Территория души. - Батракова Наталья Николаевна - Страница 67

— Да ну, — махнула рукой Анна, не поняв смысла, вложенного в слова Верой. — Какие надежды — работаю, что называется, с миру по нитке.

— Зря ты так, — не согласилась, отпивая горячий чай маленькими глотками, Вера. — Костя, наоборот, тебя хвалил. Сказал: еще немного — и всю работу компании выучишь. Даже шутил, что в скором времени сможет надолго в командировки или на рыбалку с Виктором уезжать. Будет на кого фирму оставить.

— Правда? — не поверила Аня. — Мне он ничего подобного не говорил.

— Ты что, Костю до сих пор не поняла? Да он, как и Николай, скорее удавится, чем кого-то из сотрудников похвалит. Знаешь, какой лозунг у Дербенева? Гениям нужно хорошо платить, но держать в черном теле, чтоб не больно гордились своей гениальностью. Скорее всего, это он так на Костю повлиял.

— Зачем же в черном теле держать? Это ведь так приятно, когда тебя ценят! И на деле, и на словах.

— А у мужиков часто все с ног на голову. Все они дети. Большие дети с любимыми взрослыми игрушками. И любить их иногда надо, как детей. Родных детей, которым многое прощаешь, потому что любишь.

Анна внимательно посмотрела на старшую подругу.

— Он, наверно, не придет больше…

— Кто? Костя? Прибежит как миленький. Я-то его давно знаю, — усмехнувшись, успокоила женщина. — Что же он такое натворил, что так переживал? Прямо почернел весь.

— Ой, Вера. Как ты ошибаешься! Он ведь решил, что я его женить на себе хочу, — с грустью произнесла Анна.

Совершенно неожиданно Аню словно прорвало. Подробно она поведала Вере и об истории с беременностью, и о разговоре в машине.

— Люблю я его, а как с ним быть, чтобы не испугать, не знаю. Чем сильнее подстраиваюсь, тем хуже выходит. Кто бы увидел меня сейчас из прежнего окружения, ни за что не поверил бы, что могу быть такой кроткой, бездействовать. Просто ждать. В окошко смотреть и, как барышня какая из девятнадцатого века, вздыхать томно да в обморок падать, — сама над собой пошутила Анна.

— И тебя это тяготит?

— Иногда очень. Но когда он рядом, ни о чем не думаю. И кто я для него — тоже не волнует. Странно. Всех подруг растеряла. Спасибо, что в больнице навещали, поддерживали. Соскучились. А я все время только о нем думаю, боюсь испугать каким-либо поступком, понимая, что сила моя в терпении и ожидании. А тут Виктор без злого умысла оказал медвежью услугу. Хотя, — Анна тяжело вздохнула, — знаю теперь: никаких детей он не хочет. Дорогая цена за такое познание. Скажи, почему, если женщина любит мужчину, она обязательно хочет от него ребенка? А он — нет?

— И мужчина хочет, если любит по-настоящему, — задумчиво ответила Вера. — Только признаться в этом ему не всегда хватает смелости. Мужчины интуитивно ревнуют к будущему младенцу. И внимания им будет меньше, и забот прибавится. Комплекс старшего ребенка.

— Вера, а почему у вас с Николаем только одна Маша? — после паузы спросила Анна.

— За ошибки молодости надо платить, — вздохнув, ответила Вера и достала сигарету. — Когда на восьми метрах втроем в малосемейке жили, диссертации защищали, казалось, успеем еще. А когда жизнь наладилась, опомнились, уже поздно было. У меня ведь резус отрицательный. Трижды пытались — да так и не вышло. Никогда Машке не позволю аборты делать. Сколько будет беременеть, столько пусть рожает. Всех на ноги поднимем.

— У меня тоже резус отрицательный, — задумчиво произнесла Аня.

— Значит, и тебе не позволю. На правах старшей подруги. Женщины замолчали, задумавшись каждая о своем.

— Тебе развеяться надо, съездить куда-нибудь, — посоветовала Вера.

— Куда? Отпуск недавно закончился, почти четыре недели в больнице. Да и Катюша в первый класс пошла, — покачала головой Анна.

— А куда бы ты хотела поехать? — поинтересовалась Вера.

— Не знаю. Я ведь вроде как и была кое-где, а вроде и не была, Раньше в Польшу ездила, Турцию, только почти ничего не видела. Туда, обратно, а на месте все бегом, в поисках товара. На пятом курсе на неделю в Англию съездила, с Катей, когда у Артюхина работала, — в Болгарию, да с Костей — на Кипр. Вот и все, — перечислила Анна. — Правда, почти все детство в Крыму провела. Теперь тоже заграница.

— У тебя еще все впереди, — улыбнулась Вера. — Мы с Колей только последние девять лет как стали по разным странам ездить. Так куда бы ты хотела?

— Наверное, в Прагу, — подумав, ответила Анна, — или в Вену. Все говорят, что там очень красиво.

— Очень, — согласилась Вера. — Раз хочешь, значит, обязательно съездишь. Пошли спать, четвертый час. У меня завтра самолет на Киев.

— Рано? — уточнила Аня.

— Нет, не очень. Но раз уж в Минск попала, завтра надо еще одну фирму посетить. Разговор предстоит серьезный.

— Тоже связанный с делами?

— Больше. Связанный с жизнью дорогих мне людей.

— Кто-то заболел? — забеспокоилась Анна.

— Да. Двое. Надо искать лекарство.

— Неужели у вас в Киеве нет?

— Нет.

— И в Москве?

— И в Москве.

— Так, может, за границей лечат?

— Вот я и попытаюсь все узнать и помочь. Пошли спать, заботливая ты наша…

— Добрый день, — вежливо поздоровались в офисе «TransitLink». — Вы к кому?

— К Константину Петровичу, — ответила Вера, понимая, что ее в отличие от Николая, здесь не знают.

— Он сейчас занят, — ответила секретарь. — Вы договаривались о встрече? Как вас представить?

— Вера Дербенева.

— Будьте добры, подождите здесь в кресле. Как только он освободится, я вас позову.

— Хорошо, — согласилась Вера.

Время позволяло ей подождать. Взяв в руки лежавший на столике проспект, она с интересом принялась наблюдать за жизнью в офисе Кости.

Прошло около десяти минут, как из входной двери появился мужчина и, казалось, ни на кого не глядя, стремительно прошел мимо. Вдруг, замедлив шаг, обернулся, вглядываясь в лицо сидевшей в ожидании женщины.

— Вера?! — изумленно воскликнул он. Женщина оторвала взгляд от проспекта и, узнав его, улыбнулась в ответ:

— Виктор!

— Что ты здесь делаешь? Какими судьбами? Костя мне ничего не говорил о твоем приезде.

— Да он и не знает пока, — пожала плечами женщина. — Я проездом. У меня самолет на Киев в три часа. — А чего ты здесь сидишь? — оглянулся по сторонам Виктор, заметив заинтересованные взгляды охранника и секретарши.

— Жду, когда господин директор освободится, — пояснила Вера.

— Алла, кто у Константина Петровича? — уточнил Хорин.

— Новиков.

— Пошли, — скомандовал Виктор, протягивая Вере руку. — Твои вещи?

— Да, — ответила женщина, взглянув на маленький дорожный чемодан. — Я не спешу, могу подождать.

— Еще чего, — ответил Хорин и, подойдя к Алле Ивановне назидательно произнес: — Алла, это Вера Ивановна Дербенева из Киева. Жена и юрисконсульт Николая Степановича Дербенева. Впредь, пожалуйста, не заставляйте ее ждать.

— Хорошо, — растерянно пролепетала секретарь. — Извините. Я не знала.

— Я понимаю, — мягче сказал Виктор. — И не виню вас. Вера, пошли.

Вера виновато улыбнулась Алле Ивановне, всем видом давая понять, что на нее не в обиде, и пошла за Хориным.

— Ты представляешь, вхожу в офис — и кого я вижу? — возбужденно объявил он, входя в кабинет вслед за женщиной. — Сидит как бедная родственница.

— Вера?! А мне что-то Саша вечером бормотала о тебе, только я ничего не понял, — поднялся к ней навстречу обрадованная Костя. — Ты когда приехала?

— Я зайду позже, Константин Петрович? — спросил Новиков, поняв что он здесь лишний.

— Я тоже загляну попозже, — извиняясь, подошел к двери Виктор. — Дела только закончу.

— Да-да, — кивнул им головой Костя, вешая в шкаф Верин плащ.

— Так когда ты приехала? Надолго?

— Вчера. Я, Костя, у Ани ночевала.

По напрягшемуся лицу Крылова Вера поняла, насколько задела его за живое. Вчера, когда он поздно вернулся из поездки, Саша сообщила о выписке из больницы Анны. Можно было позвонить или даже зайти. Но после памятного разговора в машине он чувствовал какое-то оцепенение в общении с ней. То ли от чувства вины, которое было противоестественно его натуре, то ли оттого, что действительно не знал, как ему во всем этом разобраться.