Любовь к мятежнику - Хенке Ширл - Страница 8

На этот раз губы Квинта скривила ухмылка, но глаза остались ледяными, когда он прервал Девона:

— Я бы не доверил тебе даже жену зальцбургского пастора!

Девон расхохотался.

— Бог с тобой, Квинт. У наших немецких поселенцев трудолюбивые, благочестивые женщины, но им не хватает некоторого… э… шарма.

— Значит, Мадлен тоже тебя разочарует. Девчонка некрасива и кажется вполне смиренной. Ты не соблазнишься ею, поверь мне.

— Итак, ты все-таки осмотрел свой трофей, прежде чем согласиться на женитьбу. Она что, действительно настолько добродетельна, чтобы заставить такого убежденного женоненавистника, как ты, покончить со своей холостяцкой жизнью?

Квинт заворчал и допил ром.

— Ты же знаешь, я должен иметь наследника. Когда Девон вопросительно приподнял бровь, он добавил:

— Законного наследника. Для этого требуется обременить себя женой, но, по крайней мере, я принял все меры предосторожности, чтобы иметь такую, которая не наставит мне рога.

Девон пожал плечами.

— Будучи не только изгоем в семье, но еще и вторым сыном, я лично не беспокоюсь о женитьбе и наследниках. Тем не менее я по-прежнему считаю, что люди племени моей матери имеют в этом несомненное преимущество — наследство передается по материнской линии. Так у них никогда не возникает сомнений о правах наследования.

— И тем не менее закон мускогов наказывает за супружескую неверность даже жестче, чем английский закон. — Зеленые глаза Квинта сомкнулись с карими Девона. — Кажется, мужчины в любом обществе имеют причины не доверять женским уловкам.

— Да, но женщины предлагают нам такую компенсацию, что я готов закрыть глаза на их недостатки, — Девон снова ослепительно улыбнулся. — Ужасно хочу познакомиться с твоей заурядной кошечкой. Бог мой, Квинт, надеюсь, она унаследовала хоть немного боевого духа от своих предков-гугенотов. Он ей понадобится! Ты же просто невыносимый ублюдок, — добавил он с искренней любовью.

— Совершенно верно, — загадочно ответил Квинт. Девон поднял свой стакан, лишь только официантка снова наполнила его.

— За твою невесту, Квинт. Завтра на рассвете мы поедем к ней на выручку.

Глава третья

Квинтин прихлопнул москита и почувствовал, что весь взмок от пота, пока они скакали без перерыва по ухабистой почтовой дороге.

— Теперь понимаю, почему я отказался от торговой стороны семейного бизнеса и остановился на жизни плантатора. Летом изнываешь от жары, зимой промерзаешь до костей и круглый год ездишь по грязи.

Девон засмеялся.

— Ты становишься неженкой, Квинт. Городская жизнь испортила тебя. Я помню времена, когда мы с тобой уезжали в деревни мускогов и проводили там месяцы, охотясь и развлекаясь вмести с ними.

Лицо Квинта потеплело.

— Это было хорошее время, правда? Рай для двух подрастающих мальчишек.

Глаза Девона вспыхнули, когда он вспомнил их с Квинтом юность.

— Да, особенно когда мы достигли половой зрелости.

— Говори за себя. Я отдал свою невинность Полли Блор. Тогда она была прехорошенькой шлюхой.

— И, держу пари, прекрасной наставницей. Не буду отрицать, я тоже время от времени пользуюсь ее услугами, но женщины племени моей матери чище и проявляют ничуть не меньше энтузиазма.

Квинтин взглянул на своего кузена, неожиданно став серьезным.

— Как поживает тетя Чарити? Я знаю, что ей трудно пришлось после смерти дяди Аластера.

Лицо Девона помрачнело, затем снова прояснилось.

— Да, семья Блэкхорнов едва ли приветствовала метиску муског в качестве второй жены благородного Аластера Блэкхорна, несмотря на то, что она была лучше образована, чем любая из их женщин, включая и мать моего «любимого» старшего братца. Но все это теперь позади. Моя мать счастлива, живя со своими людьми. Она организовала школу для детей деревни. Говорит, они должны научиться читать и писать по-английски, чтобы белые люди не смогли их обмануть.

— Им нечего бояться с такими людьми, как ты, в качестве представителя власти, Дев.

— Я делаю все, что в моих силах. Корона — единственная защита индейцев. Если эта война затянется… Я боюсь того, что может случиться, если мы проиграем ее, Квинт.

Квинтин вопросительно поднял бровь.

— Неужели ты, самый расторопный тори в Джорджии, мог хоть на минуту поверить, что мы проиграем?

Девон вздохнул, затем пожал плечами.

— Я не знаю. Теперь, когда эти чертовы французы и их испанские друзья стали поддерживать мятежников… Если бы только генерал Клинтон не отменил закон об амнистии для тех мятежников, которые сложили оружие. Нельзя же дать слово офицера и джентльмена, а потом просто передумать, потому что обстоятельства тебя не устраивают. От этого дело его величества кажется таким же презренным, как и мятеж этих изменников.

Квинтин угрюмо кивнул.

— Отмена амнистии и призыв бывших повстанцев в армию короля заставили тысячи из них вернуться обратно к их прежним убеждениям.

Обсуждая войну с Девоном, Квинт всегда чувствовал себя не в своей тарелке. С Робертом он наслаждался двойной игрой, которую вел, но Девон был единственным из Блэкхорнов, чьим добрым мнением он дорожил. И однажды он его потеряет.

— Что так печален, кузен? Уж не о своей ли невесте ты думаешь? — насмешливо воскликнул Девон. — Может статься, она не так уж заурядна и робка, как тебе сразу показалось.

Квинтин поморщился.

— Тебе обязательно нужно было затрагивать эту неприятную тему, как будто и без этого день не достаточно отвратителен? Девчонка некрасива, тиха, как мышь, и уже доставляет неприятностей больше, чем стоит того.

После трех дней, проведенных в лагере криков, Мадлен находила жизнь там вполне приятной, хотя немного примитивной. Она всегда любила приключения, а это, несомненно, было чем-то новым и захватывающим.

«Это также еще ненадолго удержит тебя вдали от твоего будущего мужа», — прошептал язвительный голос, когда она сидела, погрузив ноги в прохладную воду ручья. Жесткое, прекрасное лицо Квинтина Блэкхорна вспыхнуло в ее сознании с такой ясностью, что она испугалась. Прошлой ночью, когда она спала в шалаше из веток, который крики соорудили для нее, он снова снился ей.

Им здорово повезло, что торговая партия обнаружила их. Крики были на пути в другую деревню, где представитель короны должен был продать им мануфактуру в обмен на выделанные шкуры оленей.

Ее задумчивость была прервана треском ветки позади нее. Она обернулась и увидела Уилла Тарранта, приближающегося к ней. У этого великана была мерзкая привычка подкрадываться к людям. Он нес подозрительно набитый мешок для продуктов, переброшенный через плечо вместе с патронташем и мушкетом.

— Ты выглядишь так, словно собрался убежать, — вызывающе сказала Мадлен.

Уилл презрительно ухмыльнулся.

— Ты можешь оставаться с этими краснокожими дикарями, но я отправляюсь в Саванну за помощью.

— Ты не сделаешь ничего подобного, — сказала она со все возрастающим гневом. Как смеет этот трусливый болван разговаривать с ней так неуважительно?! — Ты нанят на работу моим отцом еще на три года, Уилл, и до тех пор будешь делать то, что он тебе приказывает.

Она быстро встала на ноги и повернулась к нему лицом.

— Я выполнял свои обязанности, но не собираюсь жить с какими-то дикарями.

— Ты используешь это как предлог, Уилл. Бешеный Индюк послал гонца к своим друзьям сообщить о нас семье Блэкхорнов, и скоро они будут здесь.

— Тьфу! У этих грязных краснокожих не может быть богатых белых друзей. — Он сплюнул на землю возле края ее муслиновой юбки.

— Сам ты грязный, Уилл Таррант, а не крики, которые каждое утро купаются в ручье. А сейчас возвращайся в лагерь и делай то, что скажет тебе Джаспер.

— Подумайте хорошенько, госпожа Дево, — сказал он с наглой ухмылкой, протягивая к ней свои огромные лапы. — Я всегда знал, что рано или поздно вы встанете у меня на пути.