Стихотворения (1970–1980) - Друнина Юлия Владимировна - Страница 3

3

2. ЗВЕЗДА

Земля позабудет не скоро, А мы не забудем вовек, Как русские парламентеры, Сраженные, падали в снег. Забыть ли, как раненых наших Чужой добивает солдат — Тот самый, которого раньше Мы звали «товарищ» и «брат»? Мне сон одинаковый снится — В тяжелом кошмаре, в бреду Я вижу на шапке убийцы Распятую нашу звезду…

1970

В ЗАПАДНОМ БЕРЛИНЕ

Он строен, хотя седоват, — Мальчишкой прошел по войне, Прошел как окопный солдат, Но только… на той стороне. Он выучил русский в плену. На память читает стихи. С себя не снимает вину За те — фронтовые — грехи. Да, много воды утекло! Он вроде другой человек… Сверкает неон и стекло, Блистателен атомный век. Мой спутник галантен и мил, Внимательность в умных глазах… Так вот кто едва не убил Меня в подмосковных лесах! Молчим. У рейхстага стоим, Не знаю, минуту иль час. Не знаю, туман или дым Сгущается около нас. Не знаю я — если опять Рванется лавина огня, Откажется, нет ли стрелять Галантный филолог в меня.

1970

ПРАВИЛА ИГРЫ

Помнишь нашу детскую игру? Полотенце бьется на ветру, Полотенце — парус, Стол — корвет, Нам одиннадцать веселых лет. Помнишь нашу детскую игру? Помнишь, друг мой, Наш отважный кэп, Как свистели мачты, Ветер креп? Я стою спокойно у руля, Крысы удирают с корабля. (Вечно роль крысиную играл Парень по прозванию «Фискал».) Крысы удирают с корабля. Крысы удирают с корабля, Прыгая в кипящую волну. Рифами ощерилась земля, И, похоже, нам идти ко дну… Крысы удирают с корабля. Шквальный ветер мне кричит: — Держись! — Я держусь за руль, Держусь за жизнь. Жизнь, похоже, у меня одна, И вода морская солона… Крысы удирают с корабля. Если захлебнуться суждено, Если все равно идти на дно, Веселей на пару с кораблем, За рулем, ребята, за рулем!.. Крысы, удирайте с корабля! …С той поры прошло немало лет, Много бурь трепало мой корвет, Крысы удирали с корабля, Но не покидала я руля, Потому что помню — С той поры! — Правила мальчишеской игры: Если захлебнуться суждено, Если все равно идти на дно, Веселей на пару с кораблем, За рулем, ребята, за рулем! Крысы, удирайте с корабля!

1970

«Изба лесничего…»

Изба лесничего. Медвежье царство. Как хорошо, Что есть на свете глушь!.. Дорога и работа — Вот лекарство Для потерпевших катастрофу душ. Нет, громких слов Произносить негоже. При чем тут «катастрофа», Если ты Жива, здорова И смеяться можешь, И за собою подожгла мосты? Разорван круг привычек и инерции, Он мне удался — От себя побег. И ничего, Что холодно на сердце, — Должно быть, выпал там Забвенья снег…

1970

«Есть праздники, что навсегда с тобой…»

Есть праздники, что навсегда с тобой, — Красивый человек, Любимый город. Иль где-нибудь на Севере — собор, Иль, может, где-нибудь на Юге — горы. К ним прикипела намертво душа, К ним рвешься из житейской суматохи. И пусть дела мои сегодня плохи, Жизнь все равно — я знаю! — хороша. Не говорите: — Далеко до гор! — Они со мною на одной планете. И где-то смотрит в озеро собор. И есть красивый человек на свете. Сознанье этого острей, чем боль. Спасибо праздникам, что навсегда с тобой!

1970

ПОПУГАЙ

Подмосковное лето Ослепляло сияющей синью. Птицы пели о юге, И пчелы жужжали про юг. В дерзкой стайке скворцов, Разоряющей дружно малинник, Я, не веря глазам… Попугая увидела вдруг. Он застыл — чудо тропиков — Вниз головою, на ветке. Перед ним, как во сне, Я безмолвно застыла сама. Видно, стало невмочь Кувыркаться на жердочке В клетке, Видно, горькими сладкие Стали казаться корма. Он, наверное, жил У какой-нибудь доброй старухи, Был ее утешеньем, Единственным светом в окне. А на воле плясали Холодные белые мухи, И веселые ливни Стучали в стекло по весне. А за окнами — птицы В кипении листьев зеленом. Всюду посвист синичек И дятлов уверенный стук… Он завидовал всем, Даже старым облезлым воронам, Но особенно тем, Кто к зиме улетает на юг. Снились пальмы ему, Становилось тревожно на сердце. Слышал крик обезьян, Океана тропический гул… И однажды, когда Позабыла старуха про дверцу, Он из клетки в окно, В подмосковное лето впорхнул. Подмосковное лето Ослепляло сияющей синью. Птицы пели о юге, И пчелы жужжали про юг. В дерзкой стайке скворцов, Разоряющих жадно малинник, Я, не веря глазам, Попугая увидела вдруг. Не вспугнуть бы его! Я пошла, осторожно ступая, Я хотела спасти Эту глупую нежную жизнь. Вот он рядом, беглец! Но была подозрительной стая, И скворцы с попугаем, Галдя, в высоту поднялись. Я смотрела им вслед. Попугаю теперь не поможешь — Первый легкий морозец Заморского гостя убьет. Не бывает чудес, не бывает… И все же Я ищу его взглядом, На птичий смотря перелет.