — и скала, от которой зависят его жизнь, его надежды, исчезнет в пустоте…