Тьма перед рассветом - Макбейн Лори - Страница 57

— Дело в том, что за день до свое гибели многие слышали, как он громко хвасталась своим «любовником-джентльменом» и то и делала повторяла, как он торопится выполнять все её прихоти. Она рассказывала, что он обещал купить ей большой дом в Лондоне и все что она пожелает: наряды, драгоценности, все, что угодно. Такая её откровенность всех страшно удивила. Летти была переборчива и ни один из местных парней не мог похвастаться тем, что повалялся с ней в стогу, но о джентльмене она ни разу раньше не упоминала. Мне кажется, она просто хотела похвастаться. Как-то Летти даже заявила, что такая красивая девушка, которой здесь, в Мерлейе, никто и в подметки не годится, уж конечно, сумеет распорядиться по-умному своей красотой, а вот когда в один прекрасный день станет настоящей леди, то не поздоровится тому, кто плохо говорил о ней. Эти же слова она позже бросила в лицо отцу, и так как он однажды видел нас вместе, то и решил, что она имеет в виду именно меня. Он давно уже затаил на меня лютую злобу и поэтому один из первых обвинил меня в убийстве дочери. Репутация у меня была плохая, в округе было не так уж и много джентльменов, вот и получилось, что все подозрения пали на меня.

— У тебя не было алиби? — с любопытством спросила Рея, не понимая, почему молчит Данте. — Где ты был в то время, когда она была убита?

— Я был с женщиной.

— Тогда я просто ничего не понимаю. Почему же ты не сказал судьям, с кем ты был?

— Она была вполне добропорядочной дамой, и я считал, что не имею прав погубить её репутацию, чтобы спасти свою жизнь. Да и кроме того, все равно все считали меня убийцей, — коротко сказал Данте.

Теперь молчала Рея, погрузившись в свои невеселые мысли. Наконец она отважилась поднять на мужа глаза, — Так, значит, у тебя была одновременно связь и с Летти, и с той женщиной?

В напряженной тишине смех Данте неприятно резанул её слух. — Тебя это так удивляет? Я же сказал, у меня была ужасная репутация. Правда, познакомившись с той женщиной, я уже больше не имел ни времени, ни охоты уделять внимание Летти. Как ни странно, похоже, Летти ничуть не возражала. Должно быть, этот её благородный любовник смог достойно её утешить.

— А ту, другую ты любил?

Данте горько усмехнулся, — Мне так казалось в то время.

— А она, она любила тебя?

— Мне хотелось верить в это.

— И она не сказала ничего в твою защиту? Она позволила, чтобы тебя несправедливо обвинили в убийстве девушки, когда сама точно знала, что ты невиновен?! — воскликнула Рея, понимая, какой гнев и горечь в то время душили Данте.

— Я не мог ничего требовать от нее. Да и кроме того, ведь меня же в конце концов оправдали, так что ничего страшного не произошло, — как настоящий мужчина, Данте готов был великодушно забыть о предательстве своей бессердечной возлюбленной. — В то время мы оба были молоды, Рея. Ей было не больше лет, чем тебе. Мы были уверены, что влюблены и готовы были рискнуть, чем угодно, лишь бы быть вместе. Но если бы все выплыло наружу, скандала было бы не избежать, а это причинило бы боль слишком многим. Кроме того, ты несправедлива к ней. Она готова была дать показания, но прежде, чем успела это сделать, произошло кое-что непредвиденное, а потом все это было уже не важно.

— Ты собирался на ней жениться? — потребовала Рея.

— Да. Я сделал ей предложение и она согласилась.

— Тогда она не слишком рисковала, если бы объявила, что ты был с ней во время убийства.

— Рея, — терпеливо вздохнул Данте, — Я провел у неё всю ночь. Мы были любовниками.

Рея, казалось, потеряла дар речи. Конечно, она была уверена, что у Данте до неё была любовница и, скорее всего, не одна, но одно дело — предполагать, а другое — услышать об этом от него самого.

— Для меня это было тяжелое время. Казалось, вся моя жизнь разбита — вскоре внезапно умерла мать, а случилось это сразу же после того, как мы с ней обнаружили, что земли Мердрако не достанутся мне никогда. Я имею в виду не то поместье, которое отошло ко мне вместе с титулом, а те, которые я заложил по совету одного друга, кому верил, как себе. Я одолжил у него крупную сумму, чтобы расплатиться со своими старыми долгами. Вдруг он внезапно потребовал вернуть их, поклявшись, что это вопрос жизни смерти. Я заложил землю, а этот человек предал меня — мой опекун, который не очень-то умело распорядился доставшимся мне наследством и потерял все и это вкупе с моими собственными безумствами довело меня до полного разорения. У меня не осталось ни гроша, ничего, кроме родового замка. Конечно, я сам был виноват в том, что так глупо доверился своему другу. Я был слеп — и моя вина в том, что наследие отцов ушло от меня. А чтобы содержать такой замок, как Мердрако, не имея никаких доходов, не могло быть и речи. Вот так я потерял все, что имел.

— Ты не должен во всем винить одного себя, Данте. Ты был очень молод тогда, и твой опекун воспользовался этим. Так часто случается и в этом нет твоей вины, — прошептала Рея.

— Даже если бы моя возлюбленная и рискнула выступить в мою защиту, я не смог бы жениться на ней. К тому времени у меня не осталось ни гроша. Как я мог просить её разделить со мной ту жизнь, которую я был обречен вести с тех пор? И как я смел обвинять её в измене, когда она оставила меня, если у меня хватило бесстыдства попросить её бежать со мной?!

— Мне кажется, ты чересчур снисходителен к ней. Ведь это из-за её трусости тебя чуть было не обвинили в убийстве! Когда ты больше всего нуждался в её любви, она оттолкнула тебя. Она просто предала тебя, — гневно заявила Рея, чувствуя, как ноет сердце при мысли о гневе и горечи, терзавшей любимого.

— А по-моему, это ты к ней несправедлива, моя радость, — шепнул Данте. Теплая волна прошла по его телу при виде возмущения Реи. — Она просто была ещё очень молода. Ее воспитали так, что она и представить не могла себе жизни без привычной роскоши. Ну как я мог просить её отказаться от всего ради меня?!

— Я бы пожертвовала всем на свете ради твоей любви, — воскликнула Рея, неуверенно коснувшись его плеча.

— Но не ради такого человека, каким в то время я, — ответил Данте, чувствуя, как тепло её тела, прильнувшего к нему, вновь возвращает его к жизни. — Не знаю, полюбила бы ты меня и пошла ли за мной? Вспомни, ведь когда-то я просто похитил тебя и, как вор, растворился в ночи. Твоя любовь — для меня все, — нежно прошептал он и теперь его могучие руки сжали её в кольце объятий, губами он пил сладость её поцелуев, а она со страстью откликнулась на его зов.

— Спасибо за то, что веришь мне, — жарко прошептал он. Их дыхание смешалось.

— Ведь я и раньше говорила, что ты никогда не должен сомневаться во мне, — напомнила Рея. Ее сердце снова заколотилось, но уже не от страха, а от охватившего её возбуждения.

— Если чем-то очень дорожишь, нет ничего страшнее, чем потерять это, — просто ответил Данте.

Рея удовлетворенно вздохнула и прижалась головой к его плечу. Подняв глаза к облакам, освещенным заходящим солнцем, она задумчиво прошептала. — Только кое-что мне до сих пор непонятно.

— И что же? — поинтересовался Данте, мысли его блуждали сейчас далеко, а горячие губы медленно прокладывали дорожку обжигающих поцелуев от ушка Реи вниз к длинной, стройной шее. Слишком много дней минуло с того дня, когда он в последний раз держал жену в объятиях и теперь он уже устал от разговоров.

— Ведь если ты сам только недавно обнаружил, что остался без гроша, значит, никто больше об этом не знал? Странно, что как раз тогда слухи о твоем разорении дошли до той женщины и она решила отказаться от тебя.

Данте одобрительно хмыкнул. — Похоже, ты стала довольно искушенной в житейских хитростях, любовь моя. Так вот, её дедушка, который воспитывал девушку после смерти родителей, был близким другом моего опекуна, и тот ему все рассказал.

— Похоже, этот твой опекун — просто злой гений! — задумчиво сказала Рея, — Ты доверял ему. Ты готов был пожертвовать своими землями ради него, он единственный, кто знал тайну твоей любви к той женщине. А когда на тебя пало это ужасное подозрение, ты по-прежнему верил в него, ведь так?! Знаешь, тебе не приходило в голову, что если бы ты был осужден за убийство, это как нельзя лучше вписалось бы в его планы? Узнав, что у тебя есть алиби, он постарался сделать все возможное, чтобы правда не выплыла на свет. И он не остановился перед тем, чтобы распустить слухи о твоем разорении, чтобы твое алиби продолжало оставаться тайной.