Расчет вслепую - Льювеллин Сэм - Страница 35

— В чем дело? — спросил я.

— Австралиец с ушибами на спине взбесился в перевязочной, — объяснил доктор, шевеля бровями. — Он весит не менее двух сотен фунтов, и у него самые крупные спинные позвонки, какие мне доводилось видеть.

— Новозеландец, — уточнил я. — У него что, сотрясение?

— Не заметно, — сказал доктор, моргнув.

— Но мы не знаем насчет другого парня, — вставила Хильда. — Добрый вечер, Чарли.

— Добрый вечер, Хильда. Какой другой парень? — спросил я.

— Тот, кого он преследовал и запер в перевязочной, — сообщила Хильда.

— Ага. Лучше я пойду и посмотрю. Давайте не будем пока вызывать полицию. — Ужасный вопль жителя Новой Зеландии послышался сверху.

— Это он, — сказал доктор.

— Я узнаю голос, — подтвердил я и отправился наверх. — Скотто!

— Чарли! — отозвался Скотто из-за запертой двери. — Чертовски вовремя.

Дверь открылась. Скотто был без рубашки. Его могучий торс частично закрывала эластичная повязка. Лицо было желто-серым.

— Что, черт побери, ты здесь вытворяешь? — спросил я.

Он показал на дверь в перевязочную:

— Ублюдок там.

— Какой ублюдок?

— Меня перевязывали, когда вошел этот ублюдок и попросил, чтобы ему вставили его два зуба. Я пытался задать ему кой-какие вопросы, но он решил спастись бегством.

— Это его ты ударил?

— Не знаю. Но, кажется, он не очень обрадовался, увидев меня. Это ты, маленький трусливый подлюга?

— Полегче, — сказал я.

Доктор Харрис и сестра находились уже здесь. Я обратился к запертой двери:

— Это Чарли Эгаттер. Если вы выйдете, мы только спросим вас кое о чем, и вы сможете уйти. В противном случае я вызываю полицию и вам грозит обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений. Хорошо?

Высокий панический голос за дверью произнес:

— Отвали, Эгаттер! — Голос я узнал.

— Мы входим.

Последовала тишина, затем звук открываемого окна.

— Берегись! — закричал Скотто. Вскочив на ноги, он двинул плечом дверь. Она распахнулась, и Скотто влетел вместе с ней, застонав от боли. Я вошел за ним и выглянул в окно.

Вдоль кирпичной стены викторианской постройки шел узкий выступ. Гектор Поллит продвинулся по нему примернл на десять футов и висел, уцепившись за водосточную трубу, на высоте тридцати футов над гудронированной площадкой.

— Ради Бога, Гектор, вернитесь, — произнес я спокойно.

Он дернул головой, чтобы посмотреть на меня. Кровь на его подбородке казалась черной.

— Отстаньте! — попросил он высоким, полным страха голосом.

— Успокойтесь. Вернитесь. Никто вам ничего не сделает.

— О да, — сказал он саркастически.

— Скотто вас не тронет. И я тоже. Только возвращайтесь.

— Спроси его, что он делал на «Колдуне»! — заорал Скотто за моей спиной.

— Давайте, — уговаривал я. — Сделайте два шага. Мы знаем, что вы не виноваты. Все будет в порядке. И у вас получится материал для репортажа.

Я видел белки его глаз, большие, как луны, и чувствовал запах спиртного.

— Вы славный парень, Гектор, — врал я. — Но у вас есть некоторые нехорошие друзья. Теперь все кончено. — Я вскарабкался на подоконник и подал ему руку. Я видел, что коленки у него дрожат. Он уже протянул руку навстречу. — Это не вы случайно стукнули меня на верфи? — сказал я спокойно. — Кто ехал на вашей машине?

Позже я страшно себя ругал за сказанное.

Потому что Поллит замер, и я увидел, как сверкнули его глаза в свете луны. Он отнял руку и ухватился за водосточную трубу так, чтобы обогнуть ее и перейти на продолжение выступа. Я услышал свой крик:

— Нет! — Потому что верхняя секция трубы прогнулась под его весом. Медленно, ужасно медленно она отошла от стены. Я увидел окровавленный рот Подлита, серебряный и черный в бледном холодном свете, когда, все еще цепляясь за трубу, он повис в воздухе. А потом Гектор упал вниз.

В последний момент он закричал. Вопль оборвался, когда послышался страшный удар. Я прижался к окну, весь дрожа. В желтом квадрате света внизу виднелась тень от моей головы и что-то еще. Оно принадлежало человеку, но части тела были расположены как у морской звезды, а голова ни одного живого двуногого не могла находиться под таким углом к его телу. Глаза глядели на меня, широко-широко открытые и ничего не видящие. Гектор Поллит из «Яхтсмена» не напишет больше репортажа.

Глава 21

Мы долго стояли у окна, прижавшись друг к другу, — врач, Хильда и я. Затем у доктора сработал профессиональный рефлекс, и он бросился вниз по лестнице, а за ним помчалась Хильда. Скотто стоял в этот момент на четвереньках, он все еще стонал.

— Теперь начнется Бог знает что, — сказал я. — Я скоро вернусь.

— Куда, черт побери, ты собрался? — спросил он.

— Не важно. — Я выбежал на стоянку, включил фары, шины заскрипели, когда я резко развернулся.

Уверен, что кто-то кричал мне вслед, но я не обращал внимания. Теперь я уже вполне проснулся.

Дорога неслась под капотом машины, я едва замечал ее. Мыслями я вновь был в марине в ту ночь, когда мы вытащили «Эстет» из Зубьев. Пробираясь в темноте среди стоящих яхт, я увидел машину, подъехавшую к стоянке. Машину с одной горящей фарой, машину Поллита, в которой позже его задержали. Но Поллит ли вел ее? Когда я спросил его об этом пять минут назад, он испугался. Испугался до смерти.

Но я не мог представить Гектора в роли диверсанта и убийцы. Может бить, его машиной управлял кто-то другой в ту ночь? Кто-то, кого Поллит боялся до такой степени, что, спасаясь от нас, полез через водосточную трубу высоко над гудронированной площадкой?

Шины скрипели на поворотах, фары замутнены туманом. Вход в портовый бассейн я увидел в последний момент и въехал через надводную часть прямо туда. Огни на «Колдуне» все еще горели. Я прыгнул на палубу, из кокпита показалась Джорджия.

— Спокойно, — заорал я, — это я! — Руки ее опустились.

— Чарли, — спросила она, — в чем дело? Я взял из ее рук револьвер тридцать восьмого калибра и забросил как можно дальше в покрытую туманом воду.

— В любой момент здесь может появиться полиция, — сказал я. — Все убери. Ничего никому не говори. — Затем я вернулся к машине и как можно быстрее поехал назад в больницу.

Оказалось, что я отсутствовал двадцать минут. Подъезжая, я увидел мелькание голубого света во мгле. Стоянка была забита полицейскими машинами. Я пошел к входу в отделение скорой помощи.

Констебль внутри спросил:

— Могу я чем-то помочь, сэр?

— Я видел, что произошло.

— А что произошло, сэр? Я сказал.

— Не пройдете ли вы сюда? — голосом, полным старого девонширского очарования, предложил он. Мы прошли в кабинет с дешевой мебелью из хлорвинила, освещенный лампой дневного света. Там уже находился Скотто, под зеленоватым светом лампы имевший трупный оттенок. Как и доктор. И как инспектор Неллиган.

— Так, так, так, — сказал инспектор. Он остановился, чтобы вытащить сигарету «Джон Плейер Спешл» и зажечь ее. — Мистер Чарли Эгаттер. Я только что говорил, что не понимаю, куда вы делись. Так куда вы делись?

— Мне нужно было вернуться на яхту. Я хотел рассказать тому, кто там находится, о случившемся и предупредить, что я могу... задержаться.

— Предусмотрительно и соответствует истине, — заметил Неллиган. Он повернулся и отдал распоряжение полицейскому в форме, который сразу вышел из комнаты. — Теперь вы в состоянии рассказать мне, что произошло? Я полагаю, вы знаете мистера Гектора Поллита? Знали, следует мне сказать.

— А разве мистер Скотто не объяснил вам?

— Я никому ничего не говорил, — сказал Скотто.

— Да, — подтвердил Неллиган, выпуская дым. — Совершенно не хочет помочь. Не понимаю почему.

— Ничего странного, — сказал я. — Мистер Гектор Поллит писал обо мне вещи, которые мне не нравились. Я говорил об этом мистеру Скотто. Так что когда мистер Скотто случайно столкнулся с мистером Поллитом, то... э... встал на мою защиту.