Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969) - Друнина Юлия Владимировна - Страница 42

42

1965

«Когда проходят с песней батальоны…»

Когда проходят с песней батальоны, Ревнивым взглядом провожаю строй — И я шагала так во время оно Военной медицинскою сестрой. Эх, юность, юность! Сколько отмахала Ты с санитарной сумкой на боку!.. Ей-богу, повидала я немало Не на таком уж маленьком веку. Но ничего прекрасней нет, поверьте (А было всяко в жизни у меня!), Чем защитить товарища от смерти И вынести его из-под огня.

1966

«Особый есть у нас народ…»

Особый есть у нас народ, И я его полпред: Девчонки из полков и рот, Которым нынче — Жизнь идет! — Уже немало лет… Пора, пожалуй, уступать Дорогу молодым… Клубится в памяти опять Воспоминаний дым — Девчонка по снегу ползет С гранатами на дзот. Ах, это было так давно — Гранаты, дзоты, дым! Такое видеть лишь в кино Возможно молодым… Девчонкам из полков и рот Уже немало — Жизнь идет! — И все ж моложе нет Той женщины, что шла на дзот В семнадцать детских лет!

1966

ПОЗЫВНЫЕ ВОЙНЫ

Не вернулись с полей Той священной войны Миллионы парней — Цвет и гордость страны. Материнские слезы, Отчаянье вдов И скелеты обугленных городов, Миллионы обугленных Детских сердец, Беспощадное черное слово — «Конец»… Четверть века прошло, Но не могут сердца Примириться со словом «Конец» До конца. Вздрогнешь, Встретив в газете: «Ищем близких, родных…» Безнадежней На свете Не найдешь позывных — Это дряхлые матери Кличут сынов, А седые невесты Зовут женихов. То своих сыновей Окликает страна. Это рация юности нашей — Война…

1966

«До сих пор, едва глаза закрою…»

До сих пор, Едва глаза закрою, Снова в плен берет меня Война. Почему-то нынче Медсестрою Обернулась в памяти она: Мимо догорающего танка, Под обстрелом, В санитарный взвод, Русая, курносая славянка Славянина русого ведет…

1966

«Над ними ветра и рыдают, и пляшут…»

Над ними ветра и рыдают, и пляшут, Бормочут дожди в темноте. Спят наши любимые, воины наши, А нас обнимают… не те. Одни — помоложе, другие — постарше, Вот только ровесников нет. Спят наши ровесники, мальчики наши, Им всё по семнадцати лет…

1967

«Я опять о своем, невеселом…»

Я опять о своем, невеселом, — Едем с ярмарки, черт побери!.. Привыкают ходить с валидолом Фронтовые подружки мои. А ведь это же, честное слово, Тяжелей, чем таскать автомат… Мы не носим шинелей пудовых, Мы не носим военных наград. Но повсюду клубится за нами, Поколеньям другим не видна — Как мираж, как проклятье, как знамя Мировая вторая война…

1967

ЛЕВОФЛАНГОВЫЙ

На плацу он был левофланговым: Тощ, нелеп — посмешище полка. На плацу он был пребестолковым, Злился ротный: «Линия носка!» И когда все на парадах «ножку» К небесам тянули напоказ, Он на кухне очищал картошку, От комдивовских упрятан глаз… После — фронт. В Клинцах и Сталинградах Поняла я: Вовсе не всегда Те, кто отличались на парадах, Первыми врывались в города…

1967

ОПОЛЧЕНЕЦ

Редели, гибли русские полки. Был прорван фронт. Прорыв зиял, как рана. Тогда-то женщины, Подростки, Старики Пошли на армию Гудериана. Шла профессура, Щурясь сквозь очки, Пенсионеры В валенках подшитых, Студентки — Стоптанные каблучки, Домохозяйки — Прямо от корыта. И шла вдова комбата, Шла в… манто — Придумала, чудачка, как одеться! Кто В ополченье звал ее? Никто. Никто, конечно, не считая сердца. Шли. Пели. После падали крестом, Порою даже не дойдя до цели… Но я хочу напомнить Не о том — Хочу сказать о тех, Кто уцелели: Один на тысячу — Таков был счет, А счетоводом — Сорок первый год… На Красной Пресне Женщина живет. Нет у нее Регалий и наград, Не знают люди, Что она — солдат. И в День Победы Не звонит никто Пенсионерке В стареньком манто. Ей от войны на память — Только шрам… Но женщина обходится Без драм. «Я, говорит, везучая: Жива!» …Далекая военная Москва. Идет в окопы женщина в… манто — Придумала, чудачка, как одеться Кто В ополченье звал ее? Никто. Никто, Конечно, не считая сердца…