Черная невеста (СИ) - "Путешественница" - Страница 68

   - Это неповторимый уголок планеты, о котором вряд ли кто знает, - внезапно глухим голосом заговорил Равианикиэль. Я от неожиданности аж вздрогнула всем телом. Уж не померещился ли мне его голос? - Там встречаются редчайшие представители флоры и фауны, неизвестные на остальной территории. Природа и горы здесь необычно богаты редкими минералами и другими ископаемыми. Это, в свою очередь, сильно воздействует на тонкие уровни планеты. Странно, правда? Именно в этой долине находятся врата в Бездну, но существа с той стороны почти никогда не пользуются этим путём.

   - А почему?

   - Кто ж их знает? Может, ключ не всякому даётся. Бездна - это противоестественное, искусственно созданное место. Мироздание не слишком-то снисходительно относится к подобным очагам.

   - Откуда ты знаешь про врата?

   - Оттуда. Ты слепа, как новорожденная мантикора. К чему природе говорить о радуге со слепцом, который даже не в состоянии представить, что такое цвет? Ты услышишь её голос не раньше, чем прозреешь.

   Я насупилась, задетая его пренебрежением, и со скрытой враждебностью поинтересовалась:

   - Считаешь себя знатоком природы? Тогда какой у неё голос?

   - Голос? - удивился Равианикиэль моему вопросу. - Нет, ты не проста слепа, но вдобавок ещё и глуха. У природы нет своего голоса. Это целый оркестр, способный свести с ума своим многоголосием. Это сотни, тысячи переплетённых звуков, чаяний, стремлений. Это вековая мудрость и мимолётная стремительность, доверчивость и даже озлобленность. Природа многогранна, как и всё живое в этом мире. Смотри, сейчас оно начнётся.

   Я до рези в глазах всматривалась в прекрасный, как картинка, пейзаж, но ничего не видела. Наконец, мне надоело. Я подумала, что Равианикиэль в очередной раз решил надо мной поиздеваться. Разочарованная, я подняла глаза и окаменела, боясь спугнуть ЧУДО.

   Никогда ещё закат не казался мне настолько прекрасным, величественным, захватывающим и подчиняющим каждую клеточку организма, каждую, даже малейшую, мысль. Я смотрела, ловя переливы цветов и оттенков. Мне даже показалось, что я и вправду слышу эту разноголосую музыку, о которой говорил источник. Зачарованная зрелищем, я не смела шелохнуться, даже когда всё закончилось и нас поглотил сумрак.

   - Платок дать? - насмешливый, такой несвоевременный голос Равианикиэля разбил очарование внутреннего созерцания, когда я вновь, раз за разом, переживала эту бурю красок и отклик своих эмоций.

   - Что?

   - Платок, спрашиваю, дать? Нюни распустила. Хотя чего ещё можно ожидать от экзальтированной девчонки?

   - Ничего подобного! - огрызнулась я. Зачем он влез и испортил всё впечатление? Теперь умиротворение и все те светлые эмоции сменились пошлым раздражением. Зачем показывать всю эту красоту, а затем насмехаться?

   А Равианикиэль уже лежал, растянувшись на траве, и смотрел в тёмное небо, где зажигались одна за другой крохотные звёздочки.

   - Что ты намерена делать в жизни?

   - То есть? - растерялась я. Этот мальчишка прыгает с темы на тему, как бешеный кузнечик, абсолютно сбивая с толку очередным вопросом или комментарием.

   - Собираешься вместе со всеми возвращаться в Город?

   - Конечно. Я намерена закончить Академию и работать в одной из команд...

   - И ты веришь в возможность подобных бредовых планов? - неподдельно изумился источник и заливисто расхохотался. Меня будто невидимой волной накрыло.

   - Не вижу ничего неосуществимого!

   - Я уже говорил, что ты слепа. Зато окружающие прекрасно всё уже просчитали. Тебе не дадут закончить Академию. Ещё пару сианов - и ты начнёшь входить в силу. Необученный источник - какая прелесть! - довольно мурлыкнул мальчишка. - Люцифэ пойдёт на всё, чтобы оставить тебя при себе и, по возможности укрепить удерживающий тебя поводок. Ведь ты - ключ его свободы, о которой он столько бредил. Варан предпочтёт избавиться от опасных брожений в среде учеников, сбагрив тебя в руки властей Города. Арион и Гроссер - тёмные драконы, начинающие понимать, с чем они столкнулись. Но вряд ли они согласятся так просто выпустить тебя из своих загребущих ручек. Оба амбициозны и с явными отпечатками тёмного прошлого на аурах.

   - И как ты только дожил до такого возраста с подобным мировоззрением? Я бы давно уже удавилась от безысходности.

   - До такого возраста... - эхом откликнулся Равианикиэль. - Сколько я уже живу, как ты полагаешь? - Источник повернул голову в мою сторону, и я физически ощутила жжение от его взгляда. Захотелось передёрнуть плечами или, на худой конец, хоть немного отодвинуться.

   - Откуда я знаю?

   - Ты предположи, а я поправлю, если что.

   Чувствовалось, что вопрос с подвохом, но в чём состоит подколка, я не понимала. Наверняка, он просто старше, чем кажется на вид. Но зачем ему тогда, обладая такими колоссальными знаниями и силой, оставаться ребёнком? Ах, да. Часовщик что-то такое упоминал, но я не слишком-то прислушивалась тогда к его откровениям.

   - Сианов сто, - предположила я, ничуть не веря, что мальчишка, лежащий в шаге от меня, может насчитывать хотя бы половину этого срока. Дару, выглядевшему приблизительно на столько же, сколько и источник, тридцать два сиана.

   Мальчишка вновь залился неудержимым смехом. Я старалась спокойно пережить его очередную вспышку, отдающуюся мурашками на коже и желанием отодвинуться подальше. Похоже, ему всё-таки поменьше. Успокоившись, Равианикиэль ответил:

   - Мне не сто сианов, и даже не тысяча...

   - А сколько? - Мне показалось, что я ослышалась. Мальчик рядом внезапно погрустнел и подтвердил:

   - Это правда. Паранойя у меня развилась с возрастом. И с тобой произойдёт то же самое.

   - Сомневаюсь. Во-первых, уже потому, что мне столько не светит.

   - Нас боятся и пытаются использовать в своих целях. Мы для других не живые существа, а вещицы "с характером". За всю свою жизнь я не встретил никого, кому бы не нужно было от меня что-нибудь. Нас используют, а потом дарят другим, захватывают и бросают, сочтя опасными. Они знают о наших силах и боятся нас, но всё равно пытаются использовать. Подумай об этом, Дарк. И приходи завтра на то же место, если, конечно, хочешь, чтобы я начал понемногу тебя обучать.

   Я потом долго размышляла над сказанным Равианикиэлем. Я хотела не думать об этом, не вспоминать, но каждый раз, когда ко мне с улыбкой приближался Люцифэ или магистр Арион пытался заниматься отдельно, слова старика-мальчишки одолевали, как стая навязчивой мошкары, отравляя существование и убивая всякую радость общения.

   - Что случилось? - не выдержал как-то Часовщик. - Дарк, ты изменился. И меня беспокоит грусть всё разрастающаяся в глубине твоих глаз. Ты устал. Но отчего?

   - От себя. Давай не будем об этом.

   - Нет, будем, - не отступил Люцифэ. Он провёл ладонью по моему лицу и попросил: - И можно я займусь твоей внешностью? Не надо себя так запускать.

   - Ты о чём? - не поняла я.

   - Увидишь, - улыбнулся Люцифэ. - И почувствуешь.

   - Ты думаешь, я поступаю глупо?

   Вывалив всё, что накопилось на душе после разговора с Равианикиэлем, я почувствовала облегчение, приправленное изрядной долей сомнений. Однако я уже дошла до той точки, что не рассказать о наболевшем просто не могла.

   - Глупо? Нет. Просто ты запуталась, решив примерить неподходящую тебе мораль. Это как одежда с чужого, первого попавшегося плеча. Вряд ли она придётся тебе впору. Но и осуждать Равианикиэля не стоит. У него была тяжёлая жизнь.

   - Он и вправду такой старый?

   - Старый? - Люцифэ закашлялся. Я с удивлением глянула на него, но Часовщик быстро взял себя в руки. - Он не старый. Скорее, древний. Но общаться с ним по-настоящему тяжело. И, полагаю, не только из-за характера. Наклони голову чуть вперёд. Вот так, молодец.

   - Ты там ещё долго?

   - Нет, сейчас закончу. А потом посмотрю, что можно сделать с твоими руками.