Мэгги без царя в голове - Майклз Кейси - Страница 36

— И тебе доброго утра, моя дорогая, — Алекс пригласил ее в квартиру. — Можешь не тратить слов зря. Нет, гангстеры не звонили. Нет, я не нашел в этой квартире ничего важного, не считая того, что, оказывается, я могу получить травму, даже если ты об этом не напишешь. Я имею в виду, что холодильники очень тяжелые и громоздкие, и природа не предназначила джентльменов для передвигания оных, по крайней мере, в одиночку. И к тому же сегодня утром я еще не выпил кофе, потому что у меня нет кофе, а единственный способ его раздобыть — спуститься вниз и зачерпнуть немного из того мусора, в который превратились наши запасы после того, как наши, опять же, гангстеры устроили погром на кухне. А у тебя как дела?

Мэгги пожала плечами и постаралась не обращать внимания на то, как Алекс вздрогнул и непроизвольно схватился за поясницу, закрывая дверь. Также она не придала значения тому, как блистательно он смотрелся в девственно белой рубашке с распахнутым воротом, облегающих черных брюках и, о боже, босиком. И уж конечно, она совсем не заметила его взъерошенные, влажные после душа черные волосы, синие-синие глаза, немного припухшие от недостатка сна, и, как ни странно, весьма соблазнительный запах мыла «Дав», приставший к его загорелой коже.

У нее на это не было времени. Жаль.

— Да, теперь я вижу, почему ты не выползаешь из постели раньше десяти утра. — Она поправила ремешок от сумочки на плече — надо же ей чем-то занять руки, борясь с желанием наброситься на этого мужчину, схватить его за уши и позволить ему засунуть язык ей в рот, чтобы попробовать вкус кофе, который она только что выпила, и… Нет уж, хватит.

— Я уверен, что гангстеры — мы должны называть их гангстерами? — сегодня с нами свяжутся. Хотя я обнаружил, к сожалению, всего лишь пару минут назад, что телефонные провода оборваны. Я могу купить новые телефоны где-нибудь поблизости?

Мэгги вытащила из-за журнального столика телефонный провод, на конце которого отсутствовал маленький зажим.

— Не надо покупать новые телефоны, Алекс. Я могу это починить. У меня где-то лежат такие штучки.

— Отлично. Где именно?

— Я не знаю. Может, в столе? Пойду поищу.

— Нет-нет, я сам. Ты опоздаешь к доктору Бобу, забыла?

— Ах да. — Мэгги не слишком-то спешила на назначенную встречу. — Не знаю, благодарить мне его или поинтересоваться, что он предпочитает, «Мастеркард» или «Визу». Хотя я прекрасно знаю, что он принимает их обе. Неужели он действительно потребовал пятьсот баксов за помощь Берни? Я имею в виду, она же его издатель, черт побери! Я дала его рукопись Табби, если бы не я и не Берни, кто бы ее купил, где бы он сейчас был? Уж никак не на ток-шоу, вот что я тебе скажу. Я и не думала, что он такое ничтожество.

— Какое искреннее недоумение! Как будто обычно ты прекрасно разбираешься в людях, — съязвил Алекс и вышел из квартиры. Мэгги запустила ему вслед подушкой и посмотрела на часы. Время есть. Пожалуй, она успеет в надежде на чудо еще раз обыскать квартиру.

В коридоре был большой платяной шкаф. Миссис Голдблюм впопыхах побросала туда всю свою одежду. Вещи были сорваны с вешалок, но кто-то — может, Мари-Луиза, — повесил их обратно. На полу стояли туфли, на полках в глубине шкафа сложены сумки.

В общем-то искать нечего, да и смотреть не на что, но у Мэгги было время, и она очень переживала, что в квартире не нашлось ничего полезного.

В шкафу оказались только зимние вещи.

Никаких летних платьев, сандалий, плетеных сумочек. Совершенно ясно, что миссис Голдблюм отправилась не на Аляску и чемоданы собрала по полной программе.

Одну за другой она доставала громоздкие старушечьи сумки и просматривала их содержимое. Надушенные носовые платочки, скомканные салфетки, завернутые в бумажки — фу! — комочки мятной жевательной резинки, немного мелочи, расписание автобусов, паспорт, пилочка для ногтей, упаковка таблеток от изжоги… Паспорт?

Мэгги бросила пустую сумочку на пол, раскрыла паспорт и вздрогнула.

— Боже, все мы, конечно, жутко получаемся на этих фотографиях, но она выглядит как трехдневный труп… — Это был действующий паспорт, с одним лишь штампом — Фрипорт, Багамы. — Она явно собиралась в спешке. Небось ищет его сейчас.

Мэгги не стала прибираться, а отправилась к Алексу. Пора бы ему уже и отыскать телефонный шнур. Держа паспорт как трофей, она пересекла холл, распахнула полуоткрытую дверь квартиры… и застыла как вкопанная.

Алекс сидел в компьютерном кресле и что-то читал. Несколько машинописных страниц, скрепленных степлером. Интересно, что это?

И почему он так выглядит? Скорбно. Да, именно скорбно. Плечи опущены, весь — воплощенное горе. Она никогда не видела его в таком состоянии, никогда не позволяла такого своему персонажу, виконту Сен-Жюсту. Нет, конечно, порой он грустил, но почти элегантно, с явным отвращением к переполняющим его эмоциям, и это делало его невероятно привлекательным, непривычно ранимым.

— Алекс? Что случилось? Что это у тебя?

Он посмотрел на нее. На секунду глаза его затуманились, но он сморгнул и аккуратно вернул листы на место, в открытый ящик стола.

— Ничего особенного. Я нашел шнур. Даже несколько. Они спутаны, но, думаю, я с этим справлюсь.

Он встал и выскочил в холл, держа в руке спутанный клубок телефонных проводов. Примерно через одну целую и одну треть секунды Мэгги бросила паспорт на стол, рванула на себя ящик и выхватила листы.

Она быстро просмотрела их и нахмурилась.

— Это… это всего лишь описание персонажа, каким я его придумала, — громко произнесла она. — Что тут могло его так?.. Черные волосы, синие очи, высокий очень. Рифмуется, вот здорово. Тонкие черты лица, умеет выгибать левую бровь, шутя или отпуская колкости. На левом плече — шрам от пули. Верно. Это я дописала, когда в него стреляли. В Лондоне живет в особняке на Гросвенор-сквер, верно. Монокль, верно. Отношения с отцом холодные, мать умерла при родах. Братьев и сестер нет.

Она опять нахмурилась и просмотрела все остальное. Так, небрежные пометки, которые она добавляла время от времени, подробнее описывая персонаж — например, «вертикальные борозды на щеках, как у молодого Клинта Иствуда».

— Тут нет ничего… — Она посмотрела на дверь. — Не мог же он… Алекс? — Она бросилась через холл и нашла его на пути к кухне, с мотком проводов в руках. — Алекс, погоди минутку. Ты же читал свое описание, да? Из-за чего ты расстроился? Из-за родителей?

Алекс холодно посмотрел на нее.

— Не вижу ничего странного в том, что я был вынужден оплакивать смерть матери и разрыв с отцом.

Мэгги моргнула.

— Ну… я думаю… нет, погоди. У тебя же нет родителей. Я их придумала. Я придумала тебя.

— Верно. Но ты придумала меня не бессердечным. — Алекс перебирал в пальцах телефонный шнур.

— Конечно, я не сделала тебя бессердечным. Но я ни слова не написала о твоих родителях, ни в одной из шести книг. Я записала это только для себя. Как ты можешь чувствовать то, что я не велела тебе чувствовать?

Его челюсти сжались. Мэгги захотелось отпрянуть.

— Да, ты меня создала. Я — твой художественный вымысел — во всяком случае, прежде был. До тех пор, пока не взял контроль над своей судьбой в свои руки, что, как ты знаешь, привело меня сюда. Ты сотворила меня, Мэгги, а я сейчас… творю себя дальше.

Мэгги смотрела на него несколько долгих секунд, ее сердце бешено колотилось, в горле пересохло, ей даже показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

— Но… но… ты не можешь. Ты — Сен-Жюст.

— Он лишь часть меня. Большая часть. Но теперь есть еще и Алекс. Я еще и Алекс. Я осознал это, Мэгги, только несколько минут назад. Поразительно, не правда ли? Это объясняет мое поведение после исчезновения Стерлинга. Я… развиваюсь.

Мэгги не знала, что сказать. Она даже думать была не в состоянии. И тут зазвонил телефон.

— Возьми трубку! — заорала она.

Алекс лениво подошел к телефону и поднял трубку.

— Доброе утро, Александр Блейкли у телефона. — Он выслушал ответ, кивая Мэгги, которая страстно жалела, что параллельный телефон не работает. — Могу я напомнить вам, что, если бы вы не привели телефонные аппараты в нерабочее состояние в ходе вашего излишне эмоционального, я бы даже сказал, буйного обыска в нашей квартире, я бы смог ответить на ваши звонки намного раньше? Не то чтобы я указываю вам на очевидные вещи, мой добрый друг, но вам следует иметь это в виду, когда вы и ваша шайка в очередной раз соберетесь нарушить границы частной собственности.