Обреченный на бой - Злотников Роман Валерьевич - Страница 74

– Я не мальчик, я – сын базиллиуса.

Атаман, которого голос Франка вывел из оцепенения, хмуро буркнул:

– А ты кто таков?

Грон выудил из притороченной к седлу кожаной сумки горсть изюма и лениво бросил в рот.

– Так, прохожий. Дай, думаю, заеду, парня подберу.

Атаман окинул окружающий лес настороженным взглядом – его беспокоила странная уверенность незнакомца, – потом кивнул пешим, и те бесшумно исчезли в лесу. А Грон неторопливо слез с коня и вразвалочку подошел к парню:

– Ну вставай, что ли. Хватит, отдохнул.

Франк сердито зыркнул на него и, поднявшись, заявил:

– Ты не должен со мной так разговаривать, я – сын базиллиуса.

Атаман все еще пялился на Грона, до сих пор не поняв, что происходит. Однако все происходящее ему явно не нравилось. Он шагнул к Грону и схватил его за плечо:

– Да кто ты такой, забери тебя Магр?

Грон воткнул в него ледяной взгляд и, когда пальцы атамана чуть дрогнули, шевельнул плечом. Рука атамана упала вниз. Грон неторопливо пошел к лошади Франка. Когда он помог парню залезть в седло, до атамана дошло, что сейчас у всех на глазах непоправимо рушится его авторитет.

– Эй, волки, а ну проучить этого нахала! – рявкнул он.

Грон круто развернулся:

– Ты совершаешь ошибку, атаман.

Тот было отшатнулся, потом зло ощерился и, выхватив меч, прыгнул вперед. Грон выбросил вперед обе руки, выпустив зажатые между пальцев сюрикены, и тоже выхватил мечи. Хитрый Упрямец пнул в грудь кованым копытом подскочившего к нему разбойника – у того изо рта выплеснулся фонтан крови – и рванул к Грону через поляну. Из-за деревьев выскочил Улмир, успевший кончить со всеми, кого атаман отправил в лес, и на ходу рубанул по сторонам. Разбойники завопили и попытались броситься врассыпную, но Улмир и Хитрый Упрямец умело отжимали их к Грону. Грон неуловимым движением кисти отклонил в сторону неуклюжий выпад атамана и, чуть повернув лезвие Возвращателя долгов, воткнул его бандюге между третьим и четвертым ребром слева. Приподнял другую руку, и следующий разбойник просто налетел горлом на острие второго клинка. Грон шагнул вперед, приближаясь к следующим. Два быстрых удара – и одному повезло больше, он просто лишился руки до плеча. Еще шаг – на траву валятся еще, и тут Грон обнаружил, что противники кончлись. Он поднял глаза. На лице Улмира была написана легкая досада.

– Экие увальни. Со степняками пришлось бы повозиться, а на этих даже разогреться не успел.

Грон фыркнул:

– Приедем – погреешься. – Он повернулся к ошарашенному парню.

Тот, заметив, что на него смотрят, захлопнул разинутый рот и сглотнул:

– Кто вы?

Грон и Улмир переглянулись. Грон уклончиво ответил:

– Мы возвращаемся на север, в гарнизон, господин.

– Я хочу, чтоб вы научили меня так драться.

Они переглянулись. Потом Грон негромко произнес:

– Нам надо ехать, господин.

Франк открыл было рот, но в этих словах чувствовалась такая непреклонность, что он просто сказал:

– Тогда я еду с вами.

Грон и Улмир вновь переглянулись, но на этот раз непреклонно звучали слова Франка. Грон пожал плечами:

– Вы избиты, голодны, устали, может быть, стоит вернуться и подлечиться?..

Франк упрямо мотнул головой и, не оборачиваясь, двинулся в сторону дороги. Улмир негромко спросил:

– И что с ним делать? Грон оценивающе протянул:

– Во всяком случае, у него есть мужество.

– Гонор, – возразил Улмир. – Через пару дней они бы его сломали.

Грон насмешливо поджал губы:

– Я знаю много народу, кто не выдержал бы и двух минут.

К тому моменту, как они добрались до крепости Горных Барсов, Франк окончательно достал обоих.

Сразу по приезде Грон поднялся в свою комнату и немедленно вызвал капитана Ограма. Когда тот появился на пороге, Грон подвел его к окну и показал на Франка, который со спесивым видом рассматривал долину, превращенную в крепость. Однако сквозь спесь прорывался жадный интерес. Зрелище действительно было впечатляющее. На месте деревянного частокола уже поднялась каменная стена с зубцами и машикулями. Вплотную к пещерам, соединенные с ними крытыми галереями, выросли каменные здания. А у скал в дальнем конце долины сверкали свежей дранкой обширные конюшни.

– Видишь того парня?

Ограм кивнул.

– Я хочу, чтобы ты отвез его в Восточный бастион, в учебный полк, в сотню Мронга.

Ограм хмыкнул. Мронг был известен своей жесткостью, но его выпускники были лучшими в учебном полку.

– На словах передашь, что он может делать с ним, что захочет. Парень только с виду дохлый, а так жилистый. Только два условия: он ОБЯЗАТЕЛЬНО должен закончить обучение и остаться живым и неискалеченным.

Когда Ограм вместе с Франком выехали из ворот, Грон облегченно отвернулся от окна и подошел к столу. В дверь постучали.

– Да?

Дверь отворилась, вошел Яг.

– Что? – вопросил Грон.

Яг усмехнулся:

– У нас новый кухонный рабочий.

– Из ЭТИХ?

– Судя по всему, да.

Грон вздохнул:

– Ты его еще не…

Яг покачал головой:

– Я решил подождать тебя.

– Какие-то неожиданности?

– У меня создалось впечатление, что ему нужен именно ты. А вот что нашли у него в вещах. – Яг протянул небольшую камею с женским силуэтом.

Грон несколько мгновений разглядывал камею.

– Забавная вещица, конечно, слишком ценная для простого кухонного рабочего.

Яг хмыкнул:

– Не только.

Грон взял камею и пригляделся повнимательнее.

– Ты прав, очень напоминает вдову Эсеру.

– У меня сложилось впечатление, – заметил Яг, – что он действует один.

– Интересно, кто она ему?

– Может, мать? По возрасту как раз подходит.

Грон вновь задумался.

– Что он собирается сделать со мной? – наконец полюбопытствовал он.

– Яд.

– Установили какой?

– Крошеный промбой.

– Не слышал.

– Изуверская штучка. Растворяется в любой жидкости, не дает осадка, не имеет ни цвета, ни запаха. А главное, никакого противоядия, стоит яду попасть в желудок…

– А если промывание?

Яг улыбнулся:

– Неужели ты думаешь, что мы позволим ему…

– Да.

– Что?!

Грон сурово сжал губы:

– Я давно ждал такого случая: Мне нужен человек из их среды. Мне нужен кто-то, кто поможет мне отыскать их.

– А почему ты считаешь, что он…

– С этим хотя бы есть шанс, – настаивал Грон. – Во всяком случае, он явно любит свою мать. И хотя из-за меня она осталась калекой, но, в отличие от многих других, она жива.

– Но яд…

– Рискнем. Слушай, что надо сделать. – И он склонился к уху Яга.

Сайторн не верил такой удаче. Несколько минут назад его вызвал старший повар, окинул придирчивым взглядом и раздраженно буркнул:

– Бегом переоденься. Понесешь ужин командору Грону. И чтоб бегом.

Сайторн галопом бросился к своим нарам, достал камею и бросил взгляд на лик матери. Поцеловав камею, он сунул ее обратно, затем осторожно вытащил искусно сделанную каменную капсулу с крошеным промбоем. Сердце колотилось. Сегодня могла свершиться месть и вновь воссиять истина. Он сунул капсулу за пояс и бросился на кухню. Повар вручил ему поднос и, ткнув растопыренной пятерней в сторону каменного здания штаба Дивизии, поднес к лицу увесистый кулак:

– И смотри у меня!

Уже темнело. Часовой медленно двигался в сторону ворот. Сайторн вошел в дверь, ногой затворил ее, потом поставил поднос, вытащил капсулу и щедро сыпанул содержимое в стеклянный кувшин с дожирским. Потом чуть приоткрыл дверь и кинул несколько крошек голубям. Те шустро слетели из-под стрехи и набросились на крошки. Сайторн уселся и принялся ждать. Через пару минут птицы вдруг стали вялыми, начали ходить, подволакивая ноги, затем и вовсе упали и стали сучить ножками. Сайторн удовлетворенно стиснул губы. Конечно, мертвые голуби могли вызвать тревогу, но он должен был убедиться, что яд действует. В таком деле необходимо исключить малейшую случайность. Юноша подхватил поднос и двинулся вверх по лестнице.