Карьеристки - Бэгшоу Луиза - Страница 73

— Ваши отцы идиоты, — сказал Меткалф со вздохом.

— Возможно. Иногда мне очень хотелось быть мужчиной, — ответила она.

— Ты скучаешь по Топаз Росси? — спросил он.

— Нет, — медленно ответила она. — Есть нечто, что невозможно переделать Я скучаю по работе, я скучаю по Барбаре, Джошу, «Атомик»…

«И еще я скучаю по Майклу Кребсу», — договорила она про себя.

— Так что ты собираешься делать? — спросил Джон.

Голубые глаза смотрели напряженно. Он собирался вернуть ее в игру, чего бы это ему ни стоило. Умолять, запугивать, угрожать.

Он стал загибать пальцы.

— У тебя опыт работы в производстве дисков, но эта сфера для тебя теперь закрыта. Ты всегда работала только в музыкальном бизнесе, и, похоже, ни одна большая корпорация не возьмет тебя на работу — ты специалист слишком высокой квалификации, чтобы нанять по-тихому. В данном случае твой профессионализм работает против тебя.

Ровена посмотрела на Джона, он потянулся налить ей шампанского «Дом Периньон», которое она очень любила.

— Ты создала компанию с нуля — это свидетельствует о твоих способностях в бизнесе. Ты обладаешь умом и характером, у тебя состояние в миллион долларов, и под него ты можешь получить кредит. У тебя за спиной ключевые фигуры — Джошуа Оберман, Майкл Кребс, Барбара Линкольн, «Стиммер», Роксана, «Атомик масс» и я. Таковы преимущества. Вопрос — что ты собираешься со всем этим делать?

Она отпивала глоток за глотком из бокала, размышляя.

— А что ты мне посоветуешь?

— Я думаю, тебе следует создать свой бизнес. Стать самой себе начальником, — ответил он. — Но пока я не знаю каким. И это не моя задача — определить.

— Я смогла бы, разве нет? — спросила Ровена, и Меткалф увидел: ее глаза снова заблестели от радости.

— Твой герой, Дэвид Джеффин, прекратил свою блестящую карьеру после того, как ему сказали — у чего рак в последней стадии. Через год ему объявляют — диагноз ошибочный. А у него нет денег. И нет работы. Так он что, превратился в зомби? Нет, он пошел и основал «Джеффин рекордс».

Ровена засунула в рот огромную порцию салата «Цезарь».

— Ты можешь делать все, что хочешь, — сказал он. — Настоящая слава — это не гладкий, без помех, подъем к вершинам. Слава, настоящий успех — это когда ты сумеешь подняться, упав, и создать все снова.

— Джон, я могу так и влюбиться в тебя, — сказала Ровена.

— Это как раз то, на что я рассчитываю, — ответил он.

31

Через три недели Ровена Гордон вернулась в бизнес.

Сказать, что ее новый офис отличался от прежнего, — ничего не сказать. Ни дорогих ковров, ни окон во всю стену. Ни кресел, в которых можно утонуть. Не было даже кофеварки с фильтром.

Она устроилась в дешевом месте, на Мелроуз, с двумя телефонами, факсом и восемнадцатилетней секретаршей. Да, совсем другое дело, когда платишь по счетам из своих денег.

Джон Меткалф предложил ей все, что она хочет. Начальный капитал, офис в «Метрополисе». Ровена поблагодарила, но отказалась.

— Я все должна сделать сама. Воспользоваться чьей-то помощью сейчас — неправильный ход.

— Ну хотя бы переезжай ко мне. Продай квартиру и вложи деньги, которые получишь за нее, в дело.

Она нежно поцеловала его влажными губами, а он тут же возбудился.

— Не могу. Раньше я уже чуть не лишилась своей независимости. Ты мне помог выбраться из той ситуации, помнишь?

— Но я все это предлагаю не только ради тебя, — признался он, чувствуя, как желание распирает его.

Она заметила и положила руку на низ живота. Джон застонал.

— Ну пожалуйста, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты была рядом.

— Так ты и сейчас рядом, — сказала Ровена и, потянувшись рукой к «молнии» на платье, расстегнула ее. Шелк соскользнул, как вода, и он, ошарашенный, увидел — под платьем ничего… Длинные стройные ноги цвета пахты, соски красивого розового цвета, выделявшиеся на золотистой коже маленьких грудей. Она откинулась назад, как бы демонстрируя светлый треугольник. — Хочешь поближе?

Ни слова не говоря, он расстегнул джинсы и, отпихнув их ногой, обнял ее. Джон прижался к ее плоскому животу, сгорая от желания.

— Как давно этого не было…

— Слишком давно, — ответила Ровена и вспомнила, как в последний раз они с Джоном занимались любовью, через неделю после приема у Мартинов. А потом в голове всплыл последний раз с Майклом.

Джон почувствовал ее жар…

— Ты хочешь еще поиграть или…

В ответ Ровена улыбнулась и раздвинула ноги чувственно и дерзко.

Джон больше не мог терпеть. Он устремлялся все глубже и глубже, насколько мог. Она двигалась в такт с ним, давая понять — она не против, если он проникнет еще глубже и заполнит ее до краев.

— С тобой так хорошо, — признался он.

Глаза Ровены были плотно закрыты, и Джон посмотрел на ее затвердевшие соски, наклонился и принялся сосать, слегка втягивая их губами, как жадный ненасытный ребенок. Ее пронзило удовольствие, она ощутила, как нужны ей его сильные ласкающие руки, мускулистое тело под тонкой хлопчатобумажной майкой, которую он не снял.

Он страстно двигался, сходя с ума от ее реакции. А потом она забыла обо всем на свете, кроме сладкой неги, охватившей ее.

Джон кончил, помедлил секунду, а потом отвалился от вспотевшего дрожащего тела Ровены. Он взял ладонями ее лицо и повернул к себе.

— Как я и сказал тебе. Пути назад нет.

Она взяла его правую руку, прижала к губам и благодарно поцеловала.

— Только вперед, — ответила она. — Вот почему я не смогу переехать к тебе.

Никакие слова или поступки Джона не могли заставить ее переселиться к нему. Ровена была с ним почти каждую ночь, но отказывалась продать дом. Она старалась все сделать сама и не быть никому обязанной.

Выбрать новое дело трудно. Ровена могла бы работать в какой-то производственной компании или стать менеджером музыкальной группы. Конечно, не у Майкла и не у «Атомик масс». У других. Но это означало — работать на кого-то и, стало быть, сидеть на процентах.

Нет. Я не хочу, чтобы меня снова могли уволить. Я хочу иметь собственные акции, а не получать зарплату.

Ровена могла создать собственную компанию звукозаписи. Но музыканты, почувствовав вкус первого успеха, тут же бросят ее ради крупной фирмы. Во всяком случае, так происходило всегда. Цена на запись диска стремительно взлетела вверх после того, как Дэвид Джеффин основал свою фирму. И если так будет продолжаться, станет еще труднее…

«Но истинная причина не в этом, не так ли? — спросила она себя. — Суть в ином: «Атомик масс», Джош, Барбара и все остальные значили для меня абсолютно все. И когда я всего этого лишилась, я ощутила полный крах. Музыка — моя жизнь. И музыка — слишком многое, чтобы ставить ее на кон».

Никаких эмоций. Надо начать все сначала, как и поступают деловые люди. И научиться держать свои страсти отдельно от бизнеса.

Она должна собраться.

И Ровена остановилась на лучшем варианте компромисса, который смогла найти. Ее новое дело должно касаться музыки — в этой сфере у нее есть опыт, но в то же время это должно быть нечто сухое, как пыль, что позволит работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать.

Она взяла лист бумаги и перечислила свои главные таланты. Первое: артисты и репертуар. Сейчас — совершенно бесполезное занятие. Второе: промоушн. Ровена подчеркнула слово и уселась, уставившись в пространство. Промоушн. А что, в этом что-то есть. Разве она не сумела провести маркетинг столетия, когда «Атомик масс» сняла помещение «Колизеума» во время турне по Штатам с «Хит-стрит»? И это ее единственное дело, в котором Кребс не участвовал.

Она провернула это сама, подумала Ровена с улыбкой. Черт побери, как приятно.

Но непредвиденные катастрофы случаются не каждый день, у больших компаний есть свои эксперты — и промоутеры, и агенты.

Итак, кому нужна помощь?