Каждый выбирает по себе (СИ) - Безусова Людмила - Страница 43

    Взбешенный Ярик, намотав на кулак спутанные волосы девушки, волок ту по вытоптанной ими траве. Извиваясь от боли, как раздавленный червяк, ведьма, однако, не издавала ни звука. Дотащив добычу до телеги, дружинник с отвращением пнул её, выругался сквозь зубы и отошел, предоставив вершить скорый суд старшему.

    - Сбежать удумала? Ну, так у нас на такой случай особое распоряжение есть - без следствия кончать на месте, ибо ты попыткой побега лишь подтвердила свои злонамерения. - Ведьма приподняла голову, вслушиваясь в слова. - Посему не вижу нужды везти тебя в Словен, и властью, данной мне князем, приговариваю к немедленной смерти. - Бородатый предводитель дружинников поднял с земли меч, протянул Ярику. - Став, пособи... - Тот поднял обмякшую девушку, крепко встряхнул, приводя в сознание.

    Антон изо всех сил сжал кулаки... Хрустнули суставы, ногти впились в ладони. Стоило вытаскивать девушку из завала? Знал бы, что её ждет вот такое, просто прошел бы мимо! Разве прошел бы?

*****

    Застыв недвижно над льдистой поверхностью, отсвечивающей зеленовато-голубыми бликами, в который раз перебирала Морена нити чужих жизней, пытаясь отыскать ту единственную, что занимала сейчас все её мысли. Только кисти рук шевелились, сноровисто пропуская между пальцев кудель. Слыханное ли дело, чтобы от неё, Пряхи, кто-то мог укрыться. Над одной лишь жизнью и смертью не была она властна - Хранительница Пути была для неё по-прежнему недосягаема, но с этим еще можно было примириться. Пока...

    Нащупав еле заметный узелок, Хозяйка ледяных чертогов удовлетворенно улыбнулась. Гамаюн, исподтишка наблюдающий за ней, встрепенулся. Насколько он знал, такая улыбка никому ничего хорошего не сулила.

    Отделенная нить едва заметно пульсировала - Морена прижала её крепче, хотя особой нужды в этом не было. Чернаве и без неё несладко сейчас приходится, но любое своеволие должно быть наказано, иначе каждый решит, что ему под силу обмануть Пряху. Сладостно оказалось ощущать биение именно этой жизни в своих руках. Изогнутый, словно новорожденный месяц, коготь потянул нить наружу. Плавно, осторожно, чтоб не порвать раньше времени. Она уже предвкушала грядущее возмездие (тут легкой смерти не будет, придется беглянке помучиться), и вдруг вздрогнула от пронзительного звука за спиной. Чернавина нить выскользнула из пальцев и скрылась в ворохе других.

    - Что за птица! - Развернулась к вопящему хриплым фальцетом Гамаюну. - Допросился, сейчас сверну тебе шею! - маленькие глазки Хозяйки чертогов пылали праведным гневом. Она метнулась к клетке с явным намерением исполнить обещанное, но...

    Даже у Властительницы чужих жизней не все идет так, как ей хочется.

    - Ты? - застыла Морена перед полупрозрачным, словно выцветшим на слишком ярком солнце, силуэтом. - Зачем явился?

    - Предупредить, - пророкотал низкий мужской голос, от звучания которого Пряха содрогнулась. - Не стоит стремиться уйти отсюда, ты ещё не отбыла наказания. Когда время выйдет, ты попадешь в Навь без всяких усилий.

    - Что б ты понимал? - парировала Пряха. - Ты-то неделимый, а мне... - Отчаянием преисполнились её слова. - Мне каково века половинчатой отбывать?

    - По проступку и наказание...

    - За что наказание? За любовь безграничную? За веру безмерную? - буквально простонала Морена, заламывая руки перед явившимся ей из царства Прави. - Ты ведь со мной не церемонился... Травил словно зверя...

    - Предавший единожды, предаст снова и снова. Я это знаю, как никто другой...

    "Знает он! Да провалитесь вы все пропадом со своим разумением! Светлые боги немилосердные!"

    - Да что ты теперь можешь? - во весь голос крикнула Хозяйка чертогов, не в силах двинуться с места. - Никого из вас не осталось, никого, даже Кащей-искуситель и тот сгинул.

    - А тебе пора не пришла ... - просто ответил Перун и растворился бесследно.

    - Время, время, прОклятое время... как же оно тянется... - прошептала Морена, выходя из ступора. Черный балахон, скрывающий её фигуру, взметнулся от резкого движения, приоткрыв часть тела, исполосованную грубыми рубцами. Тела, неумело стачанного из мелких лоскутов. Уловив свое отражение на зеркальной глади ледяной стены, Пряха снова замерла, всматриваясь в свой облик. - Для той, которая никогда уже не станет собой... никогда... никогда... - От тоскливого воя вздрогнул ледяной дворец. Острые когти Морены впились ей в лицо, раздирая его, оставляя на темной грубой коже глубокие раны, сочащиеся желтоватой сукровицей, больше похожей на смолу, чем на кровь. - Чужое... чужое... - Клочья вырванной плоти отлетали прочь от Морены, зависали в воздухе, чтобы тут же осыпаться древесной трухой, в мгновение ока затягивающей следы увечий.

    Бестолковые Мары, учуяв эманацию горя, тучей влетели в чертог, закружились над Хозяйкой и поспешно прыснули в стороны, сообразив, что тут им поживиться нечем. Давно уже не было у Морены таких вспышек отчаяния. Никто не зрел Владычицу смерти такой, как сейчас, да и не мог: к одним приходила она Белой Девой, желанной избавительницей от тягот земного пути, другим являлась неукротимой Девой-Воительницей, чтобы проводить в славный Ирий, третьи видели Мудрую Старицу, дарующую милость всепрощения за содеянное лихо. Каждому свое, по делам его отмеренное - несочтимы окрутные её обличья, но Морену истинную не знал никто, ибо не дано было смертному ведать сущий её облик.

    Гамаюн, видевший Пряху всякой - и благодушной, и грозной - в этот момент хотел лишь одного: очутиться за много верст от неё. Хоть он всего лишь подневольный глас горний, не имеющий свободы оценивать произнесенное, кто знает, не достанется ли ему? Мимоходом...

    Но Морене не было дела до мелких страхов вещей птицы: тени прошлого оживали в её памяти.

    Снова и снова поднимался над ней призрачный Перунов меч, чтобы рассечь настигнутую им Марью-Моревну надвое, забрать светлую Живу, оставив Морену навеки привязанной к телу, отданного на потраву воронам.

    Снова и снова опускалась стая черных птиц, чтобы, взлетев, унести кусочек плоти от терзаемого ими тела.

    Снова и снова вспыхивало солнце, превращаясь в слепящий шар.

    Снова и снова накрывала беспросветная темнота своим покрывалом землю, давая краткие мгновения передышки страдалице.

    Снова и снова заходилась истошным криком Морена, взывая к милости Перуна, пока не дрогнул и не рассыпался, наконец, её мир осколками звенящей тишины...

    И только много времени спустя смог Кащей собрать разметанные по свету кусочки растерзанного тела лЮбой своей. Сложил их, а на место недостающих, которые так и не отыскались, вставил он кусочки деревьев, а вместо крови пустил по жилам янтарную смолу, надеясь, что сможет вернуть любимую в Явь. Не ведал он, что нет ей отныне места на земле.

    Пытался Кащей отстоять Морену перед Светлыми богами.