Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 57

Капитан Магомедов ответил, - Зато накрыли всех разом, и самолеты, и летчиков, и техников, и штабистов. Теперь эту группу Герингу придется формировать с нуля.

Это вы, товарищ капитан, точно заметили, - добавил наш второй ведомый старший лейтенант Рюмин, - будет теперь у Алоизыча опять коврик на завтрак.

- Отставить разговорчики, - вмешался полковник Хмелев, - возвращаемся на высоте двенадцать тысяч, скорость два сто. Магомедов, на высоте можешь дать Покрышкину чуть порулить. Но только товарищ старший лейтенант, осторожно у меня. С этой машиной надо ласково как с юной девицей...

Значит, товарищи, я попробовал. Как и говорил товарищ полковник - осторожно. Машина зверь! Причем дикий! Учиться, учиться и еще раз учиться - товарищ Ленин не зря говорил эти слова. Причем для начала на чем-то мощнее моего Мига, но и попроще, чем эта машина. До сверхзвука мне еще расти и расти, однако важен первый шаг, а его я сделал. После посадки надо будет поговорить с товарищем полковником, интересно, что он мне посоветует?

8 января 1942 года, 00:45, Севастополь, Северная бухта, лидер "Ташкент". Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

Флаг я решил держать на лидере "Ташкент". Мне почему-то вспомнился адмирал Макаров с его страстью к легким крейсерам. А ведь погиб-то он как раз не на "Новике" или "Аскольде", а на тяжелом "штабном" броненосце "Петропавловск".

Но не будем о грустном, погибать мы не собираемся, даже наоборот. Как сказал товарищ Ларионов, пускай теперь немцы погибают за своего фюрера, а мы будем жить долго и счастливо. Надо было видеть лицо товарища Ерошенко, когда на траверзе мыса Херсонес, из туманной дождевой мороси нам навстречу вынырнули пять темных силуэтов. Четыре больших десантных корабля, и сопровождающий их БПК "Североморск". Его я опознал по двум маленьким артиллерийским башням, у "Ушакова" же на баке башня только одна и побольше. Больше похожих кораблей в природе нет, и пока не предвидится. С помощью ратьера обменявшись с нами опознавательными, "Североморск" заложил, крутую левую циркуляцию, уходя обратно в открытое море и уступая "Ташкенту" место мателота.

Капитан 2-го ранга Ерошенко повернулся ко мне, - Кто это был, товарищ адмирал? - Не припомню что-то таких крейсеров в нашем флоте? - Тоже как мы, заграничной постройки? - Американец или англичанин?

Ну да, сто тридцать метров, и семь тысяч тонн водоизмещения - вполне себе легкий крейсер по нашим временам. Но по сути это не так, и это надо объяснить. Смотрю на товарища Берия, тот кивает головой, ведь товарищи Ерошенко и Коновалов подписку ОВ уже дали...

Я поворачиваюсь к Ерошенко, который пристально смотрит в сторону уже скрывшегося в дождевых зарядах корабля, - Товарищ капитан 2-го ранга, это новый тип корабля - большой охотник за подлодками...

- А что это он такой большой, товарищ адмирал? - это уже военком "Ташкента" батальонный комиссар Коновалов, - Обычно охотники за подлодками они совсем маленькие, а этот такой огромный - не дороговато ли он для нашего флота обошелся?

- Еще дороже этот корабль обойдется немцам, - и тут меня осенило, - если мы, конечно, сумеем перебросить его на Северный флот.

Видите ли, товарищи - "Североморск" не обыкновенный корабль, а экспериментальный, - я вдохновенно врал, впрочем, в основном стараясь придерживаться того, что рассказывал мне адмирал Ларионов, - Это, фактически, специальный противолодочный гидроакустический комплекс "Полином" одетый в корпус корабля. От этого комплекса, превосходящего по возможностям обнаружения все американские, немецкие, итальянские и британские аналоги, не может скрыться ни одна подводная лодка. Но, увы, этот комплекс очень громоздкий, и уменьшить его размеры без уменьшения возможностей никак не получается. Кроме того этот корабль оснащен восемью торпедными аппаратами калибра 533мм, мощной системой ПВО и специальными реактивными бомбометами, способными швырнуть глубинную бомбу на шесть тысяч метров. Короче, пираты Деница для него всего лишь добыча...

Комиссар кивает, с таким видом, что, дескать, если экспериментальный, тогда да, посмотрим, посмотрим.

В этот момент мы как раз завершаем циркуляцию, занимая место мателота перед десантными кораблями. Мне кажется, что в Стрелецкой бухте на погрузке им будет тесновато. Тем более что части, которые они должны принять на борт, пока еще находятся в самом Севастополе. Конечно, смущают андреевские флаги, но тут же рядом со мной стоит товарищ Берия, как раз специалист по скользким политическим вопросам. Может товарищ Сталин посвятил его в свой замысел насчет эскадры под андреевским флагом?

- Лаврентий Павлович, разрешите вас на минутку, - я отвожу его в сторону и кратко излагаю свой вопрос. Времени у нас совершенно нет - от Херсонеса до Стрелецкой бухты всего минут десять ходу.

Нарком дел внутренних, а теперь думаю, что и потусторонних, на минуту застывает в раздумье.

Наконец он поворачивается в мою сторону, - Николай Герасимович, если для пользы дела надо ввести десантные корабли в сам Севастополь - вводите. Андреевские флаги при этом спускать, разумеется, не нужно. Как я понимаю, для военных моряков это большое унижение. Насколько я знаю, товарищ Сталин имеет планы большой политической игры, в которой андреевским флагам над этими кораблями будет уделена большая роль. Как, собственно и погонам на плечах товарищей офицеров.

Одним словом, наконец, хватит прятаться по углам, если товарищу Сталину надо чтоб в Севастополе были замечены корабли под андреевскими флагами, то их заметят, и при этом без всякой лишней нарочитости, строго и по делу. Командуйте товарищ народный комиссар Военно-Морского флота, если товарищ Сталин спросит, скажете, что я санкционировал.

Используя такое маленькое, и такое удобное радио потомков, удалось очень быстро утрясти изменения планов. Я представляю, в какую неразбериху вылилось бы, изменение места погрузки при наших способах связи. Но все прошло крайне удачно, когда корабли только-только швартовались у причальной стенки на Корабельной стороне, первый из тех свежих стрелковых батальонов, что недавно прибыли с Кавказа, уже маршировал к месту погрузки вдоль по набережной. Пока они там грузились, "Ташкент" встал на якорь ровно посредине Северной бухты, неподалеку от плавучей зенитной батареи N 3. Наши шутники называли ее "Коломбиной", или "Не тронь меня".

Тем временем товарища Берия одолело любопытство относительно погрузки войск на БДК. Взяв на "Ташкенте" командирский катер, он отправился к месту погрузки. И не зря.

Хоть было и темно, но андреевские флаги были замечены, и вызвали некоторое смущение в умах. Еще немного и вместо погрузки на корабли, на берегу мог вспыхнуть стихийный митинг, как в 1918 году. И тут в бурлящей толпе появляется разъяренный Лаврентий Палыч с его знаменитым пенсне. - Улыбку гюрзы заказывали?

Еще через десять минут, туда же врывается на полуторке капитан Осадчий и опергруппа Севастопольского УНКВД. А им все равно, какие там флаги, с синим косым андреевским крестом или с черепом и костями. Есть приказ наркома - обеспечить погрузку, они ее и обеспечат.

Кстати, оказывается, не только мне контр-адмирал Ларионов вручил компактную рацию. Или это постаралась полковник Антонова, снабдив Берию связью, так сказать, как своего нынешнего наркома. Ведь в нашем времени их Служба Внешней Разведки проходит именно по ведомству НКВД, как его Первое Главное Управление. И уже неважно, в самом ли деле тот младший политрук и трое бойцов, расстрелянные тут же перед строем, были немецкими или британскими агентами, важно другое - миновала угроза срыва операции.

Пока Лаврентий Павлович там геройствовал, я сел в уголке, открыл ту папку, которую мне передал товарищ Ларионов, и начал думать. Мне не давала покоя мысль, пришедшая ко мне, когда я рассказывал товарищу Ерошенко о БПК "Североморск". Есть время подумать о дне завтрашнем.