Дураки умирают - Пьюзо Марио - Страница 82

— Есть только одна загвоздка. Врачи говорят, что его голос может измениться. Он входит в пубертатный период.

Баскомб чуть занервничал:

— Его голос станет более низким. Может, оно и к лучшему.

Доран покачал головой:

— Суперзвездой его делает высокий чистый голос. Конечно, изменение может пойти на пользу. Но ему потребуется пять лет, чтобы натренировать голос и создать себе новый имидж. Причем нет гарантий, что он сумеет пробиться наверх. Это сейчас, с его нынешним голосом, я могу заключать любые контракты.

— Ну, может, голос и не изменится, — неуверенно заметил Баскомб.

— Может, и не изменится, — согласился Доран и перевел разговор на другую тему.

Двумя днями позже Баскомб пришел к ним домой. Джанель открыла ему дверь, налила ему виски. Он оглядел ее с ног до головы, но она его проигнорировала. И вышла из комнаты, как только он и Доран начали разговор.

Тем же вечером, после любовных утех, Джанель спросила Дорана:

— И как обстоят дела с твоим мерзким планом?

Доран улыбнулся. Он знал, что Джанель презирает его за то, что он собирался сделать, но она по-прежнему спала в его постели и ни в чем ему не отказывала. Как и Рори, Джанель не знала себе цены. Дорана это устраивало. Он любил платить минимум, получая по максимуму.

— Старый говнюк у меня на крючке, — ответил он. — Теперь займемся мамашей и мальчишкой.

Доран, полагавший себя величайшим коммивояжером к востоку от Скалистых гор, не сомневался, что именно его выдающиеся способности обеспечили нужный результат. Но в действительности ему просто повезло. Мистер Баскомб хорошо помнил о тяготах жизни, с которыми он сталкивался до того, как у сына прорезался голос. Он не хотел отказываться от золотой мечты и возвращаться к тяжелой работе. В общем, его резоны не отличались оригинальностью. И действительно, повезло Дорану только с матерью.

Миссис Баскомб, блиставшая красотой в маленьком южном городке, вышла замуж за мистера Баскомба, сраженная его умением играть на рояле и галантностью. С годами, по мере того как увядала ее красота, она становилась все более набожной. Отворачиваясь от уже нелюбимого мужа, она раскрывала объятия Иисусу. И божественный голос сына она стала воспринимать, как свой дар любви Спасителю. На этом и сыграл Доран. С миссис Баскомб он говорил в присутствии Джанель, понимая, что эта набожная дама может занервничать, обсуждая столь деликатный вопрос наедине с мужчиной.

Доран разливался соловьем. В грядущие годы, вещал он, миллионы людей во всем мире будут слышать, как ее сын Рори восславляет Иисуса. В католических странах, в мусульманских, в Израиле, в городах Африки. Ее сын станет самым влиятельным евангелистом со времен Лютера. Превзойдет Билли Грэхэма, превзойдет Орала Робертса — двух живущих на земле святых, миссис Баскомб. И ее сын будет спасен от самого низменного из грехов. Такова воля божья, двух мнений тут быть не могло.

Джанель наблюдала за ними. Виртуозность Дорана впечатляла. Ему потребовался час, чтобы окончательно перетащить мать на свою сторону.

— Миссис Баскомб, я знаю, что вы готовы на такую жертву ради Иисуса. Но главная проблема — ваш сын. Он еще мальчик, а вы лучше меня знаете, какие они упрямцы.

Миссис Баскомб мрачно усмехнулась.

— Да, я знаю, — коротко глянула она на Джанель. — Но мой Рори хороший мальчик. Он сделает все, что я скажу.

Доран облегченно выдохнул:

— Я знал, что могу рассчитывать на вас.

— Я делаю это ради Иисуса, — ответствовала миссис Баскомб. — Но я бы хотела, чтобы мы заключили новый контракт. Я хочу пятнадцать процентов из ваших тридцати и должность соменеджера. — Она помолчала. — Моему мужу незачем знать об этом.

Доран вздохнул.

— Чего только не сделаешь ради Иисуса. Надеюсь, вы сможете уговорить мальчика.

Миссис Баскомб смогла. Никто не узнал как. Всех все устраивало, за исключением Джанель. Она пришла в такой ужас, что отказалась спать с Дораном, и он уже подумывал о том, как избавиться от нее. Осталось решить еще одну проблему: найти хирурга, который отрежет яйца четырнадцатилетнему подростку. В этом и состоял главный элемент плана Дорана. То, что годилось для папы римского, вполне устраивало и его.

Карты спутала Джанель. Они все собрались в квартире Дорана. Доран как раз пытался уломать миссис Баскомб отказаться от пятнадцати процентов прибыли, поэтому не отреагировал, когда Джанель встала, взяла Рори за руку и повела в спальню.

Но миссис Баскомб забеспокоилась:

— Куда вы ведете моего мальчика?

Джанель ослепительно улыбнулась:

— Мы сейчас вернемся. Я хочу ему кое-что показать.

В спальне она заперла дверь. Подвела Рори к кровати, расстегнула ремень, сдернула брюки и трусы. Сунула одну его руку себе между ног, а голову — между уже обнаженных грудей.

Они управились за три минуты, а потом мальчик удивил Джанель. Надел брюки, забыв про трусы. Повернул ключ в замке, распахнул дверь, выбежал в гостиную. Первым ударом разбил Дорану губу и молотил кулаками, пока отец не оттащил его.

Джанель улыбнулась.

— Доран по-прежнему ненавидит меня, хотя прошло шесть лет. Я лишила его миллионов.

Заулыбался и я.

— А что произошло в суде?

Джанель пожала плечами.

— Мы попали к хорошему судье. Он побеседовал со мной и мальчиком, а потом снял с меня все обвинения. Предупредил Дорана и родителей, что их действия противоправны, и предложил всем держать язык за зубами.

Я обдумал ее слова.

— И что он сказал тебе?

Джанель вновь улыбнулась.

— Он сказал, что, будь он на тридцать лет моложе, он отдал бы все ради того, чтобы я стала его девушкой.

Я вздохнул.

— Складно у тебя все получается. А теперь я хочу услышать от тебя честный ответ. Клянешься?

— Клянусь.

Я выдержал театральную паузу, не сводя с нее глаз.

— Тебе понравилось трахать четырнадцатилетнего мальчишку?

— Более чем, — без запинки ответила Джанель.

— Понятно.

Задумавшись, я нахмурился. Джанель расхохоталась. Ей нравилось, когда я пытался смоделировать ее ощущения.

— Давай поглядим. Курчавые волосы, крепкое телосложение. Великолепная кожа, без единого прыщика. Длинные ресницы, девственность мальчика из церковного хора. Однако… — Я помолчал. — Скажи мне правду. Ты, конечно, возмущалась планами Дорана, но в глубине души знала, что это твой единственный шанс потрахаться с четырнадцатилетним пареньком. Иначе ничего бы не вышло, как бы тебе этого ни хотелось. Этот подросток с самого начала возбуждал тебя. А тут ты могла одним выстрелом убить двух зайцев. Спасти парня, трахнув его. Блестящий ход. Так?

— Нет, — обворожительно улыбаясь, ответила Джанель.

Я вновь вздохнул, рассмеялся.

— Ты такая лгунья, — но я знал, что проиграл. Она лишь хотела спасти мальчишку. А уж если при этом ей что-то и перепало, так по заслугам. На Юге все служат Иисусу — каждый по-своему.

И, господи, я еще сильнее влюбился в нее.

Глава 32

У Маломара выдался тяжелый день. Совещание с Мозесом Вартбергом и Джеффом Уэгоном затянулось. Маломар сражался за свой фильм, который хотел поставить по роману Мерлина. Вартберг и Уэгон возненавидели его, как только познакомились с первым вариантом сценария. И все время давили на Маломара. Хотели выхолостить сценарий, добавить действия, смазать характеры. Маломар был тверд, как скала.

— Это хороший сценарий. И не забывайте, что это первый вариант.

— Тебе нет нужды напоминать нам об этом, — ответил Вартберг. — Мы и так знаем. И соответственно оцениваем его.

— Вы знаете, что меня интересует ваше мнение, — холодно продолжил Маломар. — Но все, что вы говорили, представляется мне не имеющим отношения к делу.

Уэгон обаятельно улыбнулся.

— Маломар, ты же понимаешь, что мы в тебя верим. Поэтому и подписали с тобой контракт. Конечно же, ты осуществляешь полный контроль над фильмами, которые снимаются на твоей киностудии. Но мы разрешили тебе увеличить бюджет на миллион долларов. Это дает нам моральное право принять участие в разработке окончательной концепции фильма.