Голубой молоточек - Макдональд Росс - Страница 32

— Какой странный наш мир, — заявила миссис Баймеер тоном девушки, пришедшей на первое свидание и подыскивающей тему для беседы.

— Он всегда был таким.

— Когда-то он казался мне иным. Не знаю, что станется с Дорис. Она и дома жить не может, и сама себя до ума не доведет... Понятия не имею, что я должна делать!

— А что вы уже сделали?

— Вышла замуж за Джека. Возможно, это не лучший мужчина в мире, но худо-бедно мы с ним прожили жизнь, — она говорила так, словно жизнь ее была уже кончена. — Я надеялась, что Дорис найдет себе какого-нибудь подходящего молодого человека...

— У нее есть Фред.

— Он не является подходящим кандидатом, — заявила она холодно.

— Но, по меньшей мере, является ее другом...

Она склонила голову, словно пораженная тем, что кто-то может подружиться с ее дочерью.

— Откуда вы знаете?

— Я говорил с ним и видел их вместе.

— Он просто-напросто использовал ее!

— Мне так не кажется. И я уверен в одном: взяв вашу картину, Фред наверняка не собирался продать ее и сделал это не с целью наживы. Не исключено, что он слегка свихнулся на этой картине, но это совсем другое дело. Хотел с помощью картины разгадать загадку Хантри.

— И вы в это верите? — спросила она, внимательно вглядываясь в меня. — В целом верю. Возможно, он не слишком уравновешенный человек, но каждый, кто вырос в подобной семье, имел бы на это право. Но он не является обычным преступником... да и необычным тоже.

— Так что же случилось с картиной?

— Он оставил ее на ночь в музее, и оттуда она была украдена.

— Откуда вы знаете?

— Он сам мне сказал. — И вы в это верите? — Не вполне. Я не знаю, что стало с картиной и сомневаюсь, что Фред это знает. Но, по-моему, он не заслужил тюрьмы.

Она подняла на меня глаза.

— А его отвезли туда?

— Да. Вы можете освободить его, если захотите.

— Зачем мне это нужно?

— Ну, насколько я понимаю, он — единственный друг вашей дочери. А Дорис, как мне кажется, такая же потерянная, как и Фред, если не больше. Она оглядела стоянку и окрестный плоский пейзаж. На горизонте виднелись стрельчатые башни университета на подмытом приливами мысу.

— С чего это ей быть потерянной? — спросила она. — Мы все ей дали. Лично я в ее возрасте училась в школе секретарей, в кроме того, работала на полставки, чтобы было на что жить. И мне это даже нравилось, — произнесла она с сожалением и удивлением. — Собственно, это было лучшее время в моей жизни...

— У Дорис сейчас далеко не лучшее время.

Она отодвинулась к окну и повернула голову в мою сторону.

— Я вас не понимаю. Странный вы детектив. Мне казалось, что люди вашей профессии преследуют преступников и сажают их за решетку...

— Собственно, это я и сделал.

— Но сейчас вы хотите все переменить. Зачем?

— Я уже объяснял вам. Фред Джонсон не преступник, несмотря на то, что он сделал. Он друг Дорис, а ей необходимо чье-то участие.

Миссис Баймеер отвернулась от меня, склонив голову. Светлые волосы упали, оттеняя ее стройную шею.

— Джек меня прибьет, если я вмешаюсь...

— Если вы говорите серьезно, то, возможно, именно Джеку место в тюрьме...

Она бросила на меня возмущенный взгляд, но постепенно он становился все мягче и естественней.

— Я знаю, что делать. Поговорим обо всем этом с моим адвокатом.

— Как его фамилия?

— Рой Лэкнер.

— Он специалист по уголовному праву?

— Он занимается всем. Какое-то время выступал защитником в суде.

— Является ли он также адвокатом вашего мужа?

Какое-то время она колебалась, потом глянула мне в глаза и отвела взгляд.

— Нет. Не является. Я обратилась к нему, чтобы узнать, на что я могу рассчитывать в случае развода с Джеком. Мы говорили также о Дорис.

— Когда это было?

— Вчера днем. Не знаю, зачем говорю все это вам...

— Вы правильно делаете.

— Надеюсь. Надеюсь, вы будете достаточно скромны.

— Стараюсь...

Мы поехали в центр, где находилась контора Лэкнера, по дороге я повторил ей все, что узнал от Фреда.

— Еще неизвестно, что из него вырастет, — таково было мое резюме.

Это относилось также и к Дорис, но я счел лишним говорить об этом.

Контора Лэкнера помещалась в перестроенном деревянном особнячке, находившемся на границе центра и квартала трущоб. Дверь нам открыл голубоглазый молодой человек со светлой бородкой и прямыми льняными волосами до плеч. Он обаятельно улыбнулся и крепко пожал мне руку.

Мне хотелось войти и поговорить с ним, но Рут Баймеер ясно дала мне понять, что мое присутствие для нее нежелательно. Она держалась солидно и холодно, и мне пришло в голову, нет ли между нею и молодым человеком более близкой связи.

Я сообщил ей название моей гостиницы и поехал в сторону набережной, чтобы вручить Паоле пятьдесят долларов, переданных ее матерью.

Глава 26

Гостиница «Монте Кристо» помещалась в четырехэтажном каменном здании, некогда бывшем чьим-то особняком. В сторонке висело объявление о «скидке для гостей, приезжающих на уик-энд». Несколько именно таких гостей как раз пили в холле пиво и бросали монетку, чтобы определить, кто будет за него платить. Администратор оказался крошечным человечком с искусственной улыбкой и внимательным взглядом, ставшим еще внимательнее при виде меня. Видимо, он принял меня за полицейского.

Я не стал развеивать его тревог, ибо и сам не всегда был уверен, что это не так. На вопрос о Паоле Граймс он глянул на меня, словно не понимая, о чем идет речь.

— Такая смуглая девушка, с длинными черными волосами и хорошей фигурой...

— А-а, ну конечно! Номер 312, — он посмотрел на щит, где висели ключи, — ее нет в номере.

Я не стал спрашивать у него, когда можно ожидать ее возвращения, он наверняка этого не знал. Пятьдесят долларов задержались в моем кошельке, а я лишь запомнил номер ее комнаты. Прежде чем выйти из здания, я заглянул в бар. Помещение явно помнило лучшие времена. Все ожидающие здесь кого-то девушки были блондинками. На расположенном рядом с гостиницей пляже было много женщин с длинными черными волосами, но Паолы я среди них не нашел.

Я доехал до здания редакции и поставил машину у тротуара, где можно было стоять минут пятнадцать. Бетти сидела в отделе новостей за пишущей машинкой, медленно перебирая пальцами клавиши. Под глазами ее залегли голубоватые круги, губы были ненакрашены. Она казалась унылой, и мой вид, судя по всему, не улучшил ее настроения.

— Что случилось, Бетти?

— Я ни на шаг не продвинулась в деле этой Милдред Мид. Практически ничего не могу о ней узнать.

— Ну, так повидайся с ней.

У нее сделалось такое лицо, будто я собирался ее ударить.

— Дурацкая шутка!

— Я вовсе не шучу. У Милдред Мид есть абонентский ящик на главпочтамте в Санта-Терезе, номер 121. Если же ты не сможешь добраться до нее этим путем, то наверняка найдешь ее в одном из местных учреждений для стариков и больных.

— Она больна?

— Больна и стара.

Взгляд и выражение лица Бетти стали значительно приветливей.

— Господи, да что же она делает тут, в Санта-Терезе?

— Спроси об этом у нее. А если она что-нибудь скажет, то перескажи мне.

— Но я же не знаю, в каком учреждении она находится.

— Позвони во все по очереди.

— А почему ты не сделаешь этого сам?

— Я должен поговорить с капитаном Маккендриком. Кроме того, тебе легче устроить это по телефону, ты знаешь людей в этом городе, а они знают тебя. Если найдешь ее, не говори ничего, что могло бы ее перепугать. На твоем месте я бы не упоминал, что ты журналист.

— А что же я должна говорить?

— Как можно меньше. Я попозже свяжусь с тобой.

Я пересек центр города, направляясь к полицейскому участку. Это было прямоугольное бетонное здание, стоящее, будто темный саркофаг, посреди заасфальтированной площадки. Мне удалось убедить привратницу в форме и при оружии, чтобы она проводила меня в темноватый кабинет Маккендрика. В комнате стоял большой конторский шкаф, письменный стол и три кресла, одно из которых занимал сам хозяин кабинета. Единственное окно было забрано решеткой.