Сэр Евгений. Дилогия - Тюрин Виктор Иванович - Страница 84

‑ Мишель Легран, к вашим услугам, господа! ‑ голос хозяина был гулкий и низкий, словно шел у него откуда‑то из нутра. ‑ Вино, сидр! Мясная похлебка! Есть немного копченого мяса и колбасы! К сожалению, выбор не велик. Разруха и голод не обошли мое скромное заведение! Если останетесь ночевать, прикажу слуге приготовить вам комнаты!

‑ В таком случае, готовь комнаты сразу! Я устал и хочу отдохнуть! Туда же принесешь вина и мяса!

‑ И живее, толстобрюхий! ‑ прикрикнул на него Джеффри. ‑ Мой хозяин не тот человек, которого можно заставлять ждать! Первым делом давай вино! У меня вся глотка забита дорожной пылью!

Я решил, что тут и без меня обойдутся. Резко развернувшись, чтобы идти в свою комнату, как вдруг неожиданно краем глаза уловил взгляд проводника, направленный хозяину постоялого двора, но уже в следующий момент он опустил глаза. Мне показалось, что он словно пытался тому что‑то сказать. А в прочем,… он должен хорошо знать хозяина, поэтому им есть о чем поговорить. Да и сейчас мне хотелось только одного: вытянуться на кровати и закрыть глаза. И лежать, лежать…

Вошел в комнату, дверь в которую предупредительно открыл мне все тот же унылый слуга. В комнате стояло три кровати с соломенными тюфяками. Выбрав крайнюю, тут же завалился на нее. Лежа в блаженной истоме, я в пол уха слышал, как из‑за неплотно закрытой двери раздавались голоса. Я уже засыпал, как вдруг за дверью голоса зазвучали громко и резко. Судя по всему, Хью зацепил французов, сидящих в зале. В перебранку тут же вплелись увещевания хозяина, пытавшегося успокоить разозлившегося англичанина. Через минуту все стихло. Как я понял из слов, хозяин унял гнев арбалетчика кружкой доброго вина. Я уже снова собрался закрыть глаза, как где‑то внутри меня закопошился червячок. К какому роду его можно было отнести, я даже не знал. Но что‑то было не так. Причем это довольно невнятное ощущение никак не желало уходить, мешая моему расслабленному состоянию. В этот самый момент открылась дверь, и на пороге показался слуга с деревянным подносом в руках. На нем лежали ломти хлеба и мяса, круг колбасы. За его спиной стоял Джеффри с кувшином вина в руках. Слуга, перед тем как переступить порог, посмотрел на меня, спрашивая разрешения, и только после моего кивка, вошел и поставил поднос с едой на кровать, рядом со мной. После чего, осторожно, ступая чуть ли не на цыпочках, выскользнул за дверь. Джеффри захлопнул за ним дверь, после чего сел на стоящую рядом кровать и принялся разливать вино в кружки. Я все пытался понять, что меня так задело, пока ворочающийся в моей душе червячок не превратился в подобие назойливой мухи. Следом пришло чувство раздражения, которое вылилось в следующих словах:

‑ Тебя только за смертью посылать, Джеффри! Чего ты столько времени копался?!

Телохранитель бросил на меня виноватый взгляд и стал оправдываться:

‑ Так это все наш полоумный арбалетчик! Ему, видите ли, те французы не понравились. Ну, пьют парни, так пусть пьют. Ведь не мешают они…

‑ Стоп! Точно. Они.

Джеффри, протягивающий мне в этот момент стакан вина, не только замолчал, но и замер, удивленно смотря на меня. А я, наконец, понял, что меня насторожило. В большинстве встреченных нам кабаков, таверн и постоялых дворов, посетители ‑ французы, при виде нас, старались как можно быстрее исчезнуть, чтобы не нарваться на неприятности. Но не эти. И даже после скандала. Странные люди. Глухое место. Постоялый двор среди выжженной и разоренной земли. Свои подозрения я тут же вполголоса изложил Джеффри. Тот пару минут думал, а потом сказал:

‑ Да. Несколько странно. Но что они могут против…

Я оборвал его жестом, ткнув пальцем в кружку с вином, которую он до сих пор держал в руке. Тот недоуменно посмотрел на свою кружку.

‑ Отрава. Или сонное зелье, ‑ пояснил я словами свой жест.

‑ Дьявол!

‑ Тихо.

‑ Понял. Как я не подумал. Да им всем перерезать глотки…!

‑ Я сказал: тихо. Ты пил вино?

‑ С хозяином. Из одного кувшина. Но не вино, а сидр.

‑ Он точно тоже пил?

‑ Ну да.

'Показалось… или… у меня уже крыша едет? Но не резать же людей, только потому… Хм. В принципе до темноты часа два осталось. Можно потерпеть. А там видно будет'.

‑ Неплохое вино! ‑ сказал я громко. ‑ Тебе как, Джеффри?!

Несколько секунд он удивленно на меня смотрел, рока не сообразил: ‑ Да, мой господин! Будете еще?!

‑ Наливай! Чтобы спалось лучше!

Когда спустя час, я уже пришел к мысли, что у меня начала развиваться шизофрения, вдруг легонько щелкнул и отошел хорошо смазанный засов, отодвинутый чем‑то похожим на лезвие тонкого ножа. Затем дверь приоткрылась. На фоне неяркой полоски света из‑за приоткрытой двери появилась человеческая голова. С полминуты разбойник вслушивался в наш храп, затем осторожно растворил дверь, после чего снова замер в ожидании. Выждав минуту, он уже уверенно перешагнул через порог и стал у открытой двери, освобождая проход второму убийце. Если у первого я в руках ничего не увидел, то у второго была окованная железом дубина с шипами. Свет, от факела за спиной убийцы, упав на это грозное оружие, отразился от него тусклым металлическим блеском. Вслед за факелом на пороге выросла туша хозяина постоялого двора. Неяркого, колеблющегося света вполне хватило, чтобы превратить всех троих убийц в превосходные мишени. Чуть приподняв арбалет, лежавший у меня до этого на груди, я спустил курок. Стрела, ударив в грудь головореза, отбросила того на стену. Не успел тот захрипеть, как стрела Джеффри пробила горло второму убийце с дубинкой. Хозяин гостиницы, был настолько поражен, что не сразу понял, что только что произошло. Только когда Джеффри, вскочил с кровати с мечом в руках, Легран тяжело развернулся, собираясь бежать, но успел сделать только несколько шагов, как клинок на треть вонзился ему в поясницу. Дикая боль, видно, придала ему силы. Зарычав от боли, он изо всех рванулся вперед, но, зацепившись за лавку, не удержался на ногах и рухнул на пол. Факел покатился по полу. Я вылетел из комнаты вслед за Джеффри, схватил, начавший чадить, факел и бросился к комнате, где спали братья. Только я успел остановиться у открытой двери, как из темноты, лежащей за порогом, на меня прыгнул слуга Леграна с ножом в руке. Не знаю, на что он рассчитывал, но в любом случае он просчитался, напоровшись грудью на мой клинок. У него еще хватило силы, чтобы замахнуться на меня ножом, но уже в следующий миг взгляд его остановился, а вслед за ним упала вниз рука с ножом. Я сбросил разом обмякшее тело с меча и закричал в темноту комнаты:

‑ Выходи, Гуго! Дважды повторять не буду!

‑ Добрый господин, пощади!! В монастырь уйду!! Клянусь девой Марией!!

‑ Я сказал: выходи!! ‑ зло рявкнул я.

Послышались осторожные шаги. Затем из темноты вылетел и упал мне под ноги большой нож. Бросил на него взгляд: не обагрен ли тот кровью. Клинок был чист. С сердца прямо камень упал. Уф! На какое‑то мгновение я почувствовал себя почти счастливым. Затем в проеме показалась фигура проводника. Его тело сотрясала крупная дрожь, а в глазах стоял неприкрытый ужас. Я был готов его убить сразу же, но как только увидел его в виде трясущегося студня, ярость схлынула, оставив после себя отвращение и брезгливость.