Голова лошади - Макбейн Эд - Страница 1

Эд МАКБЕЙН

ГОЛОВА ЛОШАДИ

— Ты только посмотри!

— Куда я должен смотреть?

— У лошади голова на месте хвоста!

Глава 1

ДЖОБОУН

Человек кубарем слетел вниз по лестнице, ругаясь на чем свет стоит и морщась от боли, когда встреча с очередной ступенькой приходилась на его несчастную голову. «Как он смел так поступить со мной?! А еще старый друг!»

Мужчине, с грохотом считающему Ступеньки длинным костлявым телом, так что создавалось впечатление, словно вниз столкнули небрежно связанную охапку дров, было под сорок от роду; его мятый коричневый костюм и когда-то белый плащ явно нуждались не в такой процедуре. «О, ты заплатишь мне за это, — думал он. — Не сомневайся, ты за это жестоко поплатишься!»

— Энд эстей аут![1] — прозвучал сверху грубый голос.

Он не мог поверить, что наконец-то приземлился. Каждая его косточка так ныла и болела, что ему казалось: он все еще кувыркается по лестнице. С трудом поднявшись на ноги, он стряхнул пыль с колен и рукавов, поднял свою мятую фетровую шляпу, значительно опередившую его в падении, старательно почистил ее рукавом и, придав излому полей небрежное изящество, водрузил ее на голову. В этот момент он обнаружил у себя на лбу кровь, что не очень удивило его, принимая во внимание количество ступеней этой проклятой лестницы. Со стороны хозяина заведения, пуэрториканца по имени Хиджоу, что означало «сын» (уж он-то знает, чей сын этот прохвост!), было в высшей степени неоправданной жестокостью спустить его с лестницы только за то, что он попросил у него взаймы пятьдесят долларов. Он думал попросить хотя бы половину тех денег, которые истратил в заведении Хиджоу за последние десять лет, затем снизил сумму до четверти, и вот за это его выставили за дверь и столкнули с лестницы. «Ты заплатишь мне за все, Хиджоу!» — подумал он, послюнявил носовой платок, стер кровь со лба и вышел на улицу.

Был прекрасный весенний день, когда апрель словно похвалялся собою, как распутная девка своим роскошным телом. «Привет, апрель!» — радостно сказал он про себя и тут же охнул, схватившись за ушибленную поясницу. «Ах ты грязная помойная крыса, подлец, — пробормотал он в стиле Джеймса Кэгни, — я расправлюсь с тобой за это, грязная крыса!» — и вдруг улыбнулся.

Господи, до чего же дивный день! Юные красотки Нью-Йорка выпорхнули на улицы в разноцветных платьях, сбросив с себя, как ненужную чешую, все эти надоевшие и сковывающие свободу движений пояса с резинками для чулок и прочее лишнее белье, и шествовали, покачивая бедрами и грациозно переступая точеными ножками. Ну, прямо тебе молодые лошадки, которых перед стартом выводят на ярко-зеленую лужайку ипподрома, где они подвергнутся придирчивому и восхищенному осмотру толпы игроков, включая самого Эндрю Малони.

Впрочем, это еще вопрос, окажется ли сегодня в этой возбужденной толпе Эндю Малони, поскольку ему не удалось занять у растакого сына Хиджоу пятьдесят долларов. И хотя в кармане у него болтались двадцать центов, которых хватит на то, чтобы добраться подземкой до самого грандиозного ристалища в мире, знаменитого ипподрома «Эквидакт», где бурлят страсти и царит дух дерзкой отваги и безоглядного риска, он не сможет принять участие в игре, он — величайший игрок на скачках! Особенно досадно, что он не смог достать нужную сумму, потому что некий тип, игрок в кости сомнительной репутации, в основном промышляющий на окраинах Нью-Йорка, шепнул ему кое-что насчет четвертого заезда в сегодняшних бегах, где будет участвовать молодая кобылка по кличке Джобоун, которая определенно должна стать победительницей заезда. Этот мошенник был членом «Коза ностры», поэтому, нужно полагать, секретная информация поступила к нему пусть не от самой кобылы, но во всяком случае от кого-то весьма компетентного. Так или иначе, Малони оказался в дурацком положении, потому что единственное, на что годилась свежая подсказка, — это немедленно поставить на нее. И нет никакого смысла делиться ею еще с кем-нибудь только на том основании, чтобы она не утратила остроты: самое безнадежное дело ставить вдвоем. По всем этим причинам Малони расстраивался, что не сумел раздобыть денег. Он уже пытался занять их у одного гомика, владельца ювелирной лавки в Виллидже, у которого однажды купил кольцо для Ирэн. Но тот сказал: «Нет у меня денег, Энди. Дела идут хуже некуда. Не понимаю, что случилось. Я стараюсь, оформляю витрину и выкладываю, как всегда, свой товар, а люди, похоже, стали терять вкус к красивым вещам». — «Черт побери, — сказал еще Малони, — просто не понимаю, как это они могут пройти мимо твоей роскошной витрины. Тут каждый захочет зайти и скупить сразу все это сверкающее великолепие!» Польщенный гомик в ответ покраснел, но пятьдесят долларов не дал.

И, делать нечего, Малони отправился на Сорок вторую улицу, где помещался шахматный клуб и где он знал нескольких хастлеров[2]. Шахматные хастлеры в основном были славными парнями, хотя и не очень надежными. И все же попытаться стоило. Он застал на месте только одного знакомого парня по имени Арчибальд, которого все звали Гарри. Гарри сказал, что он с радостью дал бы Малони пятьдесят долларов, если бы они у него были, но дела хастлеров при шахматах за последнее время идут все хуже. Да и чего ожидать, когда сюда повадились таскаться эти умники из школы, которые играют как любители просто на интерес. Что поделаешь? Малони посочувствовал ему и посоветовал сходить конем против королевы противника, чтобы заманить ладью черных, за что Гарри поблагодарил его, сыграл конем и потерял его.

Тогда-то Малони и побрел на Четырнадцатую улицу, самым вежливым образом попросил у Хиджоу всего-навсего пятьдесят долларов, а тот спустил его с лестницы. «О, грязная крыса, ты у меня получишь», — в который раз повторил он про себя, вновь чувствуя себя Джеймсом Кэгни. И под влиянием этого ощущения он игриво подмигнул молоденькой девушке, сказав при этом:

«Привет, красотка!» — но, оскорбленно фыркнув, девица поспешила пройти мимо, а он пожал плечами и подумал: какой же все-таки сегодня восхитительный день, несмотря на то, что горячая лошадка Джобоун ждет, чтобы знающий человек поставил на нее, а ты не смог достать денег ни у одного из так называемых друзей, особенно у этого Хиджоу, в бильярдном зале которого за последний год ты оставил сотни тысяч долларов, ну хорошо, положим, не сотни тысяч, но уж точно сотни долларов. И он еще учил этого подлеца говорить по-английски, хотя, видно, не очень-то успешно, потому что, столкнув его с лестницы, Хиджоу крикнул вслед: «Энд эстей аут!» — так что любой сразу мог признать в нем уроженца Вега-Байя.

Мысль о резвой красавице Джобоун, которая ждет не дождется, когда он поставит на нее, и ассоциация с библейским Самсоном заставила его вновь почувствовать боль в пояснице и вспомнить, как он летел по всем этим тридцати семи ступенькам, нет, наверное, их было больше, он ведь перестал считать, когда треснулся лбом о тридцать восьмую; еще немного, и он смог бы участвовать в фильмах Хичкока. Теперь, когда он очутился на залитых теплым весенним солнцем улицах, он начал ощущать ссадины и ушибы по всему телу. «Если бы у меня была медицинская страховка, — подумал он, — я бы вытянул из них денежки, чтобы поставить на Джобоун. Проблема в том, что не так уж скоро выбьешь на них монету, к тому же у меня нет никакой страховки. Все, что у меня есть, это двадцать центов, интересно, застану ли я на треке кого-нибудь из знакомых. Пожалуй, можно рискнуть двадцатью центами, чтобы добраться туда, — наверняка кого-нибудь да встречу. Можно занять позицию у входа, чтобы не пропустить никого из знакомых, а уж ему я объясню, что располагаю самыми достоверными сведениями насчет Джобоун, можно даже немного преувеличить, сказать, что я получил их от владельца Большой конюшни в Кентукки, и, конечно, ни словом не упоминать о том жучке с его связями с мафией. И человек вполне может дать мне немного деньжат в знак благодарности за подсказку плюс на маленькую ставку. Пожалуй, рискнуть стоит. Если выбрать лошадь, ставки на которую утром были двадцать к одному, и поставить на нее пятьдесят баксов или около того, то получается уже тысяча баксов, даже если ставки не подскочат, как это обычно бывает, когда в забеге участвует темная лошадка».

1

Искаж, англ.: Энд стей аут. — И больше не появляйся здесь.

2

Хастлер — от hastier (англ.) — человек, зарабатывающий деньги, делая ставки на победителя азартной игры или спортивного состязания. Обычно считается незаконным видом заработка.