Чертова баба - Арбенина Ирина - Страница 32

— Ну, что ж… Если вы такой не ленивый, трудолюбивый и любознательный, — заметила Аня, — то и мне стыдно лениться. Пожалуй, я берусь за эту работу, — согласилась она.

Глава 11

И Светлова снова приехала на ту улицу. В Катово.

Все здесь было по-прежнему… Те же неприступные заборы, отделяющие Лидию Евгеньевну и писательницу Марию Погребижскую от назойливого внимания Светловой. Все, как прежде… Кроме одного. Стояло другое время года. Поздняя осень.

Как справедливо заметил поэт: «Грачи улетели… Лес обнажился… Поля опустели…»

Фиг с ними, с полями! Вдруг воспрянувшая духом Светлова с интересом озиралась вокруг: главное то, что лес обнажился! Все-таки удивительно меняется местность, когда облетает листва. Можно подумать, что попал в совершенно другое место. Например, вот дом, стоящий по соседству с особняком Погребижской, ранее был скрыт густыми зелеными кронами и совсем не виден с улицы. А теперь виден.

Более того, видно, что шторы на окнах второго этажа не сдвинуты и что-то там поблескивает.

И Светлова ринулась в бой.

Дверь ей открыли — причем довольно быстро.

На пороге стоял мужчина средних лет — очки, небольшая лысина… субтильный… сутуловатый… «У него вид человека, который трудится над научной монографией, — подумала Аня. — А на самом деле тайком перелистывает порнографический журнал».

«Придется строить глазки», — вздохнула про себя Светлова.

На Светлову сосед Марии Погребижской, однако, не взглянул — смотрел куда-то вскользь, вбок, мимо виска и вниз. Но Аня была уверена: то, что ему нужно, разглядеть успел!

— Нет, нет, мне некогда… — пробормотал он торопливо, едва Светлова начала говорить. — Я очень занят, я работаю… Вы оторвали меня от работы.

— Понимаете, мне нужна помощь! — настаивала Аня. — У меня что-то с машиной…

— Нет, нет… Я очень занят.

И он захлопнул дверь.

Светлова опустила глаза… И, повторив взгляд хозяина дачи, взглянула на свои замызганные грязью сапоги — обляпала, балда, пока шла от машины и оглядывала окрестности! Поглядела безрадостно также и на свои вспузырившиеся от долгого сидения за рулем на коленках брюки… Толстую куртку с капюшоном, надвинутым на нос, способную превратить в бесформенный сверток любое самое изящное существо.

«Нет, нет, я занят! — передразнила она. — В общем, ты прав, голубчик, так в гости не ходят…»

«Придется строить глазки…» Какая самонадеянность!

Одними глазками тут явно не обойдешься.

Тут надо подготовиться посерьезнее.

Если ее предположения о том, что представляет собой этот тип, верны…

Ну, если есть хоть один шанс, что они верны, — надо подготовиться посерьезнее.

На следующий день, прежде чем отправиться снова в Катово, Светлова принялась за работу. Ну, глазки Анна, положим, тоже подготовила… Разрисовала.

И стали они такие, такие… Ну, чтобы можно было их восхищенно распахивать.

«Девушка, девушка, а зачем тебе такие глазки? — А это, чтобы строить из себя радостную и хорошенькую идиотку».

И над ресницами пришлось поработать. «А зачем тебе, девушка, такие длинные и такие чересчур намазанные ресницы? — А это, чтобы изумленно и восхищенно хлопать ими!» Главное, не задеть ими за что-нибудь по дороге, а то прилипнешь.

Так… Теперь юбка. Юбка очень короткая, а шуба очень длинная и нараспашку. Каблуки как можно тоньше и выше. И главное, не упасть по дороге.

Светлова остановила машину поближе, чтоб не шлепать по грязи. Хотя, к ее счастью, с утра раскисшую землю как следует подморозило. И было, в общем, сухо. Зато дул просто ледяной пронизывающий ветер — наверное, прямо откуда-то из Арктики.

Светлова мужественно распахнула шубу… Вздохнула — и в путь!

Если этот тип — вовсе не тот тип, за кого она его принимает, и снова не пустит ее на порог… Ужас! Да она просто отморозит себе все, что только можно и нельзя, на этом ледяном зимнем ветру, пока добежит до машины обратно.

На порог он ее пустил. Не узнал. Не запомнил с прошлого раза! Что естественно… Слава современному макияжу — у Светловой практически было нарисовано новое лицо.

Хозяин дома снова глядел куда-то вниз…

Но там уже было на что поглядеть! Шуба у Светловой — нараспашку, а высота каблука — восемнадцать сантиметров — практически равна длине юбки…

— Я из экологического фонда «Сохраним для потомков!». Мы проводим социологический опрос «Человек и природа», — обворожительно улыбнулась Светлова. — Это для тех, кто постоянно живет на природе, за городом.

Наконец, он взглянул ей в глаза… «Наконец-то дошло дело и до „строить глазки“!»

— Вопрос первый. Ваша профессия? — снова кокетливо улыбнулась намазанная до ушей Светлова, обнадеженная таким развитием событий. — — Орнитолог, — скромно представился сосед Погребижской.

— Ой, как интересно! — восхитилась Аня.

— Правда?

— Еще бы!

— Как это мило, — пробормотал орнитолог, — что вы такого мнения.

— Аня, — Светлова, недолго думая, протянула ему руку.

.

— Комаров… Алексей.

И, немного растерянно улыбаясь, он пожал Анину руку.

Ладошка у него была вспотевшая. Чего нельзя было сказать о практически окоченевшей Светловой.

Но дело было сделано.

— Заходите… Прошу вас! Он пригласил ее в дом.

— Поднимайтесь наверх, я там… работаю.

— Ой, как интересно! — снова залепетала Светлова.

Человек со вспотевшими ладонями снова растерянно улыбнулся. И, так улыбаясь и лепеча, они поднялись на второй этаж.

— Вы не принесете мне стакан воды? — попросила Светлова, переступая порог большой застекленной, как терраса, комнаты. — А то я так волнуюсь… Ведь это меня так интересует… Эта орнитология!

— С удовольствием! Я… да я вам и кока-колы! Хотите? — Он так обрадовался, как будто собирался выиграть самокат в конкурсе компании «Соса-cola». Человек оживал и преображался просто на глазах…

«Вот что значит соответствующий ситуации макияж и короткая, практически отсутствующая юбка!» — удовлетворенная сознанием проделанной работы, подумала Светлова.

— Не откажусь и от кока-колы, — еще жеманней улыбнулась она. — Ах, что может быть интересней… этой орнитологии!

— Правда? — снова обрадовался орнитолог. — Я так рад, Аня, что вы меня понимаете.

Орнитолог вышел из комнаты, а Светлова огляделась.

Так и есть — у окна кинокамера. Анна прилипла к глазку… Эге!..

Орнитолог Комаров… Съемка птичек… Да он, видно, наблюдает с камерой за окнами соседних дач… Вот так птички!

— Я тут вообще-то не так уж и давно живу, — объяснил хозяин, возвращаясь с бутылкой кока-колы и бокалом. — Купил этот дом полтора года назад. Прежняя хозяйка уехала к дочке в Америку.

— Место хорошее, — поддержала беседу Аня.

— Да… Очень! Вот работаю понемногу… Снимаю.

— Понемногу?

— Да, по мере сил.

— О, да тут у вас, как для «Плейбоя»… — Аня поворошила лежащие горой на столе фотоснимки. — «По мере сил» — это вы, право, скромничаете!

— Да я… — Орнитолог смущенно попытался накрыть потревоженные Светловой снимки какими-то научными журналами.

— Но вы не волнуйтесь, — успокоила его Светлова. — Я чувствую разницу между высоким искусством фотографии и какой-нибудь там эротической пошлостью.

— Вот как? — немного недоуменно взглянул на нее Комаров.

— А она ничего, — заметила Светлова, вытаскивая одну из фотографий.

— Что вы! Ничего… Скажете тоже! Да она прелесть! — вдохновенно возразил ей орнитолог.

— Ну, в общем, да, — поддакнула Светлова из вежливости, правда, не слишком энергично. Ей, конечно, не хотелось огорчать человека, с которым она стремилась наладить контакт и откровенно поговорить… Но «прелесть»? Про дебелую тетку в более чем откровенном пеньюаре, которая была изображена на этом снимке?! Это, пожалуй, чересчур.

— Это ваша соседка справа? — догадалась Светлова. Пышная дама на фоне знакомых сосен явно не походила на Погребижскую, которая проживала по левую руку от орнитолога.