Мятежная леди - Скотт Аманда - Страница 21

Керкхилл улыбнулся, вспомнив дядю.

— Конечно. Мой дядя, сэр Джеймс Сейтон, должно быть, уже прибыл в Керкхилл. Я послал за ним, как только получил известие из Спедлинса. Моя мать любит, чтобы делами семьи занимался родственник. Кстати, дядя Джеймс будет приглядывать и за сестрой.

— А ваша мать?

— Она пытается. Но своенравие Нэн куда сильнее, чем умение матери сохранять твердость. Поэтому маме трудно добиться от Нэн послушания.

— И вы полагаете, что я похожа на Нэн?

— А разве нет?

Фиона нахмурилась:

— Наверное, однажды я проявила непослушание, в некотором роде. Но с тех пор как я попала в Спедлинс, мне уже не до того.

— Но вы не любите, чтобы другие вам указывали!

— Нет, если мне кажется, что они лезут не в свое дело, — мрачно ответила Фиона.

— Тогда мы, наверное, будем воевать, — сказал он. — Я привык, чтобы мне подчинялись. Но прошлой ночью я говорил всерьез, Фиона. — Удивившись собственной оговорке, он поспешно продолжил: — Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду обращаться к вам по имени, когда никто не слышит? К чему официальный тон, ведь нам предстоит жить буквально бок о бок.

Она сухо поинтересовалась:

— Что вы имеете в виду?

На минуту ему показалось, что она настаивает на соблюдении условностей, но потом он заметил, как насмешливо блестят ее глаза. И заметил — в который раз, — как она красива. Особенно сейчас, когда сидит с младенцем на руках и ее темные блестящие волосы, разделенные пробором посередине, забраны в две простых, ниспадающих на плечи косы.

Прошлой ночью он снова видел ее во сне и проснулся в поту.

Собравшись с мыслями, Керкхилл довольно резко сказал:

— Я имел в виду — это правда, что вашему ребенку нечего меня бояться. И вам тоже.

— Помилуйте, сэр. Я и так вас не боюсь.

— Отлично. Кажется, идет Флори. — Он открыл дверь, вошла горничная. Если она и удивилась, увидев Керкхилла в комнате хозяйки, то не подала и виду. Зато была весьма ему благодарна, когда он взял у нее тяжелый поднос. — Положите ребенка в колыбель, — распорядился он. — Потом устройте поднос на постели вашей хозяйки, чтобы ей не пришлось вставать.

Флори вытаращила глаза, но ответила просто:

— Да, милорд.

Фиона смотрела на него с вызовом, но он с улыбкой сказал:

— Не каждый повод годится для ссоры, миледи. Будьте разборчивей. Сейчас явно не тот случай. Я зайду попозже узнать, как у вас дела.

Керкхилл ждал, ответит ли она, пока Флори, наклоняясь, брала ребенка на руки, чтобы отнести в колыбель. Потом, когда горничная отошла, он сделал несколько шагов вперед с подносом в руках.

Фиона молча смотрела на него.

Флори повернулась, чтобы забрать у него поднос, и сказала:

— Благодарю вас, милорд. Теперь я сама присмотрю за ними.

Улыбнувшись Фионе, которая по-прежнему хранила молчание, Керкхилл вышел, гадая, из-за чего выйдет их следующая схватка.

Фиона дождалась, пока за Керкхиллом закроется дверь. Ей хотелось быть уверенной, что он не вернется и не услышит того, что она собиралась сказать горничной.

— Ему не следовало входить ко мне вот так. Просто взял и вошел, — проворчала она.

Флори изумилась:

— И не постучал?

— Постучал, но совсем тихо. Я думала, это ты.

— Хорошо, что он не ворвался сюда раньше, вместо меня, в первый раз. Вообразите, что бы он увидел!

Фионе стало смешно.

— Наверное, я испугалась бы не меньше, услышав его стук, и могла бы подумать, что это ты. Право же, Флори, джентльмен не должен запросто входить в спальню женщины, которую он едва знает.

— Ваш отец поступил бы точно так же, — возразила Флори.

— Керкхилл мне не отец.

— Конечно, нет! Я отлично понимаю. Но ведь он делает для вас почти то же, что и отец, — по воле старого хозяина.

— Это ему так кажется, — мрачно заметила Фиона. — Но он пожалеет, если вздумает командовать мной, точно я ему дочь. Я этого не потерплю.

Фионе вовсе не нравилось думать, что для Керкхилла она нечто среднее между дочерью и младшей сестрой. Вероятно, ссоры не избежать.

Эта мысль повлекла за собой другую. Он ведь родня Джардинам! Отличается от них внешне, да и держит себя по-другому — разумеется, за исключением того, что обожает раздавать приказания направо и налево. Но мужчины одной семьи обычно похожи друг на друга, и ей совсем не хотелось в конце концов узнать, что он такой же, как Уилл или старый Джардин.

Почти все утро Керкхилл провел в делах. Расспрашивал управляющего старого Джардина, осматривал Спедлинс-Тауэр. Дом не произвел на него впечатления — бывший хозяин содержал его из рук вон плохо. Не понравился ему и Эварт, робкий пожилой человек, который с крайней неохотой высказывал собственное мнение, но зато с готовностью отвечал на вопросы — правда, несколько туманно.

Дикон предупредил Эварта, что его помощь понадобится ему на следующее утро, когда придет время закончить осмотр всего Спедлинса, а заодно объехать остальные поместья Эпплгарта — на это хватило бы и дня. Затем направился к себе, написать рекомендательное письмо для Хода. За все утро он не видел его ни разу. Но рассудил, что вряд ли Ход решит уехать, не сообщив ему о своем решении.

Поймав в холле одного из слуг, Керкхилл спросил:

— Не знаешь ли, где разыскать Хода, камердинера старого Джардина?

— Конечно, знаю, милорд.

— Приведи-ка мне его, ладно?

Ход явился, и Керкхилл прочел ему письмо.

— Я хочу, Ход, чтобы ты взял это письмо, — сказал он. — Если найдешь работу у другого господина, а он не сумеет сам его прочесть, скажи ему, что сэр Ричард Сейтон, барон Керкхилл, может замолвить за тебя слово и рекомендовать для любой должности, которую он сочтет для тебя подходящей.

Ход долго смотрел на Керкхилла, а потом взял письмо.

— Вы хотите сказать, милорд, что передумали и не желаете, чтобы я здесь оставался?

— Ничего подобного, — ответил Керкхилл. — Наоборот, я был бы благодарен тебе, Ход, если б ты согласился остаться, по крайней мере на месяц или на любой срок, как тебе заблагорассудится. Уходишь ты или остаешься — решать тебе, но письмо в любом случае пусть останется у тебя.

Тонкие губы Хода тронула кривая улыбка.

— Что, если вы вдруг решите, что я не такой уж добрый малый?

— Тогда я так тебе и скажу. Возможно, я буду говорить не совсем то, что собирался, если кто-то придет наводить о тебе справки. Но я не стану переписывать письмо, а в нем я написал, что ты преданно служил старому Джардину. Что было, то было, и этот факт нельзя отрицать теперь, когда он умер. Кстати, — добавил с улыбкой Керкхилл, — я также не думаю, что ты станешь плохо служить мне.

— Тогда я останусь, милорд, но чем мне заниматься? У вас есть собственный камердинер, к чему вам я?

— Кажется, у старого Джардина не было управляющего в доме, не было и экономки, — сказал Керкхилл. — Полагаю, тебе следует занять место дворецкого.

Помолчав, Ход заметил:

— Дом ведет миледи. Может быть, вы не знаете, но это она заправляет сейчас всем. И ей не понравится, если управляющим стану я.

— В самом деле? А у нее есть основания тебя не любить?

Очевидно, прямой вопрос застал Хода врасплох. Он скорчил гримасу:

— Да, сэр, она, наверное, думает, что есть. Хотите услышать почему?

Керкхилл покачал головой:

— Нет, меня это не касается. Однако знай, что тебе предстоит получать ее указания и повиноваться ей так же, как и мне. Но если тебе покажется, что она поступает неразумно, так ей и скажи. Будет настаивать на своем неразумном решении без причины — сообщи мне.

— Но вы же не хотите, чтобы я за ней следил? Такое занятие не по мне.

— Нет. Я хочу, чтобы ты помог мне ее охранять. Мне известно, что ты знаешь, какие подозрения на ее счет питал старый Джардин. Полагаю, что слышал и сплетни, порожденные его подозрениями. Сплетни, гуляющие по всему Аннандейлу.

— Да, сэр. Я слышал.