36 рассказов - Арчер Джеффри - Страница 5

— А где вы живете? — спросил Уильям, вновь удивившийся тому, что до сих пор не знал этого.

— В Брокенхерсте в Гемпшире. Я поеду туда завтра утром. Похороны назначены на среду.

— Хочешь, я поеду с тобой? — спросил Уильям.

Филиппа подняла голову и увидела в глазах соперника теплоту, которой раньше не замечала.

— Это было бы здорово, Уильям.

— Ну, значит, так и сделаем, глупая женщина, — сказал он. — Пойдем, я провожу тебя до колледжа.

— Когда ты в последний раз назвал меня глупой женщиной, ты не шутил.

Уильям счел вполне естественным, что по дороге они взяли друг друга за руки. Никто из них не сказал ни слова, пока они не дошли до Сомервиля.

— Когда мне заехать за тобой? — спросил он, не отпуская ее руки.

— Я и не знала, что у тебя есть машина.

— Мой отец подарил мне свой «ровер», когда я сдал на отлично первую сессию. Я все время искал повод показать тебе эту классную штуковину. У нее есть даже элетростартер, знаешь?

— Конечно, он не стал рисковать, ожидая твоей победы в конкурсе на премию Олдхема.

Уильям засмеялся чуть более сердечно, чем того заслуживал небольшой выпад.

— Извини, — сказала она, — это уже вошло в привычку. С нетерпением буду ждать возможности убедиться в том, что ты водишь машину так же отвратительно, как и пишешь. Я буду готова в десять.

По дороге в Гемпшир Филиппа рассказывала о своем отце и спрашивала Уильяма о его семье. На обед они остановились в пабе в Винчестере, где им подали тушеного кролика с картофельным пюре.

— Мы с тобой первый раз обедаем вместе, — сказал Уильям.

Филиппа не стала язвить в ответ, а только улыбнулась.

После обеда они продолжили свое путешествие в деревню Брокенхерст. Уильям остановил машину на гравийной дорожке у дома священника. Дверь им открыла пожилая горничная в черном платье. Она не скрывала удивления, увидев Филиппу вместе с молодым человеком. Филиппа представила Анни Уильяму и попросила подготовить еще одну комнату.

— Я очень рада, что ты нашла себе такого милого молодого человека, — заметила ей Анни позднее. — Как долго вы знакомы?

— Вчера мы встретились в первый раз, — улыбнулась Филиппа.

Филиппа приготовила им с Уильямом ужин, и они сели за стол у огня, который Уильям развел в камине гостиной. Они мало говорили, но ни одному из них не было скучно. Филиппа заметила, как непослушная челка спадает на лоб Уильяма, и подумала, как красиво это будет выглядеть, когда он состарится.

На следующее утро она отправилась в церковь, опираясь на руку Уильяма, и мужественно выстояла всю церемонию. Когда служба закончилась, Уильям вновь проводил ее в дом отца, который был заполнен многочисленными друзьями священника.

— Не надо думать о нем плохо, — сказал Филиппе церковный староста Грамп. — Вы были всем для своего отца, и он строжайше запретил сообщать вам о его болезни, поскольку боялся, что это помешает вам получить премию Чарльза Олдхема. Она ведь так называется?

— Да, — ответила Филиппа. — Только теперь все это так неважно…

— Она получит эту стипендию в память об отце, — сказал Уильям.

Филиппа посмотрела на него и в первый раз поняла, что он и в самом деле хочет ее победы.

На ночь они остались в доме отца, а в четверг отправились обратно в Оксфорд. В десять часов утра пятницы Уильям вернулся в колледж Филиппы и попросил привратника пригласить мисс Джеймсон для разговора.

— Прошу вас подождать, сэр, — сказал привратник, провожая Уильяма в небольшую комнату для гостей. Затем он поспешил на поиски мисс Джеймсон. Через несколько минут они вернулись вместе.

— Господи, что ты тут делаешь?

— Я приехал, чтобы свозить тебя в Стратфорд.

— Но у меня еще даже не было времени, чтобы распаковать вещи, которые я привезла из Брокенхерста.

— Немедленно выполняй то, что тебе говорят. Даю тебе пятнадцать минут.

— Ну конечно, — сказала она. — Кто я такая, чтобы не подчиниться приказам следующего лауреата Чарльза Олдхема? Я даже позволю тебе зайти на минуту в мою комнату и помочь мне распаковаться.

Брови привратника поднялись до козырька его фуражки, но он сохранил молчание из уважения к недавней утрате мисс Джеймсон. И вновь Уильям был удивлен тем, что за все три года ни разу не был в комнате Филиппы. Бывало, он перелезал стены женских колледжей, чтобы встречаться с девушками разной степени глупости, но никогда не был у Филиппы. Он сел в изножье кровати.

— Нет, не туда, безмозглое существо. Горничная только что заправила ее. Все мужики одинаковы, никогда им не сидится в кресле.

— Нет, однажды я сяду в кресло, — сказал Уильям. — И это будет кресло профессора английского языка и литературы.

— Пока я в университете, этому не бывать, — парировала Филиппа, исчезая в ванной комнате.

— Добрые намерения — это одно, а талант — совсем другое, — прокричал он ей в спину, внутренне обрадовавшись возвращению ее игривого настроения.

Через пятнадцать минут девушка вышла. На ней было платье с желтыми цветами, аккуратным белым воротничком и такими же манжетами. Уильяму показалось, что она даже чуть-чуть накрасилась.

— Если нас увидят вместе, это не пойдет на пользу нашей репутации, — усмехнулась Филиппа.

— Я уже подумал об этом, — сказал Уильям. — Когда меня спросят, я скажу, что ты — часть моей благотворительной акции.

— Твоей акции?

— Да, в этом году я помогаю сиротам.

Филиппа отметила в книге колледжа, что будет отсутствовать до полуночи, и два студента отправились в Стратфорд, сделав в Бродвее остановку на обед. Во второй половине дня они катались на лодке по реке Эйвон. Уильям рассказал Филиппе о своем кошмарном приключении на плоскодонке. Она призналась, что ей об этом уже известно. Тем не менее они без потерь пристали к берегу — возможно, потому, что на веслах сидела Филиппа. Затем они посмотрели на Джона Гилгулда в роли Ромео и поужинали в «Грязной утке». За ужином Филиппа безжалостно атаковала Уильяма.

Вскоре после одиннадцати они отправились в обратную дорогу. Филиппа погрузилась в полудрему, поскольку звук мотора все равно заглушал разговор. До Оксфорда оставалось около сорока километров, когда «ровер» внезапно остановился.

— Я думал, — сказал Уильям, — что, когда датчик топлива показывает ноль, в баке остается, по крайней мере, четыре литра.

— И теперь ясно, что ты ошибался, причем уже не в первый раз. Раз ты такой тонкий провидец, тебе придется самостоятельно добираться до ближайшего гаража. Ведь ты же не думаешь, что я составлю тебе компанию? Я останусь здесь в тепле.

— Но отсюда до Оксфорда нет ни одного гаража, — запротестовал Уильям.

— Тогда тебе придется нести меня, я слишком устала, чтобы идти.

— Я не пронесу тебя и пятидесяти метров после такого обильного ужина и выпитого вина.

— Я немало озадачена тем, Уильям, как ты умудрился получить наилучшие оценки по английской литературе, когда не можешь прочитать даже показания топливного датчика.

— Остается только одно, — сказал Уильям. — Нам нужно будет дождаться первого утреннего автобуса.

Филиппа забралась на заднее сиденье и не сказала больше ни слова, а потом заснула. Уильям надел шляпу, шарф и перчатки и скрестил руки на груди, чтобы сохранить тепло. Он потрогал рыжий завиток волос девушки, затем снял пальто и накрыл ее.

Первой в начале седьмого проснулась Филиппа. И сразу же застонала, когда попыталась распрямить затекшие конечности. Она разбудила Уильяма и спросила, не будет ли его отец так любезен купить ему машину с более удобным задним сиденьем.

— Но это самая модная модель, — ответил Уильям, осторожно потирая шею, перед тем как надеть пальто.

— Но она не едет и не поедет никуда без бензина, — воскликнула Филиппа, вылезая из машины, чтобы размять ноги.

— Да, я позволил ей остаться без бензина, и тому есть причина, — сказал Уильям, выходя вслед за ней.

Филиппа ждала разъяснений, не выказывая удивления.

— Мой отец сказал мне, что если я проведу ночь с официанткой, то мне просто следует заказать еще одну кружку пива, но если я проведу ночь с дочерью священника, мне придется жениться на ней.