Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн - Страница 35

Если ты к дереву смеха придешь?

Истины влаги ты лучше испей

Вместе с четой королевской мечей.

Что бы это значило?

Котенок тряхнул головкой, зазвенел маленький колокольчик. Зашевелилась Умбекка. Тетя Влада не обратила на нее никакого внимания. Вошла Нирри. Гостья щелкнула пальцами, потребовала чая.

— Кстати, милочка, — обратилась она к Кате, — а что это был за господин?

— Господин?

Влада вертела в руках красивую трость.

— Тот господин, милочка, что встретился мне на лестнице. Он так топал...

— Лорд Фоксбейн. Помните... в Курортном Зале, двое старичков. Он зашел для того, чтобы выразить свое...

— Я знаю, как он себя называет. А у вас я спросила, кто он такой на самом деле.

— Я не...

— Мисс Вильдроп, подойдите к книжному шкафу. Да-да, к тому, что возле камина. Нет, не стоит беспокоить дуэнью моей племянницы. Видите вон ту красную книгу? Большую, толстую красную книгу? Эту книгу всегда встретишь в аристократических домах.

— "Эль-Орокон"?

— Пф-ф-ф! Я имею в виду «Книгу пэров» Ворка. Ну, так вот, милочка моя, когда у вас будет время, загляните в эту книгу и поинтересуйтесь жизнеописанием семейства Фоксбейнов из провинции Вантаж.

— А он говорил про Ирион...

— Само собой. Он родом оттуда или из Верхнего Гариона, но уж никак не из Вантажа, готова поклясться. Если и стоит что-то уяснить насчет Варби, милочка, так это то, что здесь процветают иллюзии. Высший свет? Папье-маше и мишура! Предположим, нам встречается человек, который утверждает, что владеет половиной провинции. Он выглядит представительно, прекрасно одет... но на самом деле денег у него не хватит на то, чтобы купить каравай хлеба. Допустим, мы знакомимся с принцем... а оказывается, что он чей-то портной. Видим красивую аристократку — а она в действительности шлюха.

Умбекка заворочалась. Тетя Влада поспешно продолжала:

— Знали ли вы, милочка, о том, что даже тот человек, который здесь всем представляется принцем Чейном, на самом деле младший брат принца и прав на этот титул у него не больше, чем у меня?

— Но лорд Фоксбейн...

Тетя Влада сделала круглые глаза.

— Есть такой тип людей, моя дорогая, которые считают дурным тоном не иметь хоть какого-нибудь родства с аристократическим родом. Ваш гость... — она погладила рукоятку трости, — ваш гость, быть может, и очаровательный старикашка, но я так думаю, он явился к вам не в своем истинном обличье.

— Тетя Влада, но почему?

— О бедняжка, о невинная бедняжка! Вижу, придется над вами поработать. Ну, идите ко мне. Да-да, еще ближе.

Странно, но Ката не имела сил ослушаться. Она скрестила ноги и уселась на ковер перед гостьей, словно маленькая девочка. Глаза Влады сверкали подобно изумрудам. Девушка с необъяснимым доверием смотрела на ее лицо, одновременно древнее и молодое. Гостья наклонилась и поцеловала Кату в губы. Поцелуй был нежным и страстным. А когда тетя Влада отстранилась, Ката увидела в ее глазах слезы.

— Милая мисс Вильдроп. Я сразу поняла, что вы — та, которую я ищу.

— Тетя Влада?

Лицо гостьи вдруг посуровело.

— Играй с этим мужчиной. Играй, но будь начеку. В этом твоя сила. Забудь о моей бестолковой племяннице. Она мертва или совращена — ну и что? Нас с тобой ждет прекрасное будущее, милая. Прекрасное будущее.

— Великая Мать!

Тяжело дыша, Джем и Мила сновали между вязами. Ксал возникла перед ними неожиданно. Она предупреждающе подняла руки. Драгоценный камень на ее тюрбане ярко, болезненно полыхнул.

Она поспешно увела Милу и Джема под деревья.

— Великая Мать, — задыхаясь, проговорила Мила. — Но в лагере... Как же фургон...

У Джема кольнуло сердце.

— Варби... — прошептал он.

— Да, варби, и еще сотни, тысячи, миллионы созданий Зла готовы очнуться ото сна, когда их зовет антибожество! Сейчас они разволновались в первый раз, но не в последний. Не успеет миновать новый цикл сезонов, как антибожество появится среди нас, оно преодолеет преграду, которая отделяет наш мир от Царства Небытия!

Старуха наклонилась и, зажав в пальцах рубаху Джема, резко рванула. Джем вскрикнул. Ткань треснула и разорвалась. Жгучая боль, которую он ощущал в пещере, вернулась. Джем опустил глаза. Кристалл сверкал, он просвечивал через кожаный чехол!

— Всемогущий Корос! — воскликнула Мила и опустилась на колени.

Эо встревоженно запорхала над ее головой и стала испуганно чирикать. А Великая Мать смотрела в глаза Джема, и ее скрюченные пальцы сжимали ткань рубахи.

— Великая Мать, — прошептал он. — Но как же это? Арлекин сказал, что кристалл будет сохранять свою силу, но останется при этом тусклым, простым камнем — до тех пор, пока не встретится со своими собратьями. Что же это значит — то, что он вдруг стал так гореть?

Старуха наклонилась к самому лицу Джема. С ее дряблых губ сорвалось страшное, путающее слово:

— ТОТ!

— Колдун?

— Антибожество! Существа, отвергнутые Ороком, тоже ищут кристалл. Он светится — значит, предупреждает о том, что приспешники Тота где-то рядом. Мы надеялись, что ты успеешь пройти сквозь все испытания еще до того, как нам будет грозить такая страшная опасность. О, только бы ты успел!

— Но что же нам делать?

— Ключ к Орокону, скоро ты покинешь меня, и не в моих силах будет тебе помочь. Но одно, последнее я могу сделать для тебя сейчас. — Неожиданная, страшная усталость тенью легла на лицо Ксал. — Я очень надеялась на то, что мне не придется читать охранное заклинание, ибо это тяжелое испытание для меня, а силы мои гаснут. Но я должна прочесть его, дабы защитить кристалл.

Великая Мать резко, даже, пожалуй, грубо взяла за плечи Милу.

— Детка, ты должна мне помочь. Ты еще юна, очень юна, но опасность слишком велика. Соедини свои мысли с моими мыслями, сосредоточь свою силу. Надо торопиться. Возьмемся за руки, все вместе. Мила, произноси вместе со мной слова заклинания.

Странная троица, взявшись за руки, пошла по кругу. Над ними вертелась птица Эо, она тоже начала описывать круги — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. С листьев падали капли дождя, сквозь ветки просвечивало небо — темно-лиловое, как кристалл. Потрескавшимися губами, старчески шелестящим голосом Ксал пела:

Жарким пламенем вновь полыхает кристалл,

Значит, Зла повелитель из мрака восстал.

Воссияйте же, духи бессмертных богов,

Для того, кто на смерть и на подвиг готов!

На груди его солнцем сквозь занавес туч

Ты сверкаешь, кристалл, неделим и могуч.

Дай же сил ему в битве с врагом устоять

И кристаллы другие по свету собрать.

Чтоб зеленый и алый, потом — голубой,

И последний, как солнца лучи, золотой

Разыскал на земле, под землею ли, в воздухе он

И собрал из кристаллов из тех Орокон!

Ходя по кругу, Ксал пела все громче. Ясно было, что она отчаянно старается передать Джему оберегающие силы. Было видно, что старухе больно. Она морщила лоб, из глаз ее текли слезы. Она и сама не знала, хватит ли ей сил. Она сжимала руку Милы — крепко, еще крепче, и в нее перетекали волны силы, источаемой девочкой.

Да, да!

Орокон защитит нас от тех, кто грядет,

Чтобы миром стал править злокозненный Тот!

Наш спаситель, прими наш покорный поклон

И, о страхе забыв, разыщи Орокон!

От камня на тюрбане Ксал заструились лиловые лучи, упали на кристалл. Послышалось негромкое потрескивание — словно вспыхивали крошечные молнии. Мила дрожала, глаза ее были выпучены, она неуклюже переставляла ноги. Все быстрее кружила над людьми растревоженная Эо.

А камень Ксал все светился и испускал лучи.

Ключ к Орокону! Избранник всего Бытия! Пей этот свет, что смиренно дарю тебе я! Пусть же хранят тебя боги, щадя и любя! Ключ к Орокону! Погибель минует тебя!