Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов - Литл Уильям - Страница 56

Война породила новые суеверия. Так, с начала 1980-х годов новые дома в Израиле строятся с пластиковой облицовкой, чтобы защитить владельцев от газовой атаки. А чтобы увеличить шансы избежать этой атаки, люди предпочитают входить в комнату с правой ноги. Также они верили, что нападения не произойдет, если с ними в одной комнате находится человек, которому уже доводилось его переживать.

Эти суеверия пусть и не удивляют меня, но оспаривают мои мысли. Оказывается, суеверными бывают не только простаки, не способные иначе объяснить события своей жизни. Возьмем для примера острова Тробриан в Меланезии, у побережья Новой Гвинеи, которые в начале XX века изучал поляк Бронислав Малиновский. Ученый обнаружил, что островитяне обращались к суевериям, когда происходящее выходило из-под их контроля. Наблюдая за рыбаками, Малиновский заметил, что в лагунах и неподалеку от берега они полагаются лишь на свои умения и опыт. Но, выходя в открытое море, те же самые рыбаки проводят магические ритуалы, чтобы оградиться от беды и справиться со страхом перед неопределенностью. Точно так же, как и другие суеверные люди.

Дженни Томпсон, двадцатидвухлетняя выпускница одного из известнейших университетов Англии, подтверждает: суевериям подвержены не только темные и необразованные люди.

— У меня была счастливая ручка и счастливый шарф, — смущенно рассказывает она, беспокоясь, что пара, сидящая рядом с нами в кафе, может подслушать. Дженни наклоняется ко мне поближе и шепчет: — Со мной случился приступ паники в день выпускного экзамена. Я не могла найти ту самую ручку, которой писала все экзамены еще со времен подготовительных курсов.

— Приступ паники? Вы что, кричать начали? — поражаюсь я.

— Нет. — Она закатывает глаза. — Но я начала задыхаться. Никак не могла отдышаться. Всю комнату перевернула, отыскивая ручку. Я даже думала не идти на экзамен. Не видела смысла. Без счастливой ручки я бы все равно его провалила, — говорит Дженни.

— Почему? Все ваши знания хранились в этой ручке?

— Нет, — хмуро отвечает Дженни. — Просто я так нервничала, что никак не могла сосредоточиться.

Дженни так и не нашла ручку, но ей все же удалось собраться, пойти на экзамен и сдать его на хороший балл.

— А что вы изучали?

— Английскую литературу, — отвечает она. — А что?

— Да нет, ничего, — отвечаю я, потягивая кофе.

Я задал этот вопрос не случайно. Он подтвердил теорию из книги Стюарта Вайза «Вера в магию». Исследование, проведенное психологами Лорой Отис и Джеймсом Элкоком, доказало, что профессора чаще бывают скептиками, чем их студенты, верящие примерно в то же, во что верят необразованные люди. Однако профессора-гуманитарии чаще верят в привидений, медиумов и предсказания будущего. То есть технари куда более скептичны, чем гуманитарии и работники сферы искусства или образования. Как предположил Вайз, это может быть связано с профилем их специальности — в литературе, искусстве и поэзии часто встречаются отсылки к мистике, тогда как в науке их нет.

Читая книгу Вайза, я понимаю одну неожиданную вещь о себе. Я гуманитарий, воспитанный на фантазиях, рассказах о призраках и магии. Я смотрю на реальность сквозь призму сказочных историй. Студенты-технари, напротив, получают образование, которое учит их тщательно проверять каждый факт. Там не бывает сказок.

Я вспоминаю людей, с которыми мне довелось встретиться в путешествии навстречу будущему. Например, Гая Лайона Плэйфайра, знаменитого исследователя паранормального, говорившего, что в детстве родители всячески способствовали укреплению его веры в сверхъестественное.

Чтобы верить, надо быть среди верующих, считает он.

— Основы веры закладываются в детстве. Если ты растешь в среде, где мистика приветствуется, как, например, в моем случае, то потом уже даже не сомневаешься, — сказал он. — С другой стороны, если вас воспитает кто-нибудь вроде Ричарда Докинза, в вашем мире мистики просто не будет. Там ей запрещено существовать.

Но во время встречи с Докинзом я убедился, что Ричард готов признать существование паранормального, ему просто нужны доказательства.

Вайз не стал останавливаться на достигнутом. Он заявил, что его исследования показали: «суеверные люди чаще всего эмоционально нестабильны» и «основные черты характера человека, подверженного суевериям, обычно негативны». Он склонен к депрессиям и страхам, у него низкая самооценка и небольшая сила воли. Все это не дает ему разумно мыслить в стрессовых ситуациях.

Окрасив изображение суеверного человека в тона зависимости и слабости, Вайз сделал обескураживающее открытие. Люди, истово верующие в мистические силы и регулярно посещающие сеансы, вырабатывают стойкое ощущение полного контроля над собственной жизнью. А это прямо противоположно образу нервного, нерешительно человека, который я себе нарисовал. Вайз показывает, что вера может помочь человеку решить проблемы, подарив ему чувство власти над событиями, не поддающимися контролю.

В последнее время наш мир стал куда менее приятным. Вспомним новости, постоянно освещающие одно и то же — смерть, разрушения, коррупцию. Когда с экрана на нас льется бесконечный поток негатива, неудивительно, что люди обращаются к суевериям.

Я связываюсь с Вайзом — хочу узнать, не считает ли он, что люди стали куда суевернее из-за постоянного ощущения бессилия.

— Я думаю, количество суеверных в обществе колеблется в зависимости от конкретных условий, — говорит он. — В тяжелые времена люди любыми способами пытаются справиться с проблемами. Сейчас мы проходим период, когда люди готовы обратиться к суевериям и медиумам, чтобы обрести хотя бы иллюзорный контроль над собственной судьбой. Научный склад ума чужд большинству людей. Они предпочитают обращаться к интуиции и эмоциям. Наша культура гораздо больше поддерживает веру, чем скептицизм или критическое мышление, — полагает Вайз.

Нынешний финансовый кризис и войны лишь усугубляют ситуацию.

— Все сейчас намного неопределеннее, чем несколько месяцев назад. Для большинства очень многое поставлено на карту. А чем больше люди боятся, тем чаще обращаются к суевериям.

Но удивительнее всего, что люди, ответственные за нынешнюю финансовую ситуацию, как раз таки самые суеверные.

— Биржевые брокеры часто надевают на работу счастливую одежду или проводят ритуалы, снимающие напряжение в сложных ситуациях, — рассказывает Вайз.

Недавно я нашел подтверждение его слов в газете. Кристин Скиннер, астролог, работающая с различными предприятиями, утверждала, что в кризис акционеры и биржевые брокеры стали чаще обращаться за советами к медиумам.

«Благодаря финансовому кризису у меня появилось больше работы, — призналась она в интервью журналисту „Дейли мейл“. — Людям из делового Лондона надо знать, что поджидает за ближайшим поворотом. Я могу им в этом помочь».

«Фирмам необходимо избежать краха и быть на волне модных тенденций, — утверждалось в статье. — Предприятиям пришлось обратиться к звездам, чтобы узнать будущее».

Я звоню Кристин, и она рассказывает, что один биржевой брокер ежедневно обращается к ней за советом. Он спрашивает ее мнение о тех или иных акциях, дополняя составленные им «натальные карты» тех или иных фирм.

Дальше мне неинтересно. Я и так все утро проговорил с мамой, которая переживала из-за того, что вложила все свои сбережения в банк «Эйч-би-оу-эс» и боится их потерять. Я рассказал ей все, что знал, — что правительство страхует 35 000 фунтов сбережений (на прошлой неделе эту сумму подняли до 50 000 фунтов) и, пока не минет кризис, ей стоит вложить оставшуюся сумму в систему национальных сбережений.

Невероятный человек Ричард Вайзмен провел несколько лет назад эксперимент: попросил независимого аналитика, финансового астролога (кстати говоря, Кристин Скиннер) и — вы не поверите! — милую четырехлетнюю девчушку Тию попытаться быстро заработать на бирже. Аналитик использовал свой предыдущий опыт, Кристин Скиннер обратилась к звездам, а маленькая Тия выбирала компании совершенно случайно. Все трое вложили по 5000 фунтов на двенадцать месяцев. В выигрыше осталась лишь Тия, заработавшая 5,8 % от вложенной суммы. Вклад Кристин Скиннер, подсказанный ей планетами, потерял 6,2 %. А финансовый аналитик так вообще обеднел на позорные для специалиста 46,2 %. Тия победила даже индекс «Футси 100»[30], который за то время упал на 16 %.