В балканских ущельях - Май Карл Фридрих - Страница 54

Надпись позабавила меня: ведь на турецких постоялых дворах это редкость, по-немецки это означало «Убежище для покоя, безопасности и удобства». Но можно ли было доверять этой надписи?

— Ну что, остановимся здесь? — спросил я Халефа.

— Как хочешь, сиди, я сделаю то, что ты прикажешь.

— Тогда заходим.

Мы въехали во двор, образованный тремя низкими зданиями и стеной. В центре располагалось то, что называют золотым запасом сельского хозяйства, то есть обыкновенная навозная куча. По ее высоте и окружности можно было предположить, что обладатель богат на этот «благородный металл», да и весь двор можно было назвать сокровищницей.

Не успели мы въехать в ворота, как наши лошади чуть ли не по колена увязли в растительных и животных остатках, а наши органы обоняния не замедлили отреагировать на ароматы.

— О царство благовоний! — воскликнул Халеф. — И это обитель удобств! Упавший да не ушибется здесь. Сиди, не хочешь попробовать?

— Ты мой друг и защитник, я сделаю то, что ты мне прикажешь…

На этом наш словесный турнир закончился, ибо целая стая злобных собак набросилась на нас с лаем. Было такое ощущение, что сейчас они съедят нас. Я дал шпоры жеребцу и направил Ри прямо в центр этой честной компании. Собаки быстро разбежались.

Мы тщетно искали здесь людей. Здания справа и слева служили для сельскохозяйственных целей. Но дом напротив был явно жилым. На нем имелись отверстия в стенах со ставнями, но отнюдь не окна. Трубы я тоже не обнаружил. Дверь была узкой и низкой, и тем не менее мы спешились возле нее.

Только теперь на пороге появилось человеческое существо. Я, правда, долго не мог понять, какого оно пола. На существе были широченные красные штаны в крапинку, в которые было заправлено некое подобие сюртука. Были ли обуты ноги, я так и не понял, но то, что они были черными, — это точно. Шея и лицо были ужасно худые и вряд ли когда-нибудь знавали мыло и воду. Голова моталась туда-сюда, как у китайского болванчика. Из-под тряпки, выполнявшей функцию платка, свисали жесткие седые космы.

Я поздоровался и осведомился, кто передо мной.

— Я обер-распорядитель, — последовал ответ.

— А где хозяин?

— Внутри.

При этом обладательница живописного наряда (все-таки это была женщина) указала перстом на здание.

— Так нам надо с ним познакомиться.

— Добро пожаловать, господин!

Она посторонилась, и я втянул голову, чтобы не удариться о притолоку. Собственно, потолка в обычном понимании этого слова я не обнаружил. Здание состояло только из четырех несущих стен и соломенной крыши. Внутри же пространство делилось, как это здесь принято, ивовыми перегородками на множество комнатушек, практически клетей. Мы последовали за обер-распорядительницей и прошли в указанную ею комнату. Там никого не оказалось.

Помещение освещалось через два отверстия в стене. В центре стоял стол с четырьмя лавками. Он был обструган добела и настолько чист, что я даже удивился. Лавки тоже были абсолютно стерильны. Не увидев никаких икон, я убедился, что владелец сего заведения мусульманин. В «окошках» стояли горшки с цветами, а деревянный бочонок для воды был настолько чист, что я с вожделением подумал о его прохладном содержимом.

Я постучал рукояткой плетки по столу. Тут же перегородка отъехала в сторону и появился человек в турецкой одежде и красной феске. Он был крепкого телосложения, а темная, почти до груди, борода придавала ему благообразный вид.

— Ты начальник этого «убежища»? — спросил я его.

— Да, но это больше не убежище.

— Тогда сотри надпись со своих ворот.

— Я сделаю это сегодня, их перекрасят.

— Мы ненадолго сюда, только отдохнуть и чего-нибудь попить.

— Я прикажу подать. Есть и алкогольные напитки.

— А что есть выпить?

— Есть ракия и еще очень хорошее пиво, рекомендую.

— Даже пиво! Удивительно. А кто же его сварил? — спросил я.

— Я сам.

— А как ты его хранишь?

— В больших чанах. И каждый день готовлю новое, потому что его пьют мои люди. Можешь попробовать. Оно свежее, сваренное сегодня утром.

Значит, он считает, что пиво тем лучше, чем оно моложе. Я же был другого мнения, но заказал. Мне было интересно, что кроется за этим названием.

Он принес большой кувшин и водрузил его на стол.

— Пей! — сказал хозяин. — Оно придаст вам силы и рассеет заботы.

Я набрался мужества, ухватил кувшин обеими руками и поднес ко рту. Продукт ничем не пах. Я сделал небольшой глоток, потом — еще и стал пить. А что, неплохая мюнхенская закваска. С пятикратным количеством воды. Средство против жажды, не больше. Остальные тоже попили пиво и стали его хвалить. Хозяина это порадовало. Его мрачное лицо на какое-то мгновение просветлело, и он заявил с важным видом:

— Да, я пивовар. У нас тут никто не может со мной сравниться.

— Где же ты изучил это дело?

— У одного чужеземца, уроженца пивной страны. Он долго работал в Стамбуле. В его стране все варят пиво. Но он был беден и быстро вернулся на родину. Мне было жаль его, и я на время давал ему приют, а он в благодарность оставил мне рецепт пива.

— А из какой он страны?

— Насчет страны я точно не запомнил, она называется Эланка.

— Мне кажется, ты неточно запомнил название.

— О нет, она действительно называется Эланка.

— Может быть, Эрланген?

— Эрла… Господин, ты прав! Именно так она и именуется. Я, конечно, спутал. Трудное слово. А ты ее знаешь?

— Да, но Эрланген не страна, а город в Баварии.

— Да-да, ты знаешь. Он был бавариалы. Теперь я вспоминаю: Бавария — это часть Алемании, где все пьют пиво. Даже новорожденные.

— Это тебе этот человек сказал?

— Да, он.

— Ну, я не знаю. Может, он и пил в детстве пиво. Во всяком случае, он доказал тебе, что этот напиток не делает людей неблагодарными. А поесть мы здесь что-нибудь сможем?

— Да, господин, скажи только, что угодно твоему сердцу?

— Но я не знаю, что у тебя есть.

— Хлеб, мясо, птица. Все есть.

— А яичницу можно заказать?

— Да ради бога.

— А кто ее сделает?

— Моя жена.

— Это не та самая дама, которую мы встретили на улице?

— О нет, господин. Я знаю, почему ты спрашиваешь. Она здесь главная управительница и самая прилежная, но к приготовлению пищи не имеет никакого отношения.

— Ну что ж, попробуем.

Он вышел, чтобы выполнить наш заказ. Мои товарищи были очень довольны, что цветастая дама не имеет к кухне никакого отношения, хотя одета была, как кухонная фея. Но вот хозяин вернулся и уселся рядом с нами.

— Я принял вас не очень-то приветливо, — пытался он оправдаться. — Не держите на меня зла. Бывают гости, которые доставляют всем много хлопот.

— У тебя уже был печальный опыт?

— Очень печальный.

— И давно?

— Да сегодня ночью. Меня обокрали.

— Обокрали гости? Как это вышло?

— Да будет тебе известно, что я выращиваю табак. В определенное время ко мне из Салоник приезжает торговец и закупает продукцию. Вчера он был здесь и отдал долг за прошлый урожай. Ровно сто фунтов. Когда он выложил мне их вот на этот стол, вошли трое незнакомцев и спросили, можно ли здесь переночевать. Я принял их гостеприимно, забрал деньги и ушел в свою спальню. Там-то они меня и обокрали.

— Как же им это удалось? Неужели так легко войти в твою спальню? Или у нее такие же легкие перегородки, как здесь?

— Вовсе нет. Она расположена в заднем левом крыле дома, и стены там крепкие, на них опирается крыша. Я принял эти меры предосторожности, поскольку храню там все, что мне особенно дорого.

— Как же воры туда проникли? И откуда узнали, что ты хранишь там деньги?

— Видишь ли, все стены здесь тонкие, и сквозь щели в них можно подглядывать. Вполне возможно, что один из этих трех выследил меня, а потом, когда я понес деньги в спальню, обежал дом и подсмотрел, куда я их прячу. Когда я их запер, раздался какой-то шум снаружи. Я подбежал к окошку и, прислушавшись, уловил звук удаляющихся шагов, а когда вернулся в эту комнату, одного из троих не было. Он вернулся лишь через некоторое время.