В походах и боях - Батов Павел Иванович - Страница 1

Батов Павел Иванович

В походах и боях

Батов Павел Иванович

В походах и боях

Аннотация издательства: Дважды герой Советского Союза генерал армии Батов П.И. начал военную службу ещё в царской армии. Участвовал в гражданской войне, воевал в Испании. В Великую отечественную войну ему довелось командовать войсками в Крыму, а затем он возглавил 65-ю армию, с которой прошёл от Сталинграда до Щёцина. Автор знакомит читателя с замыслом и осуществлением ряда выдающихся операций, делится раздумьями о качествах командира, об искусстве воинского воспитания, о пламенном партийном слове, которое вдохновляет людей и ведёт на подвиг. Новое издание книги предпринято по многочисленным просьбам читателей.

Содержание

Перекоп

Перед великой битвой

Между Доном и Волгой

Операция "Кольцо"

С Курской дуги на запад

Ты широк, Днiпро!

В болотах Полесья

Операция "Багратион"

К границам Польши

Наревский плацдарм

На берегу Балтики

Форсирование Одера

Вместо эпилога

Примечания

Моим боевых друзьям

солдатам, офицерам, генералам

с глубокой любовью и уважением посвящаю.

Автор

Перекоп

Новое назначение. - Отдельная 51-я армия. - План обороны Крыма. Сентябрьские бои на Перекопе. - Контрудар оперативной группы. - Десять дней в межозерье. - Река Чатырлык. - Отход. - Эвакуация Керчи.

1941 году осенью мне пришлось участвовать в боях за Крым на Перекопе и Ишуньских позициях. Крымский полуостров тогда обороняла отдельная 51-я армия. Ее можно обвинить во многих смертных грехах: Крым мы не удержали. Однако нужно сказать и следующее: эта армия, созданная наспех, плохо вооруженная, в течение тридцати четырех дней сдерживала одну из лучших армий гитлеровского вермахта. Немцы понесли большие потери, а главное - было выиграно время для эвакуации в Крым одесской группы войск, без чего вряд ли была бы возможна длительная оборона Севастополя.

Беда 51-й армии заключалась в том, что, во-первых, она не имела боевого опыта и была недостаточно технически вооружена; во-вторых, те силы и возможности, которыми она располагала, использовались подчас неумело, без учета сложившейся обстановки. Тем не менее ее войска героически обороняли перешейки, честно выполняя свой долг. Я имею прежде всего в виду 156-ю дивизию под командованием генерала Платона Васильевича Черняева и 172-ю дивизию (по крымскому счету - третью), которую в ходе боев готовил прекрасный офицер полковник Иван Григорьевич Торопцев, а в самые тяжелые для нее дни возглавил волевой, инициативный и храбрый полковник Иван Андреевич Ласкин. Они сделали все возможное. Позволю себе привести выдержку из письма бывшего сержанта-артиллериста, а ныне декана филологического факультета педагогического института г. Орджоникидзе Г. И. Кравченко: "На всю жизнь сохраню я чувство любви к нашей сто пятьдесят шестой дивизии, в которой служил с тридцать девятого года и начал трудные дни войны, - чувство любви к ее командирам, политработникам, которые вполне заслужили глубочайшее уважение народа". Лестно для офицеров оставить такую память в чутком сердце солдата... И я взялся за перо, чтобы представить читателю свидетельства очевидца и участника тех жестоких боев, горьких для нас по их исходу, рассказать о замечательных людях, беззаветно сражавшихся за родную землю. В великой победе нашего парода над фашистской Германией есть и их доля. Немалая доля!

Кстати скажу сразу же: командовавший осенью 1941 года 11-й немецкой армией Эрих Манштейн оказался крайне необъективным и нечистоплотным мемуаристом. В крымских главах книги "Утерянные победы" он по крайней мере в четыре раза преувеличил количество наших войск, оборонявших Перекопский перешеек и Ишуньские позиции; например, он приписал нам три дивизии из 9-й армии, отходившей из-за Днепра по северному берегу Сивашей (мы были бы счастливы, если бы в действительности получили их в то время); особенно разыгралась его фантазия при описании обилия современной военной техники, которой якобы были оснащены наши войска. Сошлюсь лишь на следующие анекдотические сведения: в боях за Перекоп и Турецкий вал, пишет, не стесняясь, фашистский генерал, было захвачено 10 тысяч пленных, 112 танков и 135 орудий. Если бы генерал Черняев имел тогда такие силы, вряд ли Манштейн носил бы кратковременные лавры "покорителя Крыма". Бои действительно были труднейшие для обеих сторон, но в них фашистским войскам на участке главного удара противостояла всего одна наша дивизия - 156-я со своими штатными артиллерийскими средствами. Она заставила противника уважать себя настолько, что для оправдания больших потерь Манштейн вынужден воспользоваться явной фальсификацией фактов. Ниже будет видно, как в действительности развертывались события.

В Крым я попал неожиданно, перед самым началом войны. 13 - 17 июня 1941 года в Закавказье, где я был заместителем командующего округом, проходили учения.

Только вернулся с них - узнаю, что мне приказано срочно прибыть в Москву. Начальник штаба округа генерал Ф. И. Толбухин подготовил все необходимые справки и материалы по нуждам Закавказского военного округа для доклада наркому и краткую памятную записку. Мы располагали убедительными данными о том, что крупные ударные группировки немецко-фашистских войск сосредоточиваются у западных границ нашей страны. Как говорится, уже пахло грозой, поэтому я счел нужным особо остановиться на выводах по обстановке и на имевшихся у нас сведениях о положении на наших границах.

Выслушав доклад, маршал С. К. Тимошенко поставил меня в известность о том, что я назначен на должность командующего сухопутными войсками Крыма и одновременно командиром 9-го корпуса. При этом маршал ни словом не обмолвился о том, каковы должны быть взаимоотношения с Черноморским флотом, что делать в первую очередь, если придется срочно приводить Крым в готовность как театр военных действий. Он лишь вскользь упомянул о мобилизационном плане Одесского военного округа, куда организационно входила территория Крыма, и отпустил меня, тепло попрощавшись и пожелав успеха на новом месте службы. Это было 20 июня 1941 года.

На симферопольском аэродроме меня встретил начальник штаба 9-го стрелкового корпуса полковник Н. П. Баримов с несколькими штабными командирами. Поодаль стоял видный генерал с орденом Красного Знамени на груди. Как оказалось позднее, когда он представился, это был командир 156-й дивизии генерал П. В. Черняев.

Солнце закатилось, и Симферополь отдыхал от изнурительной жары. Жизнь в городе текла безмятежно, в поведении как гражданских, так и военных людей не было ни малейших признаков ожидания тревожных событий. Так, по крайней мере, казалось на первый взгляд. Начальник штаба говорил, что дивизия Черняева единственное соединение стрелковых войск, по-настоящему сколоченное и подготовленное.

Еще в Крыму была 106-я дивизия, сформированная совсем недавно на Северном Кавказе на базе территориальных частей и укомплектованная едва наполовину. В составе войск Крыма имелись также 32-я кавалерийская дивизия, которой командовал весьма опытный командир полковник А. И. Бацкалевич, Симферопольское интендантское военное училище, Качинское военное училище ВВС. На полуострове дислоцировались тыловые части Одесского военного округа и местные органы военного управления.

- Сто шестая дивизия на хорошем счету, - докладывал Баримов. - Там подобрались опытные командиры и политработники, под стать своему комдиву полковнику Первушину. Несмотря на молодость, это очень способный, талантливый командир. Да вот генерал Черняев его лучше знает. Алексей Николаевич Первушин не так давно был у него в сто пятьдесят шестой заместителем...

Комдив ответил, что может дать только лестный отзыв.

- Но сейчас ему туговато, - добавил Черняев, - ведь он только что назначен на дивизию, до этого командовал кавалерийским полком, а в финскую был офицером для особых поручений при командарме второго ранга Штерне.