Лилит - МакДональд Джордж - Страница 59

Он отдал мне руку и принес лопату.

– Это моя садовая лопата, – сказал он, – многому прекрасному она помогла подняться к солнцу.

Я взял ее и ушел в ночь.

Ночь была дегтярно-черной и очень холодной. Я боялся споткнуться и упасть, а путь, который мне предстояло пройти, был бы нелегким даже при солнечном свете! Но я зря волновался – стоило мне отправиться в путь, как я заметил, что упасть у меня шансов мало. Бледный свет исходил от земли и показывал мне, куда поставить ногу, чтобы сделать следующий шаг. Через верески и низкие скалы я прошел, не споткнувшись ни разу.

Долина чудовищ оказалась вполне спокойной; ни одна голова не появилась снизу, ни одной волны не прошло под землей, когда я перебирался через нее.

Вышла Луна и указала мне правильный и самый простой путь. К утру я уже почти перебрался через пересохшие каналы в первом рукаве речного русла и, как полагал, был уже недалеко от дома Мары.

Луна стояла очень низко; а солнце еще не взошло, когда я увидел прямо перед собой на тропинке, которая в этом месте сужалась и проходила между двумя скалами, фигуру, укутанную с ног до головы словно покрывалом из лунного тумана. Я продолжал свой путь так, словно ничего не заметил. Фигура отбросила свое покрывало в сторону.

– Неужели вы меня совсем забыли? – сказала принцесса (или то, что казалось ею).

Я даже не сомневался, что отвечать не надо; я и не ответил и продолжал свой путь.

– Вы думаете, что оставили меня в том ужасном склепе? Неужели вы все еще не поняли, что я могу быть там, где мне заблагорассудится? Возьмите меня за руку – я такая же живая, как и вы!

Я чуть было не сказал: «Дайте мне вашу левую руку», – но остановил себя и, сохраняя спокойствие, продолжал двигаться вперед.

– Отдайте мне мою руку, – вдруг взвизгнула она, – или я разорву вас на куски: вы в моей власти!

Она бросилась на меня, я вздрогнул, но не споткнулся. Ничто не дотронулось до меня, и я больше не видел ее.

Размеренными шагами по тропинке на меня шла колонна вооруженных людей. Я прошел сквозь них – так и не разобрав, где настоящая дорога, а где те бестелесные существа. Но они повернулись и последовали за мной; я чувствовал и слышал их шаги своими пятками, но не бросил назад ни одного взгляда, и звук их шагов и лязгание оружия растаяли где-то вдали.

Еще чуть дальше зашедшая уже за линию горизонта Луна оставила кусок дороги в полной темноте, и я рассмотрел в том месте, где дорожка была узкой и я никак не мог пройти мимо, женщину с закутанным лицом.

– Ах, – сказала она, – вы пришли, наконец! Я жду вас здесь уже больше часа! Вы все сделали хорошо! Вы прошли испытание. Мой отец послал меня, чтобы передать вам, что вы можете немного отдохнуть. Дайте мне вашу ношу, и преклоните голову мне на колени; я позабочусь и о ноше, и о вас, пока солнце не взойдет как следует. Я не всегда грустна, то есть грущу не о всех людях!

В ее словах был страшный соблазн, так как я очень устал. И все это казалось таким похожим на правду! Если я рабски и буквально буду соблюдать приказ и окажусь недостаточно проницательным, то мне придется пройтись ногами не по кому-то, а по Госпоже Скорби! Мое сердце замерло чуть не до обморока, а затем чуть не выпрыгнуло из груди, так сильно оно забилось.

Тем не менее моя воля закалилась настолько, что смогла справиться с сердечной мукой, и я не запнулся и продолжал шагать, прикусив язык, чтобы нечаянно не ответить. Я продолжал свой путь. Если Адам послал ее, она не будет жаловаться на то, что я был осторожен! Да и Госпожа Скорби не будет любить меня меньше, чем прежде, оттого, что ей не удалось заставить свернуть меня в сторону!

Еще до того, как я добрался до призрака, она стянула покрывало со своего лица; и впрямь, велико было ее очарование, но глаза… Это были не глаза Мары! Ни один притворщик не смог бы долго подражать ее глазам! Я шел вперед так, словно на моем пути ничего не было, и моя нога ступила на пустое место.

Я почти добрался до другой стороны, когда Тень, я думаю, это был именно он, Тень, преградил мне дорогу. У него на голове было нечто вроде шлема, но когда я подошел поближе, я понял, что этот шлем – собственно его голова; столь отдаленно она была похожа на человеческую. Холодный сквозняк ударил мне в лицо – затхлый и влажный воздух склепа; мои члены потеряли всякую устойчивость, а мои конечности задрожали так, словно, собирались свалиться в одну беспомощную кучу. Мне показалось тогда, что я прошел сквозь него, но теперь мне кажется, что это он прошел сквозь меня – на мгновение я почувствовал себя проклятым. А затем меня коснулся мягкий, словно первое дыхание весны, ветерок, и я увидел, что настал рассвет.

Дорога привела меня к дверям дома Мары. Двери были открыты настежь, и на столе я заметил ломоть хлеба и кувшин воды. Никто не выл и не кричал ни в доме, ни вокруг него.

Я подошел к пропасти, по которой когда-то текла высохшая река. Я забрался вверх по испещренной следами потока поверхности скалы и продолжил свой путь в пустыне. И там, наконец, после многих ошибок, когда я прислушивался и возвращался обратно, я нашел то место, где подземные воды были самыми шумными, повесил руку Лилит себе на шею и начал копать. Это был нелегкий труд – мне пришлось вырыть большую дыру из-за того, что песок все время осыпался; но, наконец, я вытащил наверх лопату сырого песка. Я отбросил инструмент могильщика на край ямы и уложил на дно руку. Небольшой ручеек уже сочился между ее пальцами. Я выбрался из ямы и поторопился закончить дело и засыпать могилу песком до уровня окружающей ее пустыни. Затем, безмерно уставший, я опустился рядом на песок и заснул.

Глава 42

Я ЗАСЫПАЮ

Когда я проснулся, земля вокруг меня была влажной, и мои собственные следы, которые вели к могиле, превратились в лужицы. В своем старом русле набухала река, и уже слышен был плеск воды. Скоро она ринется вниз, заревет в пропасти и, разделившись в своем падении, одним из шумных потоков оросит фруктовую долину, другим, быть может, затопит долину чудовищ, а между ними Злой Лес будет островом. Я тотчас же отправился в путь, чтобы вернуться к тем, кто отправил меня сюда.

Когда я подошел к пропасти, то выбрал путь между рукавами реки, так как, выбрав этот путь, я должен был пройти мимо дома Мары. Я надеялся на то, что она вернется; и хотел увидеть ее еще раз перед тем, как усну, и теперь я знал, где следует перейти потоки, если вдруг река опередит меня и заполнит их водой. Но когда я добрался до дома, то увидел, что дверь по-прежнему открыта, на столе по-прежнему лежит хлеб и стоит кувшин с водой, и глубокая тишина окутывает все и внутри, и снаружи дома. Я остановился и громко позвал – но не получил ответа и продолжил свой путь.

Чуть дальше я увидел седого человека, который сидел на песке и плакал.

– Что тревожит вас, сэр? – спросил я. – Кто-то покинул вас?

– Я плачу, – ответил тот, – оттого, что они не дали мне умереть. Я был в Доме Смерти, и его хозяйка, несмотря на мой возраст, отказала мне. Умоляю вас, сэр, если вы знакомы с ней, замолвите за меня словечко.

– Нет, сэр, – ответил я, – я не могу этого сделать; ибо она не отказывает никому из тех, кому это не запрещено.

– Откуда вы это знаете? Вы же никогда не искали смерти! Вы еще слишком молоды, чтобы ее жаждать!

– Я боюсь, ваши слова могут значить то, что, если вам придется снова стать молодым, то вы перестанете ее жаждать.

– Конечно, молодой человек, я не стану! И уверен, что и вы – тоже.

– Я, может быть, недостаточно стар для того, чтобы желать смерти, но я достаточно молод для того, чтобы хотеть стать живым по-настоящему! Поэтому я иду затем, чтобы понять, если мне позволят это сделать, как войти в Дом Смерти. Вы хотите умереть оттого, что вас не волнует больше ваша жизнь, и она не откроет вам дверь, потому что не может умереть то, что не живет.

– Нехорошо смеяться над старым человеком. Я умоляю вас, перестаньте говорить загадками!