В магической тени (СИ) - Романовская Ольга - Страница 62

   Гоэта ехала чуть позади Брагоньера, между господином Братсом и Норой, и по сравнению с обоими остро ощущала себя неполноценной магичкой. Впрочем, так оно и было, а тут ещё Нора - идеальный образец колдуньи с развитым даром. Единственное, что радовало, - женщиной магичку можно было назвать с натяжкой, в платье и без оружия Эллина её не представляла. Отношения с ней не заладились, впрочем, они у этой особы ни с кем не ладились по причине повышенного содержания стервозности в крови.

   А вот с Братсом можно было разговаривать, что гоэта и делала, чтобы как-то скоротать длительные переезды. Тот, разумеется, магичкой её тоже не считал и на попытки беседы на профессиональные темы реагировал усмешкой. А вот о королевском дворе охотно рассказывал. Эллина была ему благодарна: по крайней мере, она не ударит в грязь лицом, выдав свою "серость".

   Господин Искос постарался, быстро и качественно выполнил оба поручения, Брагоньер был им доволен. Как обычно - из Следственного управления Сатии он взял двоих самых лучших судебных магов. Сбежавший отсиживался на болоте; соэр пока не намерен был его трогать, предпочитая дождаться, пока некромант немного успокоится, потеряет бдительность. Когда тёмные начинают расслабляться, сбрасывать излишки энергии, их легче схватить.

   Брагоньер был опытным инквизитором и знал, что в ближайшие пару недель Малис особенно опасен. Он напрасно загубит людей, а некроманта не поймает. Зато потом, на двадцатый-двадцать пятый день наступит спад, конец первой, агрессивной, фазы - тогда его и следует брать. Внезапно. Ночью. На его территории. Обложив, как зверя. И желательно в качестве приманки подослать женщину. Редко кто устоит, не поддастся жизненной необходимости в ущерб осторожности. А если это будет госпожа Тэр, то она сможет его выманить, привести им в руки.

   Разумеется, госпожа Тэр сотрудничать с властями откажется, но ведь не обязательно её в это посвящать, просто принудить обманом. Не так уж это и сложно - обязательно ведь захочет поблагодарить некроманта.

   Только вот Эллину Брагоньер планировал попросить стать приманкой для иного зверя.

   Хотя Гланер Ашерин и был честолюбив, хоть и заключил договор с Аварином, жаждал денег, почестей и славы, глухо презирал правящий класс и короля в частности, страдал манией величия и навязчивой идеей возвышения собственной персоны любой ценой, нельзя было со стопроцентной уверенностью утверждать, что он приедет на бал. Инкогнито, разумеется, и не как гость, а как палач.

   Деваться ему, конечно, некуда: Аварин не укроет изменника, не выполнившего обязательств. Не станет соседнее королевство развязывать войну из-за какого-то шпиона, поставлявшего пустяшные сведенья. Они с радостью выдадут его тордехешцам, а то и убьют, потому как им не выгодно раскрытие собственных планов. Напасть на обезглавленное государство и получить официальную ноту о начале военной кампании - две разные вещи.

   А в Тордехеше господину Ашерину не укрыться, он это понимает.

   Нет, конечно, можно бежать в третью страну, но это означает крушение его честолюбивых планов. Насколько смог понять Брагоньер, если господина Ашерина не устраивает жизнь богатого гоэта при папочке, занимающем не последнюю должность в королевстве, то более скромное существование изгнанника точно не устроит.

   Он хочет прославиться, хочет забраться наверх - и он пойдёт на громкое политическое убийство. И не одно. А госпожа Тэр может его отвлечь, заставить проявить себя до того, как он спустит свою тварь. У гоэта болезненная мания в отношении бывшей подруги, он непременно попытается убить её первой, до бала.

   Странно, конечно, выбрать "подсадной уткой", существом, призванным отвечать за твои преступления, человека, с которым тебя связывают длительные тёплые отношения. Брагоньер предполагал, что тут дело в затаённой обиде, о которой госпожа Тэр уже забыла, а господин Ашерин ещё помнил. Банальная мелкая месть, возможно, связанная с отвергнутыми чувствами или публичным унижением. На эту мысль наводило изнасилование - логичнее было бы сразу убить, но он предпочёл другое. А раз так, то оно было в тот момент важнее. И не просто изнасиловал - судя по показаниям некроманта, в общих чертах, поверхностно, описавшего состояние пострадавшей, и поведению госпожи Тэр, он это смаковал.

   Брагоньер не знал всех подробностей, не знал деталей, но догадывался, что это были самые страшные минуты в жизни гоэты.

   Или дело в уязвлённом честолюбии - кто знает, может, кто-то, чьё мнение было важно для господина Ашерина, ценил его подругу больше него. Мало ли что - но это что-то повлияло на выбор.

   Вторая приятная новость, сообщённая господином Искосом, касалась семьи Каардина Доновера Сейрона, которого госпожа Тэр знала, как просто Доновера, да и сам соэр для краткости предпочитал называть так же. Чудо, конечно, что удалось установить истинное имя этого субъекта, без помощи ректора не обошлось. К счастью, этот тёмный в своё время окончил университет, и его данные сохранились в архиве. Второе имя, которым он представлялся, и помогло в поисках.

   Интересный, очень интересный маг, с двойным даром. Жаль, что воскресить и изучить не получится - после демона господина Ашерина никакой некромант не поможет. А ведь интересно было бы узнать, как господин Сейрон при поступлении спрятал свой более развитый тёмный дар, заменив его менее развитым светлым - до этого ведь считалось, что обмануть духа-хранителя невозможно. Выходит, тоже был метаморфом, только духовным.

   Семью его нашли, допросили. Родители - добропорядочные маги - спокойно спят на кладбище, дядя - гоэт, работающий аптекарем, а вот сестра... Её дома застать не удалось, но, судя по найденным вещам, тоже тёмная. В связи с этим как-то не верилось в непогрешимость покойной четы Сейрон - у светлых сразу двое тёмных детей родиться не могут, даже если среди предков затесалась паршивая овца. Напрашивался вывод, что либо кто-то из родителей был тёмным, либо госпожа Сейрон рожала не от мужа. Ответ дадут магический тест брата покойного и сличение ауры дяди и племянницы.

   Байда Сейрон, сестра Доновера, казалась неуловимой - её местонахождение не могли определить поисковые заклинания, оставался Большой круг и поисковые высшего порядка. Брагоньера подобное не удивило: на девушке наверняка был специальный артефакт, либо она бродила не по этому миру - тёмные такое могут. Если бы он собрался мстить, если бы он был чёрным магом, то в первую очередь позаботился бы о том, чтобы его не нашли.

   Но артефакты требуют подзарядки, а долго находиться за пределами этой реальности нельзя, так что она проявится. Тут главное не упустить её, не позволить убить господина Ашерина: соэр хотел получить его живым и судить по законам инквизиции. А если и лишать жизни, то это сделает не тёмная колдунья, а кто-то из боевых магов. Байда же просто облегчит их задачу, выведет на должника крови.

   Брагоньер не планировал сжигать девушку, если на совести той не будет тяжких преступлений. Учитывая возраст - просто поставить на учёт и провести ритуал по уменьшению дара. Судебное преследование - в случаях, предусмотренных законом.

   - У тёмных всегда что-то найдётся, но если девица мне поможет - не трону. Сдаётся, она даже может придти ко мне сама: в шестнадцать лет особо не поколдуешь. Но умненькая, раз так ловко прячется.

   На подъезде к Калеону Брагоньер приказал усилить бдительность и следить за безопасностью госпожи Тэр. Сама она теперь ехала рядом с соэром, всеми силами пытаясь скрыть неприличные, по меркам высшего общества, чувства при виде знакомого пригорода, в котором находилось училище. Это было нелегко - тянуло пройтись по "местам боевой славы", взглянуть на само училище, проверить, на месте ли лаз в ограде, переброситься парой слов со встречавшимися по дороге будущими гоэтами. Но нельзя - для всех она любовница баронета ли Брагоньера, а не гоэта.

   - В Калеоне когда-нибудь были или за пределы предместий не выбирались? - соэр убрал за воротник цепочку с перстнем инквизитора и поправил своё личное кольцо.