Обреченный на бой - Злотников Роман Валерьевич - Страница 54

– Я не стану этого делать, господин.

– Что-о-о?

Грон вежливо разъяснил:

– Убогно отнесся ко мне с уважением и помог семье убитого стражника, я не хочу его обижать.

– Мне начхать на твой страх, ты… э-э…

Тут до систрарха внезапно дошло, что Грон отказался это делать не потому, что испытывал страх или считал, что это невозможно, а просто потому, что не хотел. Он очень удивился.

– Ты хочешь сказать, что если бы не эти причины, то сумел бы забрать обруч?

– Конечно, господин.

Систрарх внимательно разглядывал Грона. Его гнев испарился, уступив место ощущению тревоги. Судя по всему, он слишком долго не обращал внимания на ситуацию в сотне базарной стражи. Там действительно происходило что-то необычное. Явным симптомом было то, что его доходы резко возросли, но это был приятный симптом, поэтому систрарх не слишком разбирался в причинах. Сейчас он припомнил, что луны три назад купцы перестали донимать его жалобами. А старший десятник вот уже четыре луны не докладывал о потерях. За исключением последнего дня прошлой четверти. Систрарх почувствовал озноб. Похоже, этот десятник оказался чем-то необычным, и, прежде чем продолжать разговор, следовало получше узнать – чем. Систрарх махнул рукой:

– Хорошо, иди, я вызову тебя позже.

Грон молча поклонился и вышел из покоев. За порогом его ждал Улмир.

– Ну как прошла беседа?

Грон улыбнулся:

– В пределах ожидаемого.

– И что же дальше?

Грон хлопнул его по плечу.

– Пошли, пропустим по стаканчику и поговорим. Они вышли на улицу. Даже сюда, за стены верхнего города, доносился приглушенный шум базара. Они прошли мимо акрополя и воротами Семи ветров вышли на площадь Высоких фонтанов.

Грон отыскал Улмира, как только прибыл в Эллор. Тот, будучи одним из лучших учеников гимнасиума и сыном Всадника, занял неплохое место в свите казначея. Приятель был искренне рад встретить собутыльника по студенческим пирушкам и тут же предложил посодействовать в устройстве на новом месте, но Грон улыбнулся и отказался:

– Я не собираюсь надолго задерживаться в столице, но когда я решу ее покинуть, мне понадобится твоя помощь.

Улмир настороженно кивнул. От слов Грона веяло чем-то необычным, а он не очень-то хотел подвергать риску свое теплое местечко. За прошедшие несколько лет он успел сделать некоторую карьеру и сейчас занимал место одного из писцов при самом казначее. На том они и расстались.

Время шло, они продолжали изредка встречаться, – слава Грона росла, и Улмир даже изредка щеголял в кругу друзей и подружек знакомством со столь загадочной и популярной личностью. И вот сегодня с утра Грон передал через знакомого, чтобы Улмир ждал его. Они встретились у порога палат систрарха базара. Грон поздоровался и, бросив: «Подожди», скрылся внутри. Ждать Улмиру пришлось не очень долго, и сейчас они шли по улицам Эллора, а Улмир терялся в догадках, не принесет ли ему беду его разрекламированное знакомство.

Они дошли до таверны, в которой обычно встречались, она была немного чище и приличнее той, в которой они коротали вечера в Роуле. Грон на мгновение задержался на пороге и сказал подскочившему слуге:

– Вина, и не беспокоить, – и направился к столику, стоящему в дальнем углу.

Кувшин принесли мигом. Грон разлил вино по стаканам, отхлебнул и поднял глаза на Улмира:

– А скажи, Улмир, правда ли, что базиллиус сильно сдал за последний год?

Тот несколько растерянно посмотрел на Грона:

– Ну, он еще вполне… Особенно когда…

Грон усмехнулся:

– Значит, ты считаешь, что безродный десятник базарной стражи слишком туп, чтобы разобраться в придворных интригах? Ладно, тогда ты слушай, а я буду говорить. – Грон отхлебнул еще вина и начал: – Вокруг трона три группировки. Первая, самая влиятельная, – старые патриции из «ста семей» и жрецы во главе с Юнонием и его сыном Алкастом. Вторая – купцы и средние землевладельцы из провинции, к которой, как мне кажется, принадлежишь и ты. Третья, самая разрозненная – систрархи городов и цехи. – Он сделал паузу, откровенно забавляясь ошарашенным видом Улмира. – Что, неплохо для бывшего слуги?

– Клянусь, я еще ни от кого не слышал столь краткого и точного расклада.

– Учись, – усмехнулся Грон. – Ладно, идем дальше.

Улмир кивнул.

– Жрецы и патриции вряд ли считают меня чем-то большим, чем вошь; в твоей команде я немного популярен, а систрархам на меня глубоко начхать. Так вот. Я не прошу у тебя поддержки в твоей команде. Более того, я сам могу тебе помочь. – Он снова отхлебнул вино и небрежно добавил: – Скажем, замолвить словечко перед баши Дилмаром. – Он опять помолчал, наслаждаясь крайней степенью изумления, нарисованной на физиономии Улмира. – Ладно, закрой рот, кишки простудишь.

Тот немного пришел в себя.

– Теперь слушай внимательно. Я знаю, что систрарх базара подвизается в качестве мальчика на побегушках у Юнония, верховного жреца храма Эора, Отца-луны, в надежде каким-то боком получить патрицианство. Сейчас он начнет рыть по поводу меня. И все, что он нароет, заставит его укрепиться во мнении, что я копаю под него.

Улмир сосредоточенно кивнул. Его глаза лихорадочно блестели. Он чувствовал, как от уровня мелкого молодого клерка, тратящего горсть заработанных серебряных на дружеские попойки и на дешевых гетер, стремительно всплывает, куда-то высоко, где решаются судьбы людей и государств.

– Он захочет от меня избавиться.

– Ты действительно стремишься стать систрархом базара? Если ты имеешь влияние на баши Дилмара, то…

– Не перебивай. – Грон сердито нахмурился, и Улмир вскинул руки, показывая, что отныне он нем как рыба. Грон продолжил: – Я хочу, чтоб ему удалось меня убрать. Но это должно произойти таким образом… – Он склонился к Улмиру и зашептал ему на ухо. Закончив, он выпрямился и произнес уже нормальным голосом: – Подумай, сможешь ли ты подкинуть эту идею тому, кто донесет ее до ушей стратигария или того, кто за него думает?

Улмир сидел красный и вспотевший от возбуждения. Он резко кивнул головой:

– Я думаю, да. Но насколько это сработает? Есть решения гораздо проще.

Грон усмехнулся:

– Если бы ты был один – я бы к тебе не обращался, а так… Капля камень точит. У них нет шансов принять другое решение, об этом я позаботился.

На этот раз Улмир отреагировал гораздо спокойнее. Он рассмеялся:

– Сейчас я не удивлюсь, даже если выяснится, что та гетера, в которой наш мудрый базиллиус признал свою пропавшую дочь, – твоя жена.

Грон покачал головой:

– Что, старик настолько плох?

Улмир пожал плечами:

– Да в общем нет. Но тут уперся как бык. Кстати, ходят слухи, что она ослепительно красива и очень похожа на его бывшую жену. И еще какая-то история с геммой, которая была при ней. Вроде бы точно такая же была на его жене, когда ее корабль захватили ситаккцы. Короче, вполне возможно, что все так и было.

– Ладно, не важно, – заметил Грон. – А что касается твоего предположения, то Сифирия и Найта, к которым я иногда захаживаю, пока на месте. Они рассмеялись и снова наполнили стаканы. Когда оба уже изрядно набрались, Улмир вдруг спросил:

– Слушай, насколько я помню, в гимнасиуме ты не проявлял никакого интереса к занятиям фехтованием, а здесь ходят дикие слухи о том, как ты владеешь мечом.

Грон усмехнулся:

– Чепуха, не бери в голову.

– Нет, ты скажи, – не отставал Улмир.

Грон уставился на него слегка осоловевшим взглядом.

– Меч – это не самое главное, самое страшное оружие – человек. – Он растянул губы, недобро улыбаясь своим мыслям. – И кое-кто это понимает очень хорошо.

– Ерунда, – авторитетно заявил Улмир, – если я буду с мечом, а ты нет, то ты – мертвец.

– Правда? – ехидно поинтересовался Грон и предложил: – Давай попробуем. У тебя меч, а у меня, – он глянул на стол, – скажем, эта оловянная тарелка.

Улмир захохотал, но Грон встал, подошел к городскому стражнику, который с интересом прислушивался к их разговору, и вернулся с мечом. Улмир бросил недоуменный взгляд на протянутый клинок.