Прикосновение теней - Монинг Карен Мари - Страница 90

— Мак, мне очень жаль.

Я посмотрела на него.

— Что мне делать? — Я с ужасом слышала, как ломается мой голос.

— Ты еще ничего не сделала?

Я покачала головой.

— А что ты хочешь сделать?

Я горько рассмеялась и чуть не заплакала.

— Притвориться, что ничего не знаю, и жить, словно всего этого не было.

— Вот так и поступи.

Я недоверчиво подняла глаза.

— Что? Бэрронс, великий мститель, советует мне забыть и простить? Ты никогда не прощаешь. Ты никогда не бежишь с поля боя.

— Мне нравится сражаться. Тебе иногда тоже. Но не думаю, что сейчас именно тот случай.

— Это не то... я... это... Боже, как все сложно!

— Жизнь вообще сложная штука. И временами чертовски дерьмовая. Как ты относишься к Дэни?

— Я... — Я чувствовала себя предательницей, отвечая ему.

— Давай перефразирую: как ты относилась к Дэни, пока не узнала, что она убила Алину?

— Я любила ее, — прошептала я.

— И ты думаешь, что любовь просто так уйдет? Исчезнет, как ни в чем не бывало, только потому, что тебе стало слишком больно?

Я смотрела на него. Что Иерихон Бэрронс знал о любви?

— Хотелось бы. Хотелось бы ее выключить. Но она не фонтанчик. Она чертова река со взбесившимся течением. И только природная катастрофа или дамба может остановить поток — но чаще всего просто изменить его направление. Обе меры экстремальны и так меняют картину мира, что потом удивляешься, зачем тебе это было нужно. И как теперь ориентироваться без привычных меток? Выжить можно, лишь найдя новые способы искать направление в жизни. Ты любила ее вчера, ты любишь ее сегодня. Она делает что-то, что разрушает тебя. Ты будешь любить ее завтра.

— Дэни убила мою сестру.

— По злобе? Умышленно? Из-за жестокости? Жажды власти?

— Откуда мне знать?

— Ты любишь Дэни, — прямо сказал Бэрронс. — Значит, ты знаешь ее. Когда кого-то любишь, видишь этого человека насквозь. Спроси свое сердце. Дэни хороший человек?

Иерихон Бэрронс советует мне прислушаться к своему сердцу. Странности в жизни бесконечны?

— Как думаешь, ее могли заставить это сделать?

— Она могла отказаться!

— Дети считаются недееспособными.

— Ты ее оправдываешь?! — зарычала я.

— Оправданий нет. Я лишь указываю на то, на что стоит указать. Как Дэни обращалась с тобой со дня вашего знакомства?

Мне было больно говорить.

— Как со старшей сестрой, на которую равнялась.

— Она была верна тебе? Поддерживала тебя, не глядя на остальных?

Я кивнула. Даже когда Дэни думала, что я связалась с Дэрроком, она оставалась на моей стороне. Она пошла бы за мной даже в ад.

— Она знала, что ты сестра Алины?

— Да.

— И на каждую встречу с тобой шла, как на казнь.

Я говорила Дэни, что мы с ней как сестры. А сестры прощают друг другу все. Я помню, как заметила в зеркале выражение ее лица, а Дэни не знала, что я на нее смотрю. Оно было жалким, и теперь я понимала почему. Потому что она думала: «Ага, как же. Мак убьет меня, как только узнает». И она все равно приходила ко мне. Я только сейчас поняла, что она не нашла и не прикончила тех Невидимых, чтобы уничтожить доказательство своей вины.

Бэрронс долго молчал, затем спросил:

— Она сама убила Алину? Своими руками? Каким оружием?

— Почему ты спрашиваешь?

— У всего есть своя степень.

— Думаешь, как лучше лишить ее жизни?

— Я знаю разные способы.

— Смерть — это смерть!

— Согласен. Но убийство не всегда убийство.

— Я думаю, Дэни отвела Алину туда, где она погибла.

— Не слышу уверенности в том, что Алину убила Дэни.

Я рассказала ему, что случилось ночью, что сказали Невидимые, как выглядело тело Алины и как исчезла Дэни. Когда я закончила, Бэрронс молча кивнул.

— И что мне делать?

— Ты просишь у меня совета?

Я собрала все силы, чтобы пошутить.

— Только голову мне не откусывай. У меня была тяжелая ночь.

— И не собирался. — Бэрронс присел передо мной на корточки и заглянул в глаза. — Это тебя доконало, да? Это хуже всего, что произошло с тобой. Хуже, чем состояние при-йа.

Я пожала плечами.

— Ты что, шутишь? Когда я была при-йа, у меня был регулярный секс, я не испытывала ни вины, ни стыда. По сравнению с моей нынешней жизнью это было блаженство.

Он долго ничего не говорил. Затем:

— Но это не то, что тебе хотелось бы повторить в здравом уме.

— Это было... — Мне не хватало слов.

Он ждал.

— Как Хеллоуин. Когда начались беспорядки. Люди взбесились. Безумствовали.

— Ты хочешь сказать, что, став при-йа, ты была в отключке?

Я кивнула.

— Так что же мне делать?

— Вытащить голову из... — Бэрронс оскалился в беззвучном рычании и отвернулся. И снова надел маску цивилизованности. — Решить, с чем ты можешь жить. И без чего ты жить не сможешь. Вот что.

— Ты хочешь сказать, смогу ли я жить, убив Дэни? Смогу ли примириться с собой после этого?

— Я имею в виду, сможешь ли ты жить без нее. Убив Дэни, ты уничтожишь ее навсегда. Ее больше не будет. В четырнадцать лет ее жизнь закончится. У нее были возможности, она облажалась, проиграла. Ты готова стать ее судьей, присяжными и палачом?

Я проглотила комок в горле и уронила голову. Мне на лицо упали волосы. Хотелось спрятаться за ними.

— Хочешь сказать, что я себе не понравлюсь?

— Я думаю, ты отлично с этим справишься. Найдешь, по каким полочкам все разложить. Я знаю, как ты рассуждаешь. Я видел, как ты убиваешь. Думаю, смерть О'Банниона и его людей далась тебе тяжело только потому, что это было впервые. Но в итоге ты смирилась с их смертью. На этот раз все будет иначе. Это будет преднамеренное убийство. Сознательное. Ты станешь по-другому дышать. И чтобы плавать в этом море, придется отрастить жабры.

— Я не понимаю. Ты советуешь мне убить Дэни?

— Некоторые вещи изменяют тебя к лучшему. Некоторые — к худшему. Прежде чем что-то сделать, реши, с чем ты готова смириться. Смерть для Дэни необратима.

— А ты убил бы ее?

Этот вопрос был неприятен Бэрронсу, но я не поняла почему. После долгой паузы он ответил:

— Если ты этого хочешь, то да. Я убью ее для тебя.

— Я не это имела... нет, я не просила ее убить. Я спрашивала, что бы ты сделал на моем месте.

— Мне сложно представить себя на твоем месте. Я слишком отвык от подобного.

— То есть ты не скажешь мне, что делать?

Я хотела, чтобы он дал мне совет. Хотела избавиться от ответственности, иметь возможность винить кого-то, кроме себя.

— Я слишком тебя уважаю.

Я чуть не рухнула с дивана. Я убрала волосы, но Бэрронса уже не было возле меня. Он поднялся и зашагал прочь.

— Мы вроде бы разговаривали?

— А ты вроде бы слушала меня непредвзято? Если это так, то да, мы разговаривали. Возможно, ты этого не поняла, ведь обычно я получаю в ответ лишь враждебность и обвинения....

— Ох! Это я от тебя получаю лишь враждебность и...

— Вот, опять. Она шипит, я вздыбливаю холку. Проклятье, я чувствую, как у меня растут клыки. Вот что я вам скажу, мисс Лейн, — тихо добавил Бэрронс. — Если вы захотите со мной поговорить, отбросьте ту гору вещей, которыми имеете мой мозг вне моей пещеры, заходите и посмотрите, что вы там обнаружите. Вам может понравиться.

Он отвернулся и направился к черному ходу.

— Стой! Я все еще не знаю, что делать с Дэни.

— Значит, пока что это и есть ваш ответ. — Он остановился у двери. — Сколько еще вы собираетесь лукавить?

— Ну кто использует такие слова?

Бэрронс прислонился спиной к двери, скрестив руки.

— Ждать я буду недолго. А вам даю последний шанс.

— Не знаю, о чем ты.

Что он имел в виду? Бэрронс решил уйти от меня? От меня? Он никогда от меня не уходил. Он хранил мою жизнь. И всегда хотел меня. Я привыкла рассчитывать на это, как на воздух и еду.

— Во время отключки люди делают то, чего всегда хотели, но подавляли в себе это желание из страха перед расплатой. Боялись, что подумают о них другие. Боялись того, что могут обнаружить в себе. Или просто не хотели получить наказание от управляющего ими общества. Вам все равно, что думают о вас люди. Никто не станет вас наказывать. Отсюда вопрос: почему вы все еще боитесь меня? Что вам во мне неясно?