По дикому Курдистану - Май Карл Фридрих - Страница 34

– Он говорит по-турецки?

– Он вообще не говорит.

– Вообще?

– Ни слова. Поэтому ему и не дают горячей пищи.

– Мне с ним поговорить?

– Попробуй!

Я подступил к нему и сказал:

– Не говори со мной!

Амад эль-Гандур никак не отреагировал на мои слова и ничего не ответил.

– Видишь, он и тебе не отвечает! – разгневался сержант. – Скажи ему, что ты великий эмир, тогда он, пожалуй, заговорит.

Теперь я точно убедился в том, что стражи действительно не знают арабского, но, даже если бы они знали его, диалект хаддединов, несомненно, был им незнаком.

– Сегодня вечером будь готов, – сказал я Амаду. – Может быть, я смогу еще вернуться.

Амад стоял гордо, также никак не реагируя на мои слова.

– И теперь он не говорит! – буквально закричал унтер-офицер. – Тогда он сегодня не получит и хлеба, потому что он не отвечает даже эфенди.

Осмотр камер-дыр закончился. Теперь меня повели дальше по зданию. Я не возражал, хотя мне уже это было не нужно. Вскоре все завершилось, и Мерсина уставилась на меня вопрошающе.

– Ты сможешь сварить заключенным кофе? – спросил я.

– Да.

– И дать им достаточную порцию хлеба?

– Да.

– Сколько это будет стоить?

– Тридцать пиастров, эфенди.

То есть примерно два талера. Заключенные получат, пожалуй, продуктов вряд ли больше чем на марку. Я вытащил кошелек и протянул ей деньги.

– На, возьми, но я желаю, чтобы все заключенные получили и хлеб, и кофе.

– Конечно, все, эфенди!

Я дал старухе и сержанту по пятнадцать и арнаутам по десять пиастров на чай, чего они явно не ожидали. Поэтому они были бесконечно благодарны и, когда я уходил, согнулись в почтительном поклоне и стояли так до тех пор, пока я не свернул в переулок.

Придя домой, я сразу же посетил Мохаммеда Эмина. Рядом с ним был Халеф, незаметно принесший турецкую одежду, – в доме не было ни Мерсины, ни Селима.

Я подробно рассказал хаддедину о своем визите в тюрьму.

– Значит, сегодня вечером! – обрадованно воскликнул он, выслушав меня.

– Если это будет возможно, – добавил я осторожно.

– И как ты хочешь все это обустроить? – поинтересовался хаддедин.

– Я попытаюсь, если случай не преподнесет мне ничего лучшего, заполучить у аги ключ и…

– А если он тебе его не даст? – перебил меня Мохаммед Эмин.

– Я возьму его! Затем я подожду, пока уйдет стража, и открою Амаду камеру.

– Это слишком опасно, ведь они могут тебя услышать.

– Не думаю. Последнюю ночь они не спали и поэтому очень устали. Потом, я дал каждому из них бакшиш, который они непременно потратят на ракию, что явно усыпит их. Кстати, я заметил, что замок внешней двери открывается бесшумно. Если я буду достаточно осторожен, то все пройдет благополучно.

– А если ты все-таки попадешься?

– Не беспокойся. Для стражи я приготовил отговорку, но вот если они застанут меня вместе с заключенным, то тут уж придется действовать быстро, в зависимости от обстоятельств.

– Куда ты приведешь Амада?

– Как только он будет свободен, ему надо немедленно покинуть город.

– С кем?

– С Халефом. Сейчас я вместе с ним поищу вокруг города безопасное место, где Амад может спрятаться. Халеф запомнит дорогу и доставит туда твоего сына.

– А караульные у ворот?

– Они нас даже не увидят. Я знаю место, где можно будет перебраться через стену.

– Думаю, нам следовало бы самим пойти вмести с ними.

– Этого нельзя делать. Мы должны остаться по крайней мере еще на день, чтобы на нас не пало подозрение.

– Амад между тем будет в большой опасности, ведь его будут искать по всей окрестности.

– Об этом я тоже позаботился. Неподалеку от городских ворот скала Амадия образует пропасть, в которую отваживаются спуститься лишь немногие. Перед ней мы бросим несколько клочков одежды Амада, их непременно найдут и решат, что при побеге он сорвался ночью в пропасть.

– Где он переоденется?

– Здесь. Бороду ему тоже нужно будет сразу же сбрить.

– Значит, я все-таки его увижу! О, эмир, какая радость!

– У меня, правда, есть условие – вы должны при этом вести себя крайне тихо и осторожно.

– Обязательно. Но наша хозяйка его непременно увидит, она ведь постоянно толчется на кухне.

– Об этом позаботишься ты. Халеф предупредит тебя, когда должен появиться Амад. Тогда ты спустишься вниз, на кухню, и своими разговорами отвлечешь хозяйку, чтобы она ничего не заметила. Сделать это будет совсем нетрудно, а тем временем мой слуга проведет твоего сына в комнату. Затем ты закроешься и никого в нее не пустишь до моего прихода.

Снаружи послышался шум. Это Халеф выводил лошадей. Я двинулся туда и на выходе заметил, что дверь англичанина открыта. Он махнул мне рукой, приглашая зайти к нему. Когда я зашел, он спросил:

– Мне можно говорить с вами, сэр?

– Да.

– Слышу, что выводят лошадей. Собираетесь выезжать? Куда?

– За город.

– И правда, так практичнее. Здесь достаточно дубовых жердей.

– Но как их доставить наверх? Лезть и тащить за собой? Не пойдет!

– У меня с собой лассо. Я беру его всегда во все поездки, такая вещь одна из наиполезнейших. Well! Давайте резать сучья.

– Но нам надо постоянно быть начеку, мистер! Правда, наш разговор на английском не поймет здесь никто, поэтому никто и не узнает нашего замысла. Но все-таки, прежде чем нам действовать, нужно убедиться, одни ли мы здесь и в полной ли мы безопасности.

– Посмотрите вокруг внимательно, я же пока притащу жерди.

Я обошел окрестности и убедился, что за нами не наблюдают. Затем я помог англичанину, который жаждал соорудить вверху «виллу». Мы нарезали с дюжину толстых веток, причем так, чтобы ничего не было заметно. Я взял лассо. Его длины хватало до первого сука пинии. Англичанин сложил вместе сучья и связал их одним концом сплетенного из восьми ремней лассо; я взял другой конец лассо в зубы и полез на дерево. Одежду, которая могла мне помешать, я, естественно, заранее снял. Усевшись на первом суку дуба, я подтянул к себе связку сучьев. Линдсей быстро вскарабкался ко мне наверх. Таким вот образом мы доставили сучья к отверстию. Я обследовал полый ствол, который действительно имел указанную ширину и расширялся ближе к земле.

Теперь мы принялись втаскивать сучья в дупло и строить из них настил. Работать нужно было очень тщательно, иначе все могло обрушиться. Нам пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось сделать задуманное. Настил получился достаточно прочным.

– Теперь, также с помощью лассо, мы поднимем мох, солому и листву.

Мы спустились на землю и скоро собрали нужное количество материала для подстилки. Замотав все это в мой плащ и верхнее платье Линдсея, мы подняли все наверх. Так пришлось проделать несколько раз, но в результате дупло превратилось в безопасное убежище, в котором можно было и сидеть, и лежать.

– Здорово поработали, – сказал англичанин, вытирая со лба пот. – Амаду будет хорошо здесь находиться. Еще нужны еда, питье, трубка и табаки – «вилла» готова!

Мы вернулись к Халефу, который уже начал волноваться из-за нашего долгого отсутствия.

– Мистер Линдсей, вам придется побыть с лошадьми, пока я схожу и покажу убежище нашему хаджи Халефу Омару.

– Well! Но поскорее возвращаться. Yes!

– Ты умеешь лазать по деревьям? – спросил я Халефа, когда мы подошли к дубам.

– Да, сиди. Мне доводилось доставать с пальм финики. А что?

– Здесь нужно по-другому взбираться, ведь тут лишь гладкий ствол, без каких-либо опор, к тому же у нас нет платка для лазанья, какой используют при сборе фиников. Ты видишь отверстие на стволе дуба, вон там, прямо под суком?

– Да, сиди.

– Взберись туда и осмотри его! Тебе придется влезть по пинии вверх и затем перебраться на сук дуба.

Он воспользовался моими советами, и у него все получилось.

– Эфенди, это ведь великолепно! – сказал он, спустившись вниз. – Это вы построили?

– Да. Ты знаешь, где лежит форт Амадия?