Дураки умирают - Пьюзо Марио - Страница 51

В назначенный срок Чарли говорил жене, что хочет выпить кофе, и у нее на глазах уходил в кафетерий. Оттуда коридор выводил его к нужному номеру. Девица уже ждала его в постели. На все дела у него уходило менее получаса. Чарли оставлял девице стодолларовую фишку и, расслабленный, умиротворенный, возвращался в казино. Какое-то время смотрел, как играет жена, оставлял ей несколько фишек, только не черных, а затем перебирался в секцию для игры в кости. Высокий, широкоплечий, добродушный мужчина, отвратительный игрок, который в итоге всегда проигрывал, потому что не мог остановиться, если был в плюсе. Сразу Калли не вспомнил его только потому, что Чарльз Хемзи пытался избавиться от дурной привычки.

Он оставил расписки по всему Вегасу. Только в кассе казино «Ксанаду» он взял в долг пятьдесят тысяч долларов. Некоторые казино уже отправили ему письма с напоминанием о необходимости вернуть долги. Гронвелт сказал Калли, что торопиться не следует. «Долги он, скорее всего, отдаст и так, но запомнит, что мы хорошие парни, поскольку не прижимали его, и дальше будет играть только у нас, — сказал он. — А это чистые деньги».

Калли сомневался.

— Этот говнюк задолжал больше трехсот тысяч. Никто не видел его около года. Я думаю, он теперь играет в других местах.

— Возможно, — согласился Гронвелт. — Но в Нью-Йорке у него крупное предприятие. Если выдастся хороший год, он обязательно вернется. Не сможет устоять перед азартом и нашими красотками. Он же все время сидит с женой и детьми, ходит на вечеринки к друзьям и соседям. Может, трахает какую-нибудь шлюху на работе. Но это его нервирует, слишком многие знают о его похождениях. А в Вегасе у него полная свобода. И потом, он же играет в кости. А таких от стола не оттащишь.

— А если удачного года у него не выдастся? — спросил Калли.

— Тогда он запустит руку в «гитлеровские» деньги, — ответил Гронвелт. Улыбнулся недоуменному взгляду Калли: — Так называют их фабриканты готовой одежды. Во время войны все они заработали миллионы на черном рынке. Когда материя фондировалась государством, черный нал был в большом почете. Эти деньги они не вносили в свои налоговые декларации. Не могли вносить. Они все очень богаты. Но не могут тратить свои деньги в открытую. В этой стране можно разбогатеть, лишь утаивая свои доходы от государства.

Эту фразу Калли запомнил. Собственно, весь Вегас жил по этому закону, не только Вегас, но и многие бизнесмены, которые приезжали в его казино. Владельцы супермаркетов, сетей торговых автоматов, руководители строительных фирм, церковники, собиравшие пожертвования. Ничем не отличались от них и крупнейшие корпорации. Только они нанимали легионы юристов, выискивающих легальные способы ухода от уплаты налогов.

Калли слушал Мерлина вполуха. Слава богу, Мерлин никогда много не говорил. Скоро он замолчал, и они зашагали в тишине. Калли обдумал полученную информацию. Попросил Мерлина описать Хемзи-старшего. Нет, это не Чарли. Должно быть, один из братьев, партнер по бизнесу, который, судя по всему, и тянул на себе весь воз. Чарли, по мнению Калли, трудолюбием не отличался. В голове у него созрел план. Блестящий план, который не мог не одобрить Гронвелт. До появления на заседании Большого жюри у Мерлина оставалось три дня. Калли не сомневался, что этого времени ему хватит с лихвой.

А потому он мог насладиться прогулкой по парку в компании Мерлина. Они поговорили о прошлом. Задали обычные вопросы о Джордане. Почему он это сделал? Что могло побудить человека, выигравшего четыреста тысяч, вышибить себе мозги? По молодости они оба не могли представить себе, что успех эмоционально опустошает, хотя Мерлин и читал об этом в книгах и учебниках по психологии. Калли отвергал эту идею. Он знал, как он будет счастлив, получив неограниченное право пользования «карандашом». Он же станет императором. Богатые и влиятельные мужчины, прекрасные женщины станут его гостями. Они будут прилетать со всего света, не тратя ни цента, за счет отеля «Ксанаду» благодаря росчерку его пера. В их распоряжение он будет предоставлять лучшие номера, лучшую еду, лучшую выпивку, лучших женщин, хоть одну, хоть нескольких сразу. Он сможет перенести простого смертного в рай на три, четыре, пять, шесть дней, даже на неделю. Бесплатно.

Правда, им придется покупать фишки, зеленые и черные, и играть. Но цена все равно будет невелика. А при удаче они могут еще и выиграть. Или, играя по-умному, много не проиграть. Калли думал о том, как воспользуется «карандашом» для Мерлина. Мерлин сможет прилетать в Лас-Вегас в любое удобное ему время.

Но сейчас Мерлину было не до казино — он попал в передрягу, нарушив закон. Впрочем, Калли понимал, что дело это временное. Всем случается нарушать закон. И Мерлин показал, что страдает от этого. Калли, во всяком случае, это видел. В нем вдруг появилась неуверенность в себе. Калли ценил такое доверие. Мерлин открывал перед ним душу.

Поэтому, расставаясь, он тепло обнял Мерлина.

— Не волнуйся, я все устрою. Спокойно иди на заседание Большого жюри и отрицай все. Договорились?

Мерлин рассмеялся.

— А что еще мне остается?

— Когда приедешь в Вегас в следующий раз, все будет за счет заведения.

— У меня нет пиджака, который приносил мне удачу, — улыбнулся Мерлин.

— Не беда. Если слишком проиграешься, я встану за стол для блэкджека и помогу тебе компенсировать потери.

— Это воровство, а не игра, — ответил Мерлин. — Я перестал воровать, как только получил повестку от Большого жюри.

— Это шутка. — Калли хлопнул друга по плечу. — Я не могу подложить Гронвелту такую свинью. Если бы ты был красоткой, тогда возможно, но ты слишком уродлив. — Он удивился, увидев, как дернулся Мерлин. Только тут Калли понял, что Мерлин относится к тем людям, которые считают себя уродцами. Обычно это прерогатива женщин, а не мужчин, подумал Калли. Перед тем как уйти, спросил, не нужны ли Мерлину деньги из тех, что хранились в кассе казино. Мерлин ответил, что нет. На том они и расстались.

Вернувшись в люкс отеля «Плаза», Калли позвонил в несколько казино Лас-Вегаса. Ему сообщили, что Чарльз Хемзи по-прежнему не расплатился по долгам. Потом набрал номер Гронвелта. Хотел рассказать о своем плане, но в последний момент передумал: никто не знал, какие линии прослушиваются ФБР. Поэтому мимоходом упомянул о том, что задержится в Нью-Йорке на несколько дней и задаст несколько вопросов клиентам, которые просрочили свои долговые обязательства. «Спрашивай по-хорошему», — предупредил Гронвелт. «Естественно, — ответил Калли. — По-другому просто быть не может». Оба понимали, что их реплики предназначались для прослушки. Но Гронвелт понял, о чем речь, и знал, что по приезде Калли представит подробный отчет. И Калли стало спокойнее: Гронвелт не мог обвинить его в излишней самостоятельности.

Наутро Калли нашел Чарльза Хемзи, но не на фабрике готовой одежды, а на поле для гольфа в Рослине на Лонг-Айленде. Поехал туда на арендованном лимузине. Сел в баре у окна, выходящего на поле, и стал дожидаться Чарли.

Тот появился через два часа. Калли вышел из бара, направился к нему. Чарли болтал с другими игроками, прежде чем пойти в раздевалку. Калли увидел, что он отдает деньги одному из игроков. Понял, что с карт и костей бедняга переключился на гольф: в других местах он появляться боялся.

— Чарли! — Подойдя вплотную, Калли ослепительно улыбнулся: — Рад вновь тебя видеть. — Он протянул руку, которую Хемзи пожал.

По лицу Хемзи понял, что тот его узнал, но никак не вспомнит, где мог его видеть. Калли пришел ему на помощь:

— Калли. Калли Кросс. Из отеля «Ксанаду».

Партнеры по гольфу уже заходили в здание клуба, Чарли последовал за ними. Крупный мужчина — Калли едва доставал ему до плеча, — Чарли молча протиснулся мимо. Калли ему не мешал. А потом воскликнул:

— Чарли, удели мне минуту. Я здесь, чтобы помочь. — Голос звучал искренне, но в нем отчетливо слышались железные нотки.