Лес потерянных - Плишота Анн - Страница 62

— Это слишком трудно… — сказала пожилая дама, ее прекрасные синие глаза блестели от слез. — Нам это не по силам. Иногда мне хочется все бросить…

— Ты отлично знаешь, что даже если мы и захотим, то не сможем, — возразил Абакум. — Никто не может идти против судьбы. Никто, — повторил он, провожая взглядом удаляющуюся по улице Оксу. — Феи-Без-Возраста сказали свое слово. И ты знаешь, что это означает. Не надейся избежать того, что уже записано. Этого не может никто…

Окса решительной и быстрой походкой топала по мокрому тротуару. Гюс старался выдерживать заданный ею темп, периодически тревожно поглядывая на подружку.

Окса выглядела жутко: под глазами черные круги, бледная, как смерть, и дышит так, словно на ее грудь давит тяжелый груз. Заметив валяющийся на земле газетный лист, Окса хотела пинком отбросить его в сторону. Но газета прилипла к подошве, отчего девочка пришла в несоразмерное бешенство. Она подрыгала ногой, но газетный лист упорно не желал отлипать, и тогда Окса раскрыла ладонь, что-то сердито прошептав. Листок мгновенно вспыхнул на глазах опасливо отшатнувшихся в стороны изумленных прохожих.

— Окса! — догнал ее Павел.

— Бесит меня весь этот мусор… — процедила Окса сквозь зубы, а потом душераздирающе всхлипнула.

— Эй, старушка, ты чего? — пихнул ее локтем Гюс. — Уж не собираешься же ты плакать из-за какой-то паршивой бумажки?!

Окса с отчаянием поглядела на него и расплакалась. Отец прижал ее к груди и погладил большой ладонью по взъерошенным волосам.

— Это я не из-за паршивой бумажки… — всхлипнула она.

— Знаю, детка, знаю…

— А еще галстук жмет! — она безжалостно дернула узел галстука. — Я задыхаюсь!

Павел грустно поглядел на нее и ослабил галстук в темно-синих и бордовых цветах колледжа Святого Проксима.

— Нужно быть сильной. Как и всем нам… — тихо сказал он, покосившись на Зоэ, молча стоявшую чуть в сторонке.

— Эй! — вклинился Гюс. — Ниндзя никогда не сдаются, даже если форма неудобная! И вообще, знаешь, а ты ничего в этой плиссированной юбке! Она отлично подчеркивает твои тощие икры!

— Знаешь, что они о тебе думают, мои тощие икры? — Окса вытерла рукавом щеки.

Не сводя с Гюса глаз, она сделала быстрое вращательное движение рукой, и резкий порыв ветра бросил длинную прядь волос мальчику на лицо. Гюс, взревев, как лев, отбросил волосы назад и пообещал Оксе «страшную мстю». Чем вызывал у нее улыбку, осветившую ее серые глаза.

Окса бросила благодарный взгляд на Гюса и отца, но не осмелилась посмотреть на Зоэ, которая казалась застывшей. Оксе вдруг стало неловко. Зоэ наверняка, страдала так же, как и она, но никак этого не выказывала. После откровений Феи-Без-Возраста девочка словно надела непроницаемую маску. Ни слезинки, ни единого слова о выплывшей наружу тайне, в первую очередь касавшейся именно ее.

Поведение Зоэ беспокоило Оксу, почти тревожило. Как Зоэ могла сохранять такое олимпийское спокойствие, когда узнала причину исчезновения деда?

Подобрав рюкзак, она не удержалась и взглянула на Зоэ. Та ответила ей взглядом, в котором Оксе почудилась скрытая боль вперемешку с гневом и страхом. Но миг спустя Зоэ снова стала спокойной и невозмутимой.

Окса моргнула, чтобы стряхнуть неприятное видение.

— Ладно, может, все же двинемся, а? — бросила она, забрасывая рюкзак на плечо. — А то опоздаем еще с этими вашими штучками…

Гюс бросил делано-негодующий взгляд на Зоэ, а та, уже привычная к необъяснимым всплескам Оксы, лишь весело пожала плечами.

— Пошли… — мрачно сказал Павел.

53. Впечатляющие контрасты

Перед воротами, ведущими на великолепный двор колледжа Святого Проксима, Гюс и Окса на минутку остановились. Они не проходили здесь больше трех месяцев.

— Готова? — с деланным энтузиазмом спросил Гюс.

— Готова… — вздохнула Окса. — До скорого, пап!

— Все будет хорошо, — заверил ее Павел.

Окса вскинула голову и пошла вперед, Гюс и Зоэ двинулись за ней. Едва они оказались во дворе, как на них уставились десятки глаз.

— Зашибись… — раздраженно процедила Окса.

— ОКСА! ГЮС!

Кудрявый, как барашек, мальчик радостно кинулся им навстречу.

— Мерлин! — воскликнула Окса.

И даже не успела среагировать, как была звонко расцелована в обе щеки.

Мерлин, красный, как помидор, ломая руки, восторженно выпалил:

— Как же я рад тебя видеть… вас видеть… обоих! — добавил он, еще сильнее залившись краской. — С вами все хорошо? Вы…

— Целы! — перебила его Окса, закусив щеку.

— Расскажете? — доверительным тоном продолжил Мерлин. — До смерти охота послушать!

Окса серьезно кивнула.

— Ух ты! Здорово! — загорелся Мерлин. — В жизни не был так счастлив!

Окса улыбнулась, а Гюс пихнул приятеля локтем в бок.

— А что это с твоим голосом? — ехидно поинтересовался он. — То пищишь, то басишь…

— Уй, и не говори! Голос ломается… — смутился Мерлин. — Просто американские горки какие-то, по-моему, я перекрываю все октавы!

Окса с Гюсом расхохотались, на миг забыв о своих проблемах. Через несколько минут к ним присоединились Зельда с остальными одноклассниками и посыпались вопросы.

— Чем это вы там заболели? Малярией? Тропической лихорадкой?

— Это заразно? Вы бредили? Галлюцинации были?

— Говорят, вы были на Борнео? Там красиво? Диких зверей видели?

К вящему облегчению обоих друзей прозвенел звонок.

— Спасены звонком! — шепнул Мерлин, таща их за собой в окружавшую двор галерею.

Окса, открыто ему улыбнувшись, сделала вид, что вытирает лоб.

Мальчик откашлялся, прежде чем двинуться по каменной аллее.

— Мерлин?

— Окса? — обернулся он к ней.

— Спасибо. За всё.

Эти едва слышные слова разожгли буквально костер не только на щеках, но и в сердце Мерлина. Замерев, он вытаращился на Оксу, а потом, заморгав, схватился за стену.

— Ты… вы мне расскажете, а?

— Обещаю! — выдохнула девочка.

Первый учебный день оказался куда более приятным, чем полагали Окса и Гюс. Перемену в десять часов они пропустили, потому что их задержала мадмуазель Кревкёр, чтобы помочь наверстать пропущенное.

— Вас долго не было, но вы легко нагоните, если хорошенько потрудитесь, — заверила она ребят.

— Знаю я одну, которая воспользуется Улучшалкой Эксельсиор, тогда как ее якобы «лучший друг» будет пыхтеть и надрываться над уроками… — прошептал Гюс специально для Оксы.

— Улучшалка Эксельсиор? А что это? — тут же заинтересовалась учительница.

— Уфф… — вздохнула Окса, вовсе не застигнутая врасплох. — Ну, это стимулятор, позволяющий мозгу работать на полную силу. Секретный рецепт моей бабушки… — добавила она, пристально глядя на Гюса, сделавшего круглые глаза.

— А, понятно… — улыбнулась мадмуазель Кревкёр. — Надеюсь, ничего противозаконного?

Пришел черед Оксы улыбнуться.

— Ну что вы, все только натуральное, уверяю вас!

Учительница погрузилась в учебник, чтобы показать им пропущенные задания. Слушая ее вполуха, Окса вдруг обратила внимание на Зельду. Стоя у окна, выходившего на окружающую двор балюстраду, та пристально смотрела в их сторону.

Оксу вдруг охватило странное чувство тошноты и усталости. Мадмуазель Кревкёр, почувствовав взгляд Зельды, тоже повернула голову. И тут Оксу пробила дрожь. Она снова посмотрела в коридор. Зельда исчезла так же незаметно, как появилась. Но тошнота не проходила…

Гюс скорчил вопросительную гримасу.

— Что происходит? — шепотом спросил он.

Окса пожала плечами, а мадмуазель Кревкёр как ни в чем не бывало продолжила диктовать длинный список пропущенных заданий. И только наблюдательная Окса заметила, что у милой учительницы слегка трясутся руки, хотя она и пытается это скрыть…

От этой сцены в душе Юной Лучезарной зазвенел тревожный звоночек. Весь оставшийся день она незаметно наблюдала за Зельдой, пытаясь понять, что же так ее беспокоит в поведении подруги. Когда же она сказала об этом Гюсу на перемене во второй половине дня, тот воскликнул, опасливо оглядевшись: