Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 145

    Переданный мне в конце разговора Берией список промышленного оборудования, которое СССР желало закупить за золото, больше бы годился в качестве каталога крупной промышленной выставки. Приобретались не только отдельные станки, хоть и этого хватало, приобретались целые заводы, которые наши фирмы должны были поставить и смонтировать под ключ. Будто снова наступил 1928 год, и СССР опять начал свою индустриализацию. В каталоге были указаны не только производители оборудования, но и примерные цены на него. Я взвесил список в руке. Если все это будет реализовано, то окажется крупнейшим контрактом для нашей промышленности. Еще я обратил внимание на то, все поставки были рассчитаны до середины 1944 года... Над этим надо подумать отдельно.

    Сказав, что мы такие вопросы решать не уполномочены, и нам необходимо посоветоваться с Вашингтоном, мы с полковником Рэндоллом откланялись, и вышли из кабинета дяди Джо. У меня по спине ручьем тек пот. Такого мне еще пережить не доводилось. Полковник тоже был не в лучшем состоянии. Немедля, сразу из Кремля, мы отправились в Посольство. Если раньше стоял вопрос, что большевики слишком быстро рухнут перед натиском немцев, то теперь все было наоборот - СССР угрожал стать самой могущественной державой мира. Если бы не эти японцы...

   8 февраля 1942 года. . Москва, Кремль. Кабинет тов. Сталина. Вскоре после ухода мистера Гопкинса, полковника Рэндолла и переводчика.

   - Ну, товарищи, - сказал Сталин, в раздумьях прохаживаясь по кабинету, - Не слишком ли мы сильно насели на наших американских партнеров?

   - Не сильно, товарищ Сталин, - ответила Нина Викторовна Антонова, - янки они такие - понимают только язык силы, и еще натуральный обмен - "ты мне - я тебе". Вот случится битва в Коралловом море, и тот же Гопкинс станет как шелковый. - При этих словах Антонова посмотрела на Берию, и тот загадочно кивнул, блеснув стеклами пенсне. Это означало, что разоблаченный и работающий под нашим контролем агент японской военно-морской разведки уже переправил в Токио информацию, что американцы имеют возможность читать японские шифры. Ответный сигнал, что этот слив был воспринят японцами совершенно серьезно, уже поступил на Лубянку. Теперь оставалось ждать, с каким результатом закончатся на Тихом океане первая в мире битва авианосцев. Если японцы не дураки, то США еще долго будет не до Европы. Просчитав эту комбинацию, Сталин снова довольно улыбнулся в усы. Тайная война - тоже война. И не говорите, что против союзника. С такими друзьями нам никаких врагов не надо.

   - Ничего, товарищ Антонова, - сказал он, - сейчас они свяжутся с Вашингтоном, согласуют списки... Как раз времени останется в аккурат узнать - чем закончилось дело у порта Морсби. И куда они потом денутся с подводной лодки-то... До свидания, товарищи, мне надо еще поработать...

    Действительно, в кабинете, а еще больше в ноутбуке, его ждали горы непрочитанных книг из будущего. Товарищ Сталин уже убедился, что даже обычная литература несет множество ценнейшей и полезнейшей информации, как, например, идея писателя Владислава Конюшевского в своей книге о попаданце Лисове, о формировании разведывательно-диверсионных террор-групп. Он отвел себе на чтение такой литературы по полтора часа в день. Во-первых, прекрасный отдых для головы, а, во-вторых, на многие вопросы потомки смотрели с несколько иной стороны. Сейчас товарищ Сталин включил ноутбук и щелкнул мышкой по папке библиотеки: Влад Савин. "Морской Волк"

9 февраля 1942 года, Утро. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина.

   Присутствуют:

   Верховный главнокомандующий Сталин Иосиф Виссарионович

   Генеральный комиссар ГБ Берия Лаврентий Павлович

   И.О. Начальника Генштаба Василевский Александр Михайлович

   Генерал-майор Бережной Вячеслав Николаевич.

   Вице-адмирал Ларионов Виктор Сергеевич

   Комиссар ГБ 3-го ранга Антонова Нина Викторовна

   Сегодня в этом кабинете собрались, может быть и не самые могущественные, но зато уж точно самые осведомленные люди на планете, уже знающие, что слова Молотова, сказанные в обращении к Советскому народу еще 22 июня 1941 года: "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами", оказались пророческими. А вот знание вполне возможно перековать на могущество, чем они собирались сейчас заняться. Это были суровые, уставшие люди, на плечах которых лежит ответственность за исход войны, будущее страны и всего мира. Даже единственная женщина среди них выглядела сейчас такой же суровой, такой же усталой, и такой же закаленной. Но даже через эту несмываемую усталость пробивалась простая человеческая радость. Невероятными усилиями, как присутствующих здесь, так и других советских людей, враг не только был остановлен, не только отброшен назад, но и потерпел одно из страшных поражений в истории. Все присутствующие хорошо знали название битвы-аналога из другой истории. Битвы, которая должна была завершиться только через год на Волге, у города Сталинграда. Специалистам она была известна, как операция "Уран".

   Последним из приглашенных на встречу, вошел Александр Михайлович Василевский и тогда, повинуясь повелительному кивку Сталина, Поскребышев тихо закрыл массивную дубовую дверь, отрезав от внешнего мира и кабинет, и всех присутствующих в нем.

   Первым взял слово Хозяин, - Итак, товарищи, с победой вас. Уже очевидно, что ваша "Полынь", товарищ Бережной, привела немцев прямо к "Большому Урану". Вы, а также ваши бойцы и командиры, внесли достойный вклад в эту победу, который еще получит оценку истории. Товарищ Ларионов и руководимый им Черноморский флот также внесли свой достойный вклад, их выпады в стиле лучших фехтовальщиков, так затерроризировали немцев, что по побережью Черного моря от Херсона до самой болгарской границы они уже вынуждены держать почти такую же плотность войск, как и на фронте.

   При том дефиците резервов который испытывает немецкое командование, эти, с позволения сказать "примороженные" полки и дивизии, не смогли оказаться на нашем фронте. Но, на товарища Ларионова постоянно поступают жалобы.

   Товарищи старшие флотские командиры во главе с контр-адмиралом Горшковым жалуются и в ЦК и непосредственно товарищу Сталину, что вы совершенно загоняли их со своей боевой учебой и походами к берегам Румынии. Оказывается, из-за службы некоторым товарищам некогда поспать, - Сталин немного помолчал, - имейте в виду, товарищ Ларионов, если эти товарищи находят время писать жалобы, то значит, что вы даете им совершенно недостаточную нагрузку. А то обленились, понимаешь, при Октябрьском, и думают, что война - это прятаться в базе от немецких самолетов... - вождь повернулся к "лучшему менеджеру всех времен и народов", - Вы, что-то хотели сказать, товарищ Берия?

   Берия кивнул, - Да товарищ Сталин, если вы дадите нам имена и фамилии этих несознательных товарищей, то мы проведем с ними профилактические беседы, предупредим так сказать. Армейские командиры на фронте совершенно не жалуются на усталость, хоть им и приходится в тысячу раз тяжелее.

   И еще, у меня есть одна приятная новость для товарища Ларионова. Мы смогли воспроизвести первую пробную партию в 5000 осколочно-фугасных выстрелов к 130-мм автоматической артиллерийской установке. Примерно через неделю эта партия боеприпасов поступит в Севастополь и после пробных стрельб можно будет частично отменить режим экономии боеприпасов для столь ценной боевой единицы.

   - А почему частично? - поинтересовался Сталин, - Если мы уже можем производить боеприпасы, то почему бы не воспользоваться возможностями этого корабля по полной программе?

   - Износ стволов, товарищ Сталин, - коротко пояснил вице-адмирал Ларионов, - Пока мы не научимся производить точно такие же по характеристикам стволы, пользоваться ресурсом надо будет вдумчиво.