Паломничество на Землю - Шекли Роберт - Страница 218

— Так почему же она настаивает на этом расточительном занятии?

— Похоже, для нее это вопрос принципа. Короче говоря, она этого хочет.

— Илэйн склонна к нелогичным поступкам?

Мистер Счастье вздохнул.

— Что вы хотите, она ведь женщина…

Весь свой следующий час досуга я посвятил размышлениям. На первый взгляд у меня было всего два пути: либо отказаться от Илэйн, либо потакать ее прихоти. В последнем случае я потеряю около семнадцати процентов дохода и к тому же буду проводить вечера самым глупым, скучным и непродуктивным образом. Оба пути я счел неприемлемыми и оказался в тупике. В досаде я ударил кулаком по столу, так что подпрыгнула старинная пепельница. Гордон, один из моих секретарей-роботов, поспешил на шум.

— Вам что-нибудь требуется, сэр?

Гордон — андроид серии ОНЛХ (Ограниченно наделенные личностными характеристиками) класса «делюкс»; худой, слегка сутулый и как две капли воды похож на Лесли Говарда. Если бы не обязательные правительственные клейма на лбу и руках, его не отличить от человека. И вот при виде Гордона меня осенило.

— Гордон, — медленно сказал я, — не знаешь ли ты, кто производит лучших индивидуализированных роботов?

— Снэйт из Большого Нового Ньюарка, — уверенно ответил он.

Я имел беседу со Снэйтом и убедился, что это вполне нормальный, в меру жадный человек. Снэйт согласился сделать робота без правительственных клейм, который был бы похож на меня и дублировал мою манеру поведения. Мне пришлось уплатить более чем солидную сумму, но я остался доволен: денег у меня было предостаточно, а вот времени — в обрез. Так все и началось.

Когда я вернулся домой, робот, посланный пневмоэкспрессом, уже ждал меня. Я оживил его и сразу принялся за дело. Мой компьютер внес всю касающуюся меня информацию непосредственно в память робота. Я ввел план ухаживания и сделал необходимые проверки. Результаты превзошли все ожидания. Окрыленный успехом, я позвонил Илэйн и договорился о встрече.

Остаток дня я разбирался с делами на бирже. Ровно в восемь Чарлз II, как я стал его называть, отправился на свидание. Я немного вздремнул и снова принялся за работу.

Чарлз II возвратился точно в полночь, согласно программе. Мне не пришлось расспрашивать его; все происшедшее было запечатлено скрытой камерой, которую Снэйт встроил роботу в левый глаз. Я смотрел и слушал начало моего ухаживания со смешанным чувством.

Робот безусловно был мной, вплоть до покашливания перед тем, как заговорить, и привычки потирать в задумчивости большой и указательный пальцы. Впервые в жизни я заметил, что мой смех неприятно напоминает хихиканье, и решил избавиться от этого и некоторых других раздражающих манер в себе и Чарлзе II.

И все же, на мой взгляд, первый опыт прошел блестяще. Я остался доволен. И работа, и ухаживание продвигались успешно. Осуществилась древняя мечта: одно «я» располагало двумя телами. Можно ли было желать большего?

Какие изумительные вечера мы проводили! Мои переживания, хоть и не из первых рук, были искренними. До сих пор помню первую ссору с Илэйн: как красива она была в своем упрямстве и как чудесно было последовавшее примерение!

Кстати, «примерение» обнаружило некоторые проблемы. Я запрограммировал Чарлза II не переступать в своих действиях определенных границ. Но жизнь показала, что человек не может предусмотреть все хитросплетения в отношениях двух независимых существ, особенно если одно из них — женщина. Ради большего правдоподобия мне пришлось поцти на уступки.

После первого потрясения я у же с интересом следил за собой и Илэйн. Какой-нибудь надутый психиатр, вполне вероятно, распознал бы в этом эротоманию или что-то и похуже. Однако подумать так — значит пренебречь самим естеством человеческой натуры. В конце концов какой мужчина не мечтает носмотреть на себя со стороны!

Мои отношения с Илэйн развивались драматически, в поразившем меня направлении. Появилось какое-то отчаяние, какое-то любовное безумие, в чем я никогда не мог себя заподозрить. Наши встречи приобрели оттенок возвышенной печали, окрасились чувством надвигающейся неотвратимой утраты. Порой мы вовсе не разговаривали, просто сидели, держась за руки и не отрывая глаз друг от друга. А однажды Илэйн расплакалась без всякой видимой причины. «Что же нам делать?», — прошептала она. Я гладил ее волосы и не знал, что сказать.

Разумеется, я прекрасно понимаю, что все это происходило с роботом. Но робот был мной — моим двойником, моей тенью. Он вел себя так, как вел бы себя в подобной ситуации я сам; следовательно, его переживания принадлежали мне.

Все это было крайне интересно. Но настала пора подумать и о свадьбе. Я велел роботу предложить дату обручения и прекратить ухаживание как таковое.

— Ты молодец, — похвалил я. — Когда все завершится, тебе сделают пластическую операцию, наделят новыми личностными характеристиками и ты займешь почетное место в моей фирме.

— Благодарю вас, сэр, — проговорил Чарлз II.

Его лицо было непроницаемо, и голос выражал идеальное послушание. Он отправился к Илэйн, унося мой последний дар.

Наступила полночь, а Чарлз II не возвращался. Я начал беспокоиться. К трем часам ночи я истерзал себя самыми нелепыми фантазиями, обнаружив, что способен на самую настоящую ревность. Мучительно тянулись минуты. Мои фантазии приобрели садистский характер: я уже представлял, как жестоко отомщу им обоим: роботу за неповиновение, а Илэйн за глупость — принять механическую подделку за настоящего мужчину!

Наконец я забылся сном.

Но и утром Чарлз II не пришел. Я отменил все дневные встречи и помчался к Илэйн.

— Чарлз! — воскликнула она. — Вот неожиданность! Я так рада!

Я вошел в ее квартиру с самым беспечным видом, решив сохранять спокойствие, пока не узнаю точно, что произошло ночью.

— Неожиданность? — переспросил я. — Разве я не упоминал, что могу зайти к завтраку?

— Возможно, — сказала Илэйн. — Честно говоря, я была слишком взволнована, чтобы запомнить все твои слова.

— Но ты помнишь остальное?

Она мило покраснела.

— Конечно, Чарлз. У меня на руке до сих пор остался след.

— Вот как!

— И болят губы.

— Я бы не отказался от кофе.

Она налила кофе, и я в два глотка осушил чашку.

— Ты узнаешь меня? Не находишь ли перемен со вчерашнего вечера?

— Разумеется, нет, удивилась она. — Я, кажется, знаю все твои настроения. Чарлз, что случилось? Тебя что-то огорчило вчера?

— Да! — дико закричал я. — Мне вспомнилось, как ты голая танцевала на веранде!

Я пристально смотрел на нее, ожидая взрыва негодования.

— На меня что-то нашло, — нерешительно проговорила Илэйн. — К тому Же я не была совсем голой… Ты же сам попросил…

— Да. Да-да… — Я смутился, но решил не отступать. А когда ты пила шампанское из салатницы…

— Я только отхлебнула, — вставила она. — Это было чересчур дерзко?

— А помнишь, как мы, совсем обезумев, поменялись одеждой?

— Какие мы с тобой испорченные! — рассмеялась она.

Я встал.

— Илэйн, что именно ты делала прошлой ночью?

— Странный вопрос, — произнесла она. — Была с тобой. Все, о чем ты говорил…

— Я это выдумал.

— Тогда с кем был ты?

— Я был дома, один.

Она замолчала и минуту собиралась с мыслями.

— Чарлз, мне надо тебе признаться…

Я в ожидании скрестил руки на груди.

— Я тоже вчера была дома одна.

Мои брови поползли вверх.

— А остальные дни?

Она глубоко вздохнула.

— У меня больше нет сил тебя обманывать. Мне действительно хотелось старомодного ухаживания. Но когда настала пора, я убедилась, что у меня нет на это ни минуты. Видишь ли, как раз заканчивался курс ацтекской керамики, и меня выбрали председателем Лиги помощи алеутам, да и мой новый магазин женского платья требовал особого внимания…

— И что ты сделала?

— Ну, не могла же я сказать тебе: «Послушай, давай бросим эти ухаживания и поженимся». В конце концов мы едва были знакомы.